Настойчивое прошлое требует ответы

Первый визит Саши во французскую столицу, как и в страну в целом, пошел не совсем по плану: ее довольно богатая тетушка, пригласившая девушку погостить у себя, по непредвиденным обстоятельствам уже на второй день визита племянницы была вынуждена уехать в Марсель, оставив Сашу одну в своей квартире. Это была просторная и довольно богато обставленная квартира в шестнадцатом округе Парижа с видом на ненавидимое Ги де Мопассаном строение. Саша думала о том, чем занять себя во второй день парижских каникул, точнее, чем именно из ее длинного списка туристских хлопот. Выбор оказался нестандартным и пал на посещение кладбища Монмартр.

Девушка очень хотела посетить могилу Эмиля Золя. Не то чтобы Саша зачитывалась его литературными произведениями, он больше привлекал ее как колоритный персонаж, как уникальное явление исходя из трех ее интересов: тяги

к детективам, астрономии и постимпрессионизму. Первое обусловлено тем, что смерть писателя носила неоднозначный характер и считалась не столько несчастным случаем, сколько убийством, но прошло слишком много времени, чтобы было возможно подвести однозначный итог. Второе же было не чем иным как восхищением, ибо далеко не в честь каждого известного человека называли кратер на Меркурии, а эта планета ведь самая близкая к Солнцу, девушка находила в этом некую метафору. Третьим была любовью Саши к картинам Поля Сезанна, который был другом детства Эмиля Золя, правда, дружбе пришел конец из-за нелюбви Сезанна к буржуазному стилю жизни, к которому быстро пристрастился писатель, но это уже совсем другая история, а пока на телефоне Саши маршрут был построен.

Конечно, посетить она планировала и могилу Эдгара Дега, меркурианский кратер он тоже заслужил, Александра Дюма-сына и Ля Гулю, которая была знаменитой танцовщицей кабаре «Мулен Руж» и музой Тулуз-Лотрека. Девушка находила в кладбищах некий шарм, непонятный для большинства людей. Еще в детстве отец подарил ей книгу с крылатыми выражениями на латыни, и она с упоением их заучивала, а некоторые даже учила наизусть. Memento mori особо ей нравилось по звучанию и после долгих лет путешествий и посещений кладбищ ассоциировалось с мраморным ликом кудрявого ангела с задумчивым взглядом. Прогулка началась. Девушка решила преодолевать расстояния исключительно пешком, ее рекордом был Рим с баснословными тридцатью двумя километрами, о которых она впоследствии пожалела. Но пока она была полна сил и энтузиазма обойти весь город пешком, посетив каждую маленькую улочку Парижа, о котором она иллюзий не питала и видела фото в интернете, ярко кричащих о том, что порой реальность не превосходит ожидания.

Погода стояла серая и мрачная, но довольно теплая. Добравшись до кладбища, девушка хотела заблудиться в этом месте, бесцельно бродить по безмятежным улочкам кладбища, вымощенным неровной каменной брусчаткой. Ей казалось, она находится на кладбище совершенно одна, по крайней мере, из живых. Вокруг не было посетителей и туристов, и это придавало ее прогулке особое настроение. Понемногу начал капать дождь, и девушка нашла объяснение нелюдности этого места – некоторые посмотрели прогноз погоды, но она не намерена была сдаваться и продолжила любоваться мраморными памятниками и заросшими зеленым мхом надгробными плитами. Мельком она увидела, как вдалеке, через несколько аллей, идет мужчина. Это был высокий брюнет лет сорока или сорока пяти, с расстояния сложно было сказать наверняка. Девушка инстинктивно пошла за ним, она захотела проследить за незнакомцем. В голову лезли разные мысли, но доминировала одна: «слежка на кладбище – это уже слишком». Она старалась оставаться незамеченной и пряталась за большими каменными памятниками и пантеонами. Объект слежки не был похож на туриста, он ни разу не посмотрел на свой телефон, у него не было фотоаппарата, и его шаг был не прогулочный, а целеустремленный. Он был одет в темное классическое пальто, джинсы, обувь разглядеть не удалось. Тем не менее она шла за ним, ускорив шаг, но это не помогло, он скрылся в одной из аллей, плотно заросшей деревьями. Дорожки на кладбище были то узкие, то широкие, то были словно парковыми аллеями, то дикими непроходимыми тропами, то подчинялись геометрии, то ломались, превращаясь в полный хаос. Девушка по необъяснимой причине расстроилась, но вспомнила, зачем она тут, и направилась к могиле Золя. Дойдя до желанного места, она встала напротив бронзового бюста писателя и думала о том, что не осуждает его за тягу к роскошной жизни, в конце концов, не все хотят быть бессребрениками и каждый вправе прожить одну-единственную жизнь так, как он хочет, так что зря Сезанн оставил друга из-за его желания жить своей жизнью, с ее затратами и размахом. Разве это дружба? И чего она стоила, если ее прекратил такой пустяк. Дождь начал капать сильнее, и девушка услышала позади себя голос.

– Вы знаете, что могила пуста? Останки были перенесены в Пантеон, – сказал голос сзади, и девушка резко обернулась. Позади стоял тот самый мужчина, за которым она вела слежку. Он был удивительно красив, особенно его глаза, большие светло-зеленые у зрачка и темно-синие по окружности, будто очерченные карандашом. Он обратился

к Саше по-английски, что девушка сочла странным, это ведь Франция и к незнакомцам нужно обращаться на местном языке, такие мысли пронеслись в голове туристки. Наверняка понял, что и Саша не местная.

– Да, конечно, больше века назад! – уверенно, но неловко ответила девушка, переживая, что он заметил слежку и счел сей поступок неадекватным. Хотя неадекватных обходят стороной, а не стараются просвещать.

– Дождь начинается, вы наверняка следили за мной, так как заблудились и не могли найти выход, проводить вас? – выдвинул гипотезу мужчина, которая сняла напряжение с Саши.

– А вы тут часто бываете? Хорошо знаете это место? – скептически обратилась Саша к незнакомцу.

– Бываю нечасто, но регулярно, навещаю друга, – ответил мужчина, глядя Саше в глаза. Дождь стал более настойчивый.

– Да, была бы вам признательна, если вы сопроводите меня до выхода, – сказала Саша и, скрестив руки на груди, направилась за мужчиной, который жестом показал ей направление. Она не стала уточнять, кем был этот друг, это было бы бестактно.

– Меня зовут Мэтью, – представился мужчина и протянул девушке руку.

– Саша, – ответила девушка на рукопожатие, протянув свою ладонь. Его рука была теплая, однако она быстро отпустила ее, хотя ей и хотелось держать его руку, пока не согреется ее рука. Руки девушки всегда были холодными. Саша любила подшучивать над старшей сестрой, запуская свои руки ей за шиворот и греться, но это напоминало родео, так как сестра спешно и с криком пыталась избавиться от холодных рук, в то время как Саша хотела как можно дольше изводить сестру. Но это было очень давно, даже слишком. Сестру она не видела уже лет пять, жизнь раскидала их по разным городам и странам.

Они с Мэтью шли бок о бок по узкой дорожке вдоль памятников, плит и деревьев, пересекая перекрестки. Саша поймала себя на мысли, что она знает этого незнакомца уже довольно давно. Ей было комфортно с ним молчать, обычно паузы в разговорах ее утомляли, но не с этим незнакомцем, с ним будто все было иначе. Ей хотелось взять его за руку, снова почувствовать это тепло, но осознание абсурдности этих мыслей возвращало ее с небес на землю пусть и кратковременно, так или иначе она хотела, чтобы эта безмолвная прогулка по кладбищу никогда не кончалась. Ирония была в том, что однажды она и правда останется в одном из таких мест навечно, но сейчас ей хотелось пресечь все мысли о memento mori (лат. помни о смерти) и начать memento vivere (лат. помни о жизни) или даже aetate fruere, mobili cursu fugit (лат. наслаждайся жизнью, она так быстротечна). Выйдя за пределы кладбища, мужчина показал на припаркованный автомобиль.

– Может, вас подвезти? – спросил мужчина, глядя на тучи, которых становилось все больше и больше, а дождь лишь усиливался.

– Благодарю, но не стоит, вы и так сегодня помогли мне не потеряться! – с широкой улыбкой сказала девушка и, отвернувшись от мужчины, направилась в противоположную сторону, вдоль по улице, оставив Мэтью позади. Она чувствовала его взгляд на своей спине, и ей хотелось развернуться и побежать к нему, но она могла отличить реальность от мимолетной влюбленности, нарисованной воображением в красивом городе. Конечно, сейчас он был для нее чем-то большим, чем просто незнакомцем, но буря эмоций уляжется, и все будет как раньше. Саша находила некий изыск в романах без окончания и развития, у большинства даже не было начала, как с Мэтью. Но этого было и не нужно, в ее фантазиях она уже пережила этот роман со всеми его взлетами и падениями. Важно было то, что дарят эти эмоции, самые первые и самые спонтанные. Дарили они улыбку на лице девушки и творческий подъем, который помогал ей в работе, ведь скрипач в оркестре не может без особой доли энтузиазма.

Пройдя быстрым шагом в случайном направлении минут десять, девушка очутилась напротив знаменитой красной мельницы. Это было удивительно, как от любви до ненависти, так и от порочного «Мулен Руж» до кладбища было рукой подать, Тулуз-Лотрек не даст соврать. Саша хотела посмотреть канкан во что бы то ни стало, но театр вмещал мало посетителей, и билет оказалось достать сложнее, чем она думала, на завтра и тем более на сегодняшний день билетов не оказалось. Саша взяла билеты на послезавтра. В день было по три шоу подряд по два часа, начиналось в семь вечера и заканчивалось в час ночи. Самые дешевые были на последнее шоу, которое начиналось в одиннадцать вечера. Саша взяла билет на последний сеанс, но вип, что предполагало наличие ужина и шампанского. Побывать в Париже и не насладиться ночной жизнью девушка считала недопустимым пренебрежением. После покупки билета, перейдя дорогу, девушка зашла в кофейню спрятаться от дождя и насладиться чашечкой капучино.