Нат Пинкертон и преступное трио.Сборник
Шрифт:
Миссис Моррис громко всхлипнула, и глубоко тронутые ее горем собеседники заметили, что она прикладывала усилие, чтобы сохранить спокойствие.
Великий сыщик помолчал некоторое время, а затем спросил:
– Некоторые подробности, касающиеся вашего мужа, я слышал уже от мистера Холли; от вас же я желал бы узнать кое-что о его отношениях с обоими негодяями!
– Я, к сожалению, знаю о них не больше вас!
– Но вам, конечно, известны какие-нибудь мелочи! Оба эти человека, именовавшие себя братьями
– Этого я не знаю; я могу сообщить лишь то, что около недели назад Вильям вернулся вечером домой в сопровождении одного из них. Он представил мне его под именем мистера Генри Вестерлэнда, и гость остался у нас ужинать. Мне он показался несимпатичным при первом же знакомстве. Его лицо, с мрачными сверкающими глазами и с длинной черной густой бородой, внушало мне отвращение, причину которого я не могла понять! Теперь это объяснилось поистине ужасным образом, и я думаю…
Она не могла больше говорить, голос ее прервался от слез, и сознание ужасного несчастья,
пережитого только что ею, снова охватило все ее существо.
Пинкертон терпеливо ждал, пока она немного успокоится, а затем спросил ее:
– Быть может, вы в состоянии вспомнить тот день, когда Генри Вестерлэнд впервые посетил ваш дом?
Она подумала минуту и затем сказала:
– Это было в субботу на прошлой неделе.
– И сегодня у нас тоже суббота! Значит, это было неделю назад?
– Как раз в эту субботу прибыли сюда оба Вестерлэнда, мне это известно в точности! – добавил инспектор.
Пинкертон в раздумье опустил голову:
– Отсюда следует, с достаточной долей вероятности, что либо Вильям Моррис знал обоих негодяев, либо эти последние имели какую-нибудь рекомендацию к нему, которой было достаточно, чтобы он почувствовал к ним доверие!
Эллинор Моррис при последних словах вдруг вздрогнула.
– Не знаю… Я думаю… что последнее предположение верно! – прошептала она. – Я только что-то плохо рассуждаю… У меня так болит голова… Я… я не могу больше!..
И бедная женщина почти без чувств откинулась назад на спинку своего стула; глаза ее закрылись, а лицо покрылось мертвенной бледностью.
Пинкертон обернулся к инспектору и сказал ему тихо:
– Велите дать ей поскорей стакан вина, так как мне необходимо довести допрос до конца. Надеюсь, что потом мне уже не придется больше мучить миссис Моррис.
Инспектор Паттерсон тотчас распорядился подать требуемое, и, когда Эллинор глотнула вина, силы вновь вернулись к ней. Она сама попросила, чтобы допрос ее продолжался.
– Вы сказали, миссис Моррис, что, по вашему мнению, эти негодяи имели рекомендации к вашему мужу и что только благодаря этому они получили доступ к вам в дом?
Она сжала обеими руками лоб и напряженно задумалась.
– Обдумайте это хорошенько,
Тогда она ответила медленно, обдумывая каждое слово:
– Да, я вспомнила! Мы поссорились впервые за нашу супружескую жизнь: я рассердилась на него за то, что он обходился так дружески с Гарри Вестерлэндом, так не понравившимся мне с первого же дня знакомства. Вильям был очень взволнован по поводу моей антипатии к этому человеку и сказал мне, что этот Вестерлэнд – человек весьма порядочный и честный, что он привез с собой
рекомендательные письма от его друга, Джона Тейлора, живущего в Чикаго и путешествующего теперь в Скалистых горах.
Нат Пинкертон слегка свистнул сквозь зубы:
– Кто такой этот Джон Тейлор?
– Это лучший друг моего мужа, адвокат из Чикаго. Он очень почтенный и хороший человек! – слегка более оживленно ответила Эллинор, как бы желая защитить друга ее мужа от подозрения соучастия в преступлении.
– Нисколько не сомневаюсь в этом! – спокойно ответил сыщик. – Джон Тейлор, следовательно, лучший друг вашего мужа! Они, вероятно, часто переписывались друг с другом!
– Они обменивались письмами каждую неделю; их дружбе ничто не могло помешать! Они жили вместе с юности!
– Читали ли вы письма, которые писал Джон Тейлор вашему мужу?
– Конечно! Они были так милы и сердечны!
– Не писал ли Джон Тейлор в одном из своих последних писем, что намерен совершить путешествие в Скалистые горы?
– Нет!
– А из этих гор к вам не приходило никаких известий от него?
Эллинор покачала отрицательно головой.
– Таким образом, мы приходим к заключению, что Гарри Вестерлэнд сообщил вашему
мужу, что его друг находится в Скалистых горах?
Она тихо кивнула головой и произнесла монотонно:
– Должно быть, что так!
– А из Чикаго на прошлой неделе ваш муж не получил письма от Джона Тейлора?
– И оттуда тоже нет! – ответила Эллинор.
Сыщик помолчал немного. Его гениальный
ум обдумывал положение вещей, и на губах играла чуть заметная усмешка. Затем он спросил:
– Гарри Вестерлэнд был, значит, у вас в доме всего один раз?
– Да, больше он не приходил; мой муж не приглашал его более, ибо мы поссорились с ним из-за этого человека! Они встречались потом в ресторанах.
– Другого Вестерлэнда вы никогда не видели в лицо?
– Нет!
– Не был ли ваш муж взволнован сегодня утром, когда отправлялся в банк?
– Он был в отличном расположении духа! Когда он уходил, он обнял меня и сказал, что сегодня этот несимпатичный мне человек улетит отсюда на воздушном шаре, что он обещал ему, однако, взять его, Вильяма, как-нибудь с собой в такое воздушное путешествие, чему муж мой был очень рад!