Настя как ненастье
Шрифт:
— А Ксюша хочет подносить тебе кисти в последний день каникул?
— А если ты мне поможешь?
— Меня возьмут в подмастерья?
— Если ты готов учиться?
— Я готов позировать в качестве пиратского попугая и кричать Полундра или Каруда… Я не помню, что считалось у пиратских попугаев более крутым.
— Однажды галок поп пугая…
— Настя, я сейчас тебя высажу…
— В кустах увидел попугая. Вдруг говорит тот попугай…
— Настя, я тебя люблю…
Продолжить скороговорку она не смогла, но ответила на поцелуй
Наверное, действительно обгонять по встречной опасно. Можно столкнуться лоб в лоб со своей любовью…
— Ой…
Настя замерла — выбившийся из хвоста волос накрутился на перстень.
— Погоди… Не дергайся… — Кеша осторожно размотал его, но удержал голову Насти у своего лица. — Если бы не отцовский перстень, который я забыл в офисе, я бы никогда не встретил тебя. Это знак, да? Папа обожал цитату из Васильева «А завтра была война»: настоящий мужчина должен любить в жизни двух женщин. Свою мать и мать своих детей. И я сейчас, как нельзя лучше, это понимаю.
Кеша осторожно провел пальцем по горящей Настиной щеке.
— Я не хочу загадывать наперед. Но если вдруг, то я готов… Ну, чтобы ты не думала, что с Лидой мне было легко… И тут не в деньгах было дело. Я, наверное, не готов был заменить отца двум племянникам сразу… Это же не только накормить-одеть…
Он снова затряс головой, и теперь Настя поймала его щеки в свои горячие ладони.
— Кеша, я не думаю о тебе плохо…
Он повернул голову, чтобы коснуться губами впадинки на Настиной ладони и замер. На несколько долгих секунд.
— Я просто хочу, — просопел он в ладонь. — Чтобы ты во всем мне доверяла. И не боялась ни за какие последствия. Если, конечно, — Кеша отстранился и усмехнулся, — у тебя вдруг не разовьется стойкая аллергия на попугая, как у Ксюшиной кошки.
Он смотрел ей в глаза, а она — в его. Долго. Даже слишком. Хотя, смотря для чего и для кого… Они лично часов не наблюдали.
— Я не кошка, я — мышка. У мышей не бывает аллергии на птиц.
— Я очень хочу в это верить.
Рука с перстнем скользнула Насте под волосы, чтобы сдернуть резинку и расправить по плечам.
— Мне они нравятся распущенными. Ты мне вообще нравишься распущенной… Но это секрет, — Кеша нашел губами Настин нос. — Пусть об этом никто не знает. Оставайся для всех тетей Мышкой, договорились?
Настя кивнула. И Кеша глянул на часы.
— Перезвонить или пусть ждет? Или нагоним в дороге…
— Только не по встречной.
— А я никогда не обгоняю…
— А то я не видела…
— Закрывай глаза.
— Вечером…
— Вечером само собой…
Эпилог
Тимофей важно поправлял перед зеркалом бабочку, то и дело привставая на цыпочки, чтобы дотянуться дяде до локтя. Иннокентий тем временем судорожно пытался заправить вылезшую подкладку обратно в карман брюк.
— Иннокентий Николаевич, можно к вам обратиться?
Он нервно дернулся на голос дяди, но тот успел перехватить его галстук.
— Все хотел тебя спросить, — проговорил Сергей Александрович насмешливо в бледное лицо племянника, — кто ж тебе удавочку так артистично закручивает?
Иннокентий попытался убрать дядины руки с шеи, но Сергей Александрович уже занялся перевязыванием узла галстука.
— Не передумал жениться?
— Отстань, вот реально отстань, — прошипел Иннокентий, косясь на Настю, которая, похоже, подвергалась подобной же экзекуции, но только в руках собственной матери.
Теперь она точно была белой мышью, только вместо хвоста — фата.
— Какой следующий проект замутишь?
Иннокентий заставил себя вернуть взгляд на лицо дяди.
— Мебельную мастерскую, — почти со злостью выплюнул он. — Настя как раз решила рисунки для обивки диванов в качестве диплома взять. Дядя Сережа, ну не надо душить во мне прекрасные порывы…
Сергей Александрович убрал руки с воротничка белоснежной рубашки и спрятал в карманы уже собственных брюк.
— Тридцать лет, а дурак дураком…
— Мне уже тридцать один. Можно наконец пойти к невесте?
— Нет, — он шутливо, но твердо перехватил племянника за локоть. — Может, хотя бы ей мозги вправят, раз с нашей стороны ничего не выходит… Да что ж ты такой нервный — точно контракт на миллиард подписываешь с предоплатой!
— Больше. Ставка — жизнь, — скривил губы Иннокентий и снова нашел взглядом Настю.
И она нашла его. Бледная, и загар из солярия не спас. В платье принцессы еще более тощая, чем в жизни из-за этой сумасшедшей учебы в «Мухе». Мало ей было Рериха, не успокоилась…
Он вернул взгляд в зеркало: Тимка уже справился со злополучной бабочкой: снял ее, и Иннокентий хотел шутливо переключить на это внимание дяди.
— У него папаша есть, — огрызнулся Сергей Александрович и пошел к жене, которая стояла рядом с матерью жениха. Обе нервно терли сумочки и букеты.
Следующим Иннокентий нашел глазами Никиту. Тот стоял в углу один. Ну, Илья не в счет, они оба чувствовали себя не у дел на чужом празднике, на свадьбе кредитора, перед которым слишком много неоплаченных долгов. Иннокентий присел подле Тимки и сам застегнул ему бабочку.
— Не трогай больше, ладно? — кивнул он ему с улыбкой, но племянник ответил сурово, точно урок у доски.
— Ты тоже не трогай.
Да, рука непроизвольно снова тянула за узел, чтобы отыскать потерявшееся дыхание. Да что его так разобрало: вчера не нервничал, утром тоже, а за полчаса до регистрации точно в зобу дыханье сперло. А это даже не диплом, а так — повестка в настоящую взрослую жизнь. Давно пора было — три года зря трепали нервы почти уже официальной теще. Все как-то не до свадебных хлопот было… Учеба, работа, любовь наконец… Да и сейчас его отпустили всего на неделю.