НАСТОЯЩЕЕ ИМЯ
Шрифт:
– Есть, – буркнул Сверкунов и принялся за дело.
Фокин докурил сигарету, аккуратно спрятал окурок в пачку, чтобы не следить на месте происшествия. Короткая куртка на рыбьем меху не спасала от холодного ветра. Он поднял воротник. Рядом появился Клевец, широкое лицо раскраснелось, только белыми пятнышками выделялись оспины на щеках, полы пальто
– Какая-то разборка была, – сообщил он. По комплекции муровец почти не уступал эфэсбэшнику, может на пару сантиметров пониже. И вообще они чем-то походили друг на друга – может уверенными манерами,
– Кого-то тащили, в "волгу" запихивали. Потом все в "микрашку" залезли и
Фокин пожал плечам, провожая взглядом взрывотехника. Тот закачал в пробирки несколько порций дыма и гари и направился к синему "рафику" -
– Вряд ли. Сейчас посмотрим – есть ли для нас интерес…
Клевец с шумом втянул воздух приплюснутым треугольным носом. Комитетчикам проще. У них слаженная бригада, техника. Захотят – возьмут дело, захотят – уедут и все свои материалы заберут. А понадобится им – останутся вроде в стороне, да будут чужими руками жар разгребать: дергать за невидимые ниточки и
– Хорошо тебе. Тогда хоть закурить дай.
Фокин протянул пачку, она почти утонула в его огромной лапе.
– Кого взорвали, знаешь? – буднично поинтересовался он.
Клевец усмехнулся.
– Думаешь, я ясновидящий? Как только узнаю, тебе первому скажу.
Муровец вновь погрузился в толпу. Почти сразу к Фокину подошел Ярков.
– Странное дело, – взрывотехник был явно обескуражен. – Спектр не идентифицируется. Ни с одной контрольной хроматограммой пробы не совпадают! А у нас сто двадцать восемь образцов – все взрывчатки Европы и наиболее
В крепкой голове Фокина щелкнуло пусковое реле. Неизвестная взрывчатка -
– Ищите корпус и механизм, – приказал он. – И передайте всем, чтобы
От неторопливости майора не осталось и следа. Теперь главное – остатки взрывного устройства. Это визитная карточка преступников. И вопреки мнению дилетантов, оно никогда не испаряется бесследно и не разлетается на молекулы.
Оглядевшись, он быстро направился к мусорным бакам. Между контейнерами среди банановой и апельсиновой кожуры валялась старая перчатка. Он подошел ближе. Нет, не перчатка. Обгоревшая кисть правой руки. На почерневшем среднем
– Вот суки, – пробормотал майор. – Сверкунов! Поставь-ка сюда цифирку. И
Чтобы снять перстень, пришлось приложить усилие.
– Записывай: перстень из желтого металла с печаткой прямоугольной формы и
Фокин засунул находку в пластиковую коробочку и сунул еe в карман. У него имелся большой опыт расследования взрывов и авиационных катастроф, часто у трупов бывали вывернуты карманы, а однажды в оцепленной зоне Внуковского аэропорта, прямо у горящих обломков "ТУ – 134", золотые часы с оторванной руки
Хорошо, что он тоже не брезглив! Майор нагнулся, вытер пальцы о жесткий
Он обошел исковерканное тело. Даже не тело, а так – кочерыжка без рук-ног, пирог вместо лица. Судмедэксперт муровской бригады диктует что-то ихнему же следователю. Милицейский лейтенант вертит в руках закопченный пистолет и красное удостоверение. На снегу нарисованная тушью табличка: "№1".
Пятый труп лежал ближе всех к развороченному микроавтобусу и обгорел он сильнее. Рядом валялся ещe один пистолет. В обугленном остове возились Ярков, Сименкин и сержант-сапер из внутренних войск. Фээсбэшники переоделись в черные рабочие комбинезоны и имели пристойный вид, а солдатик перепачкал жирной копотью бушлат, брюки, шапку, лицо и теперь напоминал пугало. Все трое копались в хаосе искореженного металла, разорванных сидений, и чего-то ещe – бесформенного и страшного. Едко воняло гарью, дымом и обугленным мясом. Фокин не отличался впечатлительностью, но сейчас порадовался, что уже отлазил свое по
– Ярков! – окликнул он. – Как прошла директрисса взрыва?
Взрывотехник поднял голову. Лицо у него тоже было в черных пятнах и
– Вправо вверх, – он показал направление рукой в перчатке.
Воображаемая линия уперлась в фасад дома, между выбитыми окнами на третьем этаже. Стена там была ободрана. Подойдя ближе, майор обнаружил на земле смятую дверь "микрашки". Это явно еe след отпечатался на фасаде. Немного правее
Рядом с дверью валялась трубка от сиденья, фрагмент крыши, неопределенной формы железяка, какие-то тряпки, кусок резиновой дубинки… Это все не то… И это
Майор наклонился, поднял изогнутую металлическую пластину с неровными рваными краями. С одной стороны липкая копоть, с другой – ядовито-синие разводы окалины, линия излома серебристого цвета. Очень легкая… Похоже, именно это он и
– Обозначь место, поставь номер и попробуй определить – что за металл.
За спиной вежливо прокашлялись – вернулся с новостями Гарянин.
– Была ещe одна машина, товарищ майор. Черная "волга". Уехала сразу после
– Номер?
– Никто толком не разглядел, – Гарянин покрутил кучерявой головой. Он
– Из "волги" человек вышел: лет тридцать – сто восемьдесят – брюнет, на щеке свежая ссадина. Пошел вон туда, – оперативник показал рукой в сторону
– По дороге двум алкашам в рожи заехал. Их нашли, Сомов в автобусе
– Все? – Фокин в очередной раз достал пачку "Бонда".
– Да. Только вас генерал вызывает.
Ершинский ждал у своей машины. Лицо его было озабоченным.
– Приехали из "Консорциума", – генерал тяжело привалился к капоту. – Говорят, это их "микрашка". И эти люди, – он показал на пронумерованные трупы,
Серые глаза майора смотрели равнодушно.
– Да, товарищ генерал. Можно, я закурю?
Ершинский кивнул.
– Теперь не допросишь. Он где-то здесь. И Бачурин с ним. Ну и сошки
Фокин промолчал. В стороне от общего скопления машин он увидел два высоких пижонистых "Рэйндж Ровера". Начальство "Консорциума" питало слабость к комфортабельным внедорожникам. Стекло в передней машине было опущено, над ним, склонившись, стоял человек в длиннополом кожаном пальто – разговаривал с кем-то