Настоящий американец - 2
Шрифт:
– Виолетта, ты как всегда прекрасна! – хором исполнили парни, а вот Алессандра промолчала, лишь высокомерно вскинула подбородок.
Аньелли действительно была хороша: чувственный румянец от легкого морозца на фарфоровой коже, вязаная шапка с дерзкими помпонами, элегантно обвязанный вокруг шеи шарф, и конечно же писк этого зимнего сезона – обтягивающие брюки, благодаря которым была видна безукоризненная стройность ног девушки.
Алессандра продефилировала к аэросаням, видимо, только для того, чтобы все сравнили их фигуры. Если длиной ног Аньелли превосходила Ромео,
– И где ты нашла этого монстра? – Алессандра потыкала пальчиком в перчатке по кабине.
– В прокате взяла, – кокетливо призналась Виалетта, разумеется, красовалась она не для зеленоглазки.
Парни-Ромео заинтересовались новой услугой курорта и принялись выведывать у девушки где находится прокат, попутно лазая по аэросаням.
– Надо устроить гонки! – в один голос постановили они.
Я тоже был не против нового развлечения.
Не прошло и часа как мы вшестером на трех монструозных снегоходах рассекали заснеженное поле, подрезая друг друга. Со мной в кабине сидела Алессандра и вскрикивала при каждом резком повороте и скачке, но упорно гнала меня вперед, чтобы сделать эту «не весть что возомнившую о себе Аньелли». Вайлетт оказалась в паре с Николой и тоже не желала отдавать нам победу. Но лидировали в нашей тройке команд близнецы, которые просто наслаждались быстрой ездой.
Как мы не навернулись при таком агрессивном соперничестве – даже не знаю, но в гостиницу мы вернулись, не считая обветренных лиц и дикой усталости, целыми.
Странно, но Вайлетт остановилась в этом же комплексе, и даже в одном с нами шале, и со мной заговорила паранойя.
– Это ведь совпадение, да? – с надеждой спросил я у Аньелли.
– Конечно, милый, – обольстительно прошептала она, пристав на цыпочки и заглянув мне в глаза. – Жду тебя вечером у себя.
Она отошла от меня так быстро, что мне захотелось ее догнать и вернуть нашу секундную близость, но благоразумие победило и я поднялся к себе в номер, предвкушая бессонную ночь.
Я курю в постели, выпуская дым в потолок, а Вайлетт нисколько не стесняясь своей наготы лежит рядом, положив голову мне на плечо. Она, как всегда, выжала из меня все соки, отчего у меня эйфория.
– Так ты согласишься на предложение моего отца? – внезапно спрашивает девушка.
– Детка, ты о чём? – сейчас все мои мысли сосредоточены на ее шаловливых пальчиках, которые, отдохнув, вновь вышли на охоту.
– Фрэнк, – Вайлетт обожгла мою щёку своим горячим дыханием, – я про то, что тебе надо послать к черту этих неудачников Ромео и работать с нами, с Аньелли. Кто мы, а кто они – сам подумай.
Я молчу, перевариваю услышанное, с тоской понимая, что паранойя была права и Вайлетт здесь оказалась совсем не случайно. Ну а что ты хотел? Ты же знал, что семья для нее всегда будет на первом месте. А ты, Фрэнк, всего лишь один из активов.
– Вайлетт, давай не будем о делах, – ее пальцы останавливаются, девушка убирает руку и приподнимается надо мною.
– А я хочу поговорить о делах, – она настойчива, и я вынужден показать жесткость.
– Детка, я сам решу с кем мне делать бизнес в Европе, с твоей семьёй, с Ромео или вообще с немцами из Даймлера.
– Так значит? – Вайлетт выгибает бровь, ее взгляд становится напряженным.
– Только так, – подтверждаю я.
– Но ведь сотрудничество с нами намного выгоднее, – она умудряется не вспылить, а говорит ровно, хотя я вижу, как в ее глазах вспыхивает пламя.
– Я не буду обсуждать с тобой дела, – повторяю с нажимом, и Вайлетт дает волю чувствам – вскакивает с постели.
– Я тебе не простая девка, с которой только кувыркаться можно! – шипит она. – Я Аньелли! А ты пивовар! Зарвавшийся американский нувориш! Вот ты кто! О делах он со мной не желает говорить! Пошел вон отсюда, плебей!
– Как пожелаешь, – я тоже встал и осмотрелся в поисках одежды.
– Проваливай! – закричала она, напирая на меня. – Ты… – она грязно выругалась, как подобает итальянской аристократке и швырнула в меня телефон, дальше в ход пошла ваза с цветами, и в итоге, чтобы вырваться из под обстрела, я оказался в коридоре в чём мать родила.
Где-то со мной такое уже было. Хотя нет, тогда я рисковал разбиться о скалы, а теперь просто заделаться хулителем нравственности, что вполне можно пережить.
Повезло, что была ночь и по коридору никто не шастал, так что выломав замок, он был совершенно простейшим одноригельным, я, наконец, оказался в своем номере.
– Фрэнк, ты не спишь? – ко мне заглянула Алессандра, дверь-то теперь не запирается. – О! – разглядела она мою абсолютную наготу и плотоядно облизнулась.
А утром меня, всего измотанного, разбудил телефонный звонок.
– Слушаю, – я кое-как нащупал рукой трубку.
– Фрэнк, я всё обдумал, встретимся завтра в Цюрихе. Я буду тебя ждать в девять утра в банке, где у тебя открыт счёт. – Уведомил меня Винченцо Ромео, и у меня открылось второе дыхание, когда я поймал на себе изучающий взгляд по кошачьи зеленных глаз.
Глава 11
Турне по Швейцарии и Лихтенштейну слилось в один сплошной калейдоскоп из дороги, банков, документов, рукопожатий и переговоров. Двое суток в режиме нон-стоп я занимался только делами.
Но результат того стоил, Ромео совершенно официально перевёл мне мои же деньги, бумаги об этом лежат у меня в чемодане, так что американские фискалы и носа не подточат, а в Лихтенштейне появилась, правда, пока что на бумаге компания VR FW Consulting. Именно она и займется скупкой акций Альфа Ромео на миланской бирже.
Уже когда мы закончили с делами и ужинали в ресторане Parkhotel Sonnenhof уютного отеля на окраине Вадуца, где с террасы открывался чудесный вид на заснеженные горы, мне попался на глаза относительно свежий номер New York Times.
Туристов из Штатов в Европе сейчас немного, как-никак билет через океан стоит от тысячи долларов и выше, так что так далеко путешествовать могли себе позволить только очень состоятельные люди. Но они были, и для них в европейских гостиницах хорошего уровня старались создать максимально комфортную атмосферу, которая включала в себя и прессу.