Natura bestiarum.
Шрифт:
— Волк, — коротко отозвался, наконец, наемник, прошагав к загону, где лишь теперь чуть утихла вороная кобылица, и остановился рядом, осматривая ее со всех сторон. — Идемте-ка отсюда, — приказал он непререкаемо. — Возможно, он был не один.
Когда бесценную представительницу породы боевых лошадей, бережно придерживая ладонью за холку, наемник ввел в низкую трактирную дверь, Альфред Велле остолбенел на миг, остановясь посреди трапезного зала с приоткрытым ртом, лишь спустя полминуты сумев выговорить:
— Вы что творите?..
—
— Да вы с ума спятили, — пробормотал трактирщик оторопело. — Кобылу — в дом…
— Этой кобыле цена больше, чем тебе с твоей забегаловкой вместе! — оборвал тот. — И если уж твоя конюшня не в силах сохранить ее в целости…
— Что значит «не в силах»? — переспросил торговец Феликс, такой же полуодетый и взъерошенный, как и все постояльцы, собравшиеся в зале. — Что там такое?
— Что происходит? — повторила за ним родительница самостоятельного Максимилиана. — Сына едва не разбудили; что за шум, что случилось?
— Вы с лошадьми? — уточнил Курт, и та замотала головой почти испуганно:
— Господь с вами, откуда такие деньги…
— Значит, у вас — ничего, — пожал плечами он. — Пусть ваш сын спит дальше.
— Волки, — пояснил Вольф Велле, дрожащими руками вдвигая засов, и попятился от двери, нервно озираясь на окна. — Лошадей — в клочья… Я его видел; Господи Иисусе, это адское исчадие…
— То есть как это «в клочья»? — задохнулся деревенский знаток волчьих обычаев. — То есть… Ты что ж это, юнец паршивый, конюшню не запер?!
— Я запирал…
— Врешь, зверье двери открывать не умеет! — сорвался на крик тот. — Раз волчара вошел вовнутрь — стало быть, ты конюшню нараспашку оставил! Да ты знаешь ли, сколько работать надо, чтобы вот такого коня купить, ты, сопляк безмозглый!..
— Я запирал! — крикнул тот в ответ. — Я за лошадьми хожу с малолетства, сколько помню себя! Да я всю жизнь тем и занимаюсь, что… Я запер дверь!
— Он запер, — подтвердил наемник тихо, поглаживая по шее свое вороное сокровище. — Волк вошел сам.
— Что?.. — в наступившей тишине проронил торговец, и Ван Аллен кивнул владельцу:
— Найди для моей лошади, на худой конец, хотя бы какой-нибудь чулан, и тогда я все разъясню. После уж решим, как быть.
Глава 3
Размещение нежданной постоялицы отняло с четверть часа, и во все время, пока притихший владелец с сыном сновали туда-сюда с какими-то мешочками и горшками, освобождая место, в трапезном зале царило напряженное затишье.
Курт сидел в углу, ни слова не говоря, отвалившись к стене и уложив на колени арбалет, и оглядывал растерянное собрание. Бруно косился на свое начальство, хмурясь и посматривая на наемника с подозрением, однако хранил благоразумное безмолвие. Торговец Феликс сидел недвижимо, нервно постукивая по полу носком башмака и оглядываясь на зеленое стекло окна, крестьянин продолжал неслышно бормотать ругательства, молодая мамаша смотрела вокруг с плохо скрытым страхом и растерянностью, а Берта Велле спряталась за стойкой, словно там ее не могли достать никакие напасти. Влюбленной парочки долго было не видно, однако вскоре осторожно, словно по тонкому льду, вниз сошел парень, не проснувшийся от шума во дворе, но услышавший ругань и крики, и теперь взирал на происходящее с непониманием. Последним явился странствующий рыцарь, сонный и озябший, и еще с минуту хранил надменное молчание, пока, наконец, любопытство не одержало верх и не вынудило его осведомиться, что же происходит.
— Волк? — переспросил он, нервно дрогнув губами, и, скосившись на невозмутимую вороную у стены, чуть свел брови, сдержав удивление. — Странно.
— Чего странного-то, — довольно неучтиво огрызнулся крестьянин. — Зашел и сожрал!
— Он их не тронул, — тихо возразил Вольф, проходящий мимо с каким-то коробом в обнимку, и приостановился, потерянно глядя под ноги. — Разодрал глотки и бросил — ни одна туша не объедена…
— Молчал бы! — прикрикнул тот зло. — Если б ты свою работу делал, как надо!..
— Я запер дверь, — обессиленно, уже не повышая голоса, возразил Вольф и, подхватив короб поудобнее, ушел на кухню.
— Врешь, — самому себе под нос пробормотал крестьянин убежденно, и вокруг вновь зависла тишина.
Когда вороную, уже совершенно спокойную, точно памятник лошадиному роду, увели прочь, и в зале вновь собрались все участники этого странного ночного действа, на Ван Аллена устремились вопрошающие, взыскательные взгляды, и молчание стало вовсе непроницаемым, словно болотная вода.
— Так что ж, — наконец, переспросил Велле нетерпеливо. — Вы сказали, что волк сам вошел…
— Это в запертую-то конюшню? — снова вскинулся крестьянин. — Увильнуть желаешь? Когда все это кончится — учти, ты у меня по судам набегаешься, как кроль по полю!
— Я возмещу все ваши убытки, если Вольф и впрямь виноват, однако, когда он говорит, что сделал все, как д олжно, я ему верю.
— И правильно, — негромко согласился Ван Аллен. — Волк вошел сам, это верно; потому что это не волк. Спросите у своего сына, много ли он видел такихзверей.
— Это было какое-то чудище, — чуть слышно отозвался Вольф, когда все взгляды сместились на него. — Огромный… И не только в этом дело; в нем все не так.
— Подобные твари бегали по земле, быть может, когда Господь лишь создал ее, — продолжил наемник, бросив взгляд в мутное окно. — По крайней мере, некоторые так полагают; я не знаю. Говорят, Потоп уничтожил их, потому что Ной не взял их в свой ковчег — в них была темная искра Сатаны. Теперь он наделяет людей их неупокоенным духом…