Настоящий оборотень 2. Ещё одна дорога домой
Шрифт:
Орк же поморщился, причитая:
– Не чувствует он, понимаешь. А вон там – кто летает, как не предвестник грядущего?!!!
Усмотрев по его указке ворона, не пропустил и вразумление:
– И вообще, много ли ты понимаешь в мире духов, коли и названия её не ведаешь. Ведь здесь, мы можем увидеть все, от сбывшегося – до грядущего. К примеру, ворон – символ мудрости. Он всё видит, всё знает. А что же ему интересно, как не то – кто попал в его чертоги или готов попасть?
От слов шамана, по спине побежали мурашки. Но сам он, как и прежде руководил духами. Те сгоняли в кучу самых сильных тварей из местной нечисти. Но для Очира, как будто это не имело значения, и он продолжал:
– Что же до Ахира, пусть он и стал мстительным духом. Но, как и прочие, слаб и неспособен переступить через ту грань, что установил шаман. Ну, если тот опытен конечно. Так что тебе нечего опасаться, пока ты не вскормишь и не возвысишь его. А это, как видишь, не так уж и просто.
Обернувшись на его кивок, стал свидетелем того, как духи раздирали на части тварей, поглощая их сущность и энергию. От такого, зрелища, в зобе сперло, и только голос шамана продолжал вещать:
– Что
Усмехнувшись, он повел рукой, и я оказался во мгле. Успев обернуться, нашёл и валявшегося здесь Ахира. На остальное же не было времени. Почувствовав, как крупицы энергии уходят, по-русски укорил себя за длинный язык, повалившись без сил.
Глава 5
Сторожевой пост у ворот в замке де Ворье.
Тяжело падали капли из свинцовых туч, то и дело небо освещалось молниями и раздавались оглушительные раскаты грома. Но все бы ничего, если бы не парень, вздрагивавший, как конь, бежавший – от каждой молнии. Боясь, что одна из них готова угодить в него. И так это натурально получалось, что едва ли не шарахался и я, подставляясь под косо залетающие капли, еще с полудня грозившие подобраться к исподнему. Но как бы не казалось, что все совсем плохо, были и те, кому сейчас приходилось не слаще. И судя по тому, как вдали появился отряд из десяти всадников, они были намерены поделиться этим со мной. Поморщившись, вышел из укрытия под дождь, давая понять – что стража бдит. И к моему сожалению, даже в такую погоду, они не могли отойти от этикета, если не хотели оказаться утыканными стрелами. Остановившись поодаль от ворот, вперед вышло три спешившихся всадника, оповестившие о цели прибытия:
– По велению его величества Диарта Второго, к его светлости Эвору де Ворье был направлен гонец, обязавшийся известить графа о слушанье, в связи с конфликтом касательным графа да Мар.
Дослушав глашатая, отправил – по графа, совсем сомлевшего от страха мальчишку. Да и сам я его понимал. К нам редко приходят послания от короля. Ещё реже такие гонцы исчезают. Но случалось и такое, во владениях у мятежников. И как бы это не странно было. Пока не будет доподлинно известно о том, что властью короля пренебрегли, тем самым доказывая не послушание или предательство, это без иных прегрешений. король не сможет сместить силой, не угодившего ему владетеля. Вот глашатай и разорался, чтобы худо не пришлось, и хозяин замка не решил избавиться от гонца. Ведь вместе с ним, придется убирать и половину стражи. А так, покричал, мятежник там или нет, и на душе спокойнее. Завидев графа, чинно шествовавшего под руку с баронессой де Ферлин. Захотелось сплюнуть, как и от слов служанки, нашептавшей одним из вечеров в её обществе, о положении гостьи. Но – кто я, и где благородные. Уняв пробивавшуюся сквозь разум ревность, вспомнил и о своих обязанностях. Пришлось поспешить, вставая пред очи его светлости, чтобы успеть доложить о количестве и цели прибывших. Поморщившись от дождя, граф – как всегда отослал меня на место. Где я мог увидеть то, как один из спутников у гонца, из тех – что остались позади, развернул лошадь. И едва ворота приоткрыли и стоило тому усмотреть хозяина, как залетная получила шенкеля, и они умчались скрытые непогодой. Все это не укрылось и от глаз графа, уже приветствовавшего гостей и пригласившего их во внутрь. Отказа он получить не мог, и не дожидаясь отстающих, процессия двинулась в стены замка. Стоило баронессе скрыться за воротами, я устало обернулся к лесу, подставляясь лицо под холодные капли. Хотелось поежиться, от мыслей о прошедшей мимо беде, о баронессе словно околдовавшей старого стражника. И, наверное, меньше всего передергивало – от самого дождя, смывавшего юношескую одурь.
Глава 6
Из сна или скорее бессознательного состояния, в которое я провалился, вырвало кольцо. Оно столь настойчиво сообщало о грозившей опасности, что стало казаться будто руку, окатили кипятком и настойчиво терзали. Но первой мыслью все же было то, что старик был прав или вороны ему подсказали верно. Растерев онемевшее лицо, обратил внимание и на творившееся вокруг. И первым, бросающимся в глаза было то, что у меня в клетке появились компаньоны, а вернее компаньонки. Они, как и я недавно, лежали без сознания. Да и не только они были в диковинку. Шаман пропал из своего укрытия, а вместо него появились четверо рабов в разной степени побитости. Кого-то достал хлыст или плетка, а кому-то хватило и дороги, по которой все так же скрипя колесами ехали повозки, а за ними бежали связанные верёвкой между собой рабы, не смотря на глубокий вечер или скорее светлую – почти белую ночь. Но, как и измотанные переходом невольники, лошади не могли продержаться долго. Тем более с каждым часом на них навешивали, повалившиеся в пыльную дорогу измученные тела. И как бы не паршиво было, очнулся я ко времени перелома. А точнее, одна из лошадей не выдержала скачки и повалилась, надсадно хрипя под стоны и мат придавленных ею погонщиков. Едва не затоптав упавших, встали ещё двое из всадников. От них, я и услышал, что кони на пределе. И, если не остановится и не дать скакунам роздыху, дальше им придется идти пешком. Обернувшись на окрик остановился и глава у орков, а подле него и затерявшийся шаман. Вот только, чтобы не говорил Очир, предвещая им беду. Орки уже выжали из животных все, что могли. К счастью, у них хватало разума понять это. И после недолгих раздумий с весомыми доводами, что на окраине их земель, напасть вряд ли посмеют. Глава, отдал распоряжение на становление лагеря, оградившись от возможного агрессора телегами, очертившими круг и выставленными дозорными, в застенках у коих и оказался павший конь. К их сожалению, а может и к общему, ни моё кольцо, ни шаман с его познаниями, не могли согласиться с тем, что мы в безопасности. И также не могли сделать чего-то в сложившемся положении. Оставалось ждать. Мне – попросту наблюдая, а Очир спешил, готовясь к неизбежному. Стоило перевести дух и осмотреть повалившихся наземь невольников. Шаман привел Далеля к своей клетке, считая – что она будет ему укрытием, в котором не должно быть посторонних. И как бы орк не шипел от усталости, но послушать старика все же пришлось. Они немного повозились, доставая рабов, которых нужно было ко всему прочему осмотреть и уложить. С последним заморачиваться не стали, сваливая у клетки и под телеги. Вскоре к лежащим стали стягиваться и остальные невольники, сгоняемые в кучу не без помощи орков. А все ради того, чтобы в случае нападения, сидевшего в клетке шамана, не приняли за противника, и уж тем более за того – кто способен противостоять нападавшим, и не закололи одним из первых. Далелю все это не нравилось, да и не мудрено. Он, как рачительный пастух, присматривал за навязанным ему хозяйством, а теперь им же и прикрывались. И даже то, что старик облачился в грязную дерюгу и измазался в крови, не меняло его мнения. Но и он смягчился, отдохнув и поев, с чем помог и подопечным, сунув каждому из рабов по куску сушеного мяса. Я же удостоился целой подметки, миски с водой для нас троих и предупреждения:
– Ты это–смотри северянин, не балуй. Если заездишь полудохлых девок с меня командир не слезет, а я уж не обессудь – с тебя. Если конечно, что-то после полста плетей останется.
Утвердительно кивнув, успокоил орка или так мне показалось. Но он пошел по своим делам к общему костру. Стоило ему уйти, и как-то сами собой возникли мысли, а много ли это пятьдесят плетей. Но хватило и одного взгляда на побитых судьбой девок, чтобы пришедшие не в ту пору раздумья – ушли восвояси. Выдохнув, вспомнил о своих старых обязанностях. Конечно подлатать я теперь их не мог, но помочь напиться был просто обязан. Да и много это не требовало, стоило приподнять головы и не спеша помочь испить. Вскоре на меня с опаской смотрели две пары глаз. Та – что помоложе пришла в себя почти сразу, стоило подавиться попавшей не в то горло, водой. А вот женщине было похуже. И дело было даже не в том, что она старше. Год – пять много роли не играли, а вот третий размер и некогда смазливое личико, оркам пришлось по вкусу. Из-за этого ей просто не давали продыху. И даже несмотря на то, что их засунули в мою клетку, как одних из самых истощённых. Это не помешало, какому-то ловкачу прийти по своё, стребовав это с женщины. Уж и не знаю, чтобы пришлось делать, если бы не Очир – отославший его со всеми желаниями, и не появившейся Далель – выписавший знатного леща орку, под общий хохот. Проводив до костра, что-то шипящего от обиды паренька, Даль выдал по подметке и девушкам, все так же оставив их на моём попечении. Убедившись, что невольницы принялись за мясо, орк нас покинул. Кое–как пережёвывая паек, девушки все также настороженно не сводили с меня глаз. До того – что Очир не остался молчаливым, подметив:
– А ты, как я погляжу, востребован у девок?
Глядя на то, как щериться орк, и столько в этой подначке было личного и беззлобного, заулыбался и сам:
– Ну, – протянул я, – что есть – того не отнять.
Попытавшись подавить хохот, но под удивленно–вопросительные взгляды так и не смог. В прочем нужно было ещё многое успеть подготовить. Кто его знает, как повернётся сегодняшняя сеча. А то – что она будет, сомнений не оставалось, не у меня из-за с новой силой опалившего палец кольца, не у шамана. Даже те – кто не верил в нападение, так и не сомкнули глаз, а ведь была глубокая ночь. Допив оставшуюся воду, а с тем и покончив с трапезой, обратился к Очиру:
– Что-то тревожно мне. Не как готовят враги ваши, чего-то нехорошее.
– М–да, – пошамкал шаман, – готовятся твари. С тех пор, как завидели, что мы на ночлег встали. Так и крутятся вокруг. Выдумывают чего или рассвета ждут. Не дают старику не продыху и покою, не у костра кости погреть. Но то и правда мои тревоги, да отряда. Тебе, да спутницам твоим и отдохнуть можно. Тем более всем чем мог – ты уже мне помог. И, наверное, побелее чем большинство из сородичей. Кивнув, повалился на пол, умолчав о том, что – если бы я мог… Но, как бы я не считал, что сон невозможен, это оказалось неправдой. Сопение у так и не восстановившихся девушек, воспринявших слова орка за приказ и мерное потрескивание затухавшего костра, действовали успокаивающе. А может и то, что я считал себя в безопасности, как никому не нужный раб? Но и сон не дал ничего, кроме воспоминаний о прошлом и метания в них. Меня терзали опасения и нередко страх, будто я вновь попадал туда, где я и находился. И как обреченный на мучения, переживая все то – что случилось некогда. Вот только тут, было иначе. Я терял не только всё, но и всех обретённых товарищей, будь то; меч, острога крестьянина или их уход, и изменить я уже ничего не мог, упираясь в одно и тоже, до паники, до отвращения. И так это было приторно, что живот скручивало в комок выжимая все содержимое, пока я не провалился в беспамятство, где не было ничего.
Очир.
Стоило северянину повалиться в клетке и засопеть, как появился Далель:
– Здоров человече! Я уж думал он совсем не повалиться и за рабынь опаска появилась.
Забравшись в клетку, он запрокинул голову невольнице вливая в приоткрытый рот исцеляющий настой, тоже самое орк проделал и со второй, между делом спрашивая:
– Трав-то конечно не жалко, сколько их на наших землях растет, а в ямах и тайниках ещё больше. Но вот, что мне интересно, зачем ты его отравить-то попросил, а шаман? По мне, так он один из самых спокойных северян. Иль заболтал он тебя? Так молчал в основном парень, не найдя окромя тебя родной души.
И столько в этих словах было презрения к шаману, пусть и укрытого за улыбкой, что орк поморщился, вразумляя:
– Ты лучше за северянином смотри, да настойку готовь. А там и поблагодаришь, когда я шкуру твою от клинка уберегу.
Ответить на то, Далю было нечего, и он просто смотрел, как шаман зашептал и в такт ему заметался в одурманенном ядом сне, невольник:
Ворон – черный, ворон – белый. Всё видите и все знаете. Поделитесь с душою метущеюся, что на земле творилось, что в воздухе вилось, где бы не было – когда бы не произошло.