Натюрморт с воронами

Престон Дуглас

Кори встала и подошла к окну, чтобы закрыть его. Она постояла, вдыхая свежий прохладный воздух, и взялась за ручки, опуская оконную раму.

И вдруг лохматая окровавленная рука с грязными обломанными ногтями уцепилась за раму, не позволяя ее закрыть.

Кори отпрянула назад, уставившись в темноту. В ту же секунду в окне появилась круглая, грязная, до боли знакомая физиономия, покрытая пятнами засохшей крови, со слипшейся бородой. Мощная рука подняла до упора оконную раму, пока ту не зафиксировала защелка. Кори оторопело смотрела на чудовище,

не находя в себе сил ни кричать, ни бежать. Опомнившись, она попятилась к двери, нащупывая в кармане онемевшими пальцами мобильный телефон. Вынув его, она дважды нажала на кнопку вызова последнего по времени абонента. Это был номер Пендергаста.

Монстр между тем ухватился одной рукой за раму и вырвал ее вместе с креплениями. Послышался звон разбитого стекла. Кори выскочила из комнаты и босиком бросилась к выходу, но дверь с шумом распахнулась и на пороге появилась сгорбленная фигура Джоба. Один его глаз заплыл и кровоточил, с него свисали грязные лохмотья, одна рука не двигалась, очевидно, сломанная в нескольких местах, но он был жив и производил еще более жуткое впечатление, чем в пещере.

– Муууу! – зловеще промычал Джоб, сложив трубочкой окровавленные губы, и протянул к ней здоровую руку.

– Нет! – закричала Кори. – Убирайся отсюда!

Джоб приближался к ней с перекошенным от гнева лицом.

Кори метнулась в свою комнату и успела запереть дверь на защелку, но он вышиб ее одним ударом. Тогда Кори подбежала к открытому окну, выскочила, упала на мокрую от росы траву, быстро поднялась на ноги и сломя голову помчалась по направлению к городу. Позади раздался громкий рев, треск ломающегося дерева и топот босых ног. В соседних трейлерах стали загораться огоньки, но Кори решила не останавливаться ни на секунду. Оглянувшись, она увидела, что Джоб гонится за ней, тяжело припадая на одну ногу. Если она успеет выбежать на главную дорогу, то еще останется надежда на спасение. Кори свернула в парк, отделенный от дороги несколькими сотнями ярдов.

Джоб догадался, куда она мчится, и срезал угол. Он бежал медленно, но постепенно набирал скорость и вполне мог перехватить ее у самой дороги. Кори с ужасом поняла, что Джоб оставляет ей лишь один выход: бежать в другой конец парка, за которым открывалось убранное кукурузное поле.

Кори повернула направо и вынула из кармана телефон. К счастью, Пендергаст ответил быстро и, как всегда, спокойно.

– Я иду, Кори, не волнуйся.

– Он убьет меня! – кричала она в трубку задыхаясь.

– Я буду через несколько минут вместе с полицией. Беги, Кори, беги что есть сил.

Последнее указание Пендергаста было совершенно излишним. Она и так мчалась изо всех сил, перемахнула через забор и выскочила на кукурузное поле.

– My! My! My! – раздалось позади нее.

Джоб бежал боком, припадая на раненую ногу, но с каждым шагом неотвратимо приближался к Кори, не оставляя надежд на спасение. Она думала, что раненый Джоб устанет и или ему надоест преследовать, но нет. Он ревел, словно в агонии, тяжело пыхтел, но неумолимо приближался.

Легкие

Кори горели от напряжения, дыхание было прерывистым и неровным. Кори бежала из последних сил, но сознавала, что шансов у нее почти нет. Что же делать? Мчаться к ручью? А что дальше? С каждой минутой она все дальше убегала от города, и Пендергаст теперь все равно не успеет, как бы ни старался.

– Мууу! Мууу!

Вдали послышался звук полицейской сирены, но это доказывало, что Пендергаст не появится к моменту развязки. Значит, Кори может рассчитывать только на себя, на свои силы и сообразительность. Джоб сейчас в десяти ярдах от нее, не больше. А это лишь несколько секунд. Кори напрягала все силы, но ноги слабели, а дышать было нечем. Надо придумать что-то такое, чтобы остановить его.

Когда Кори осознала, что убежать не удастся, она обернулась и крикнула:

– Джоб! Джоб, погоди!

Но он продолжал бежать с перекошенным от ярости лицом и дико завывал.

В ту же секунду Кори ощутила сильный удар по голове и рухнула на спину в мягкую грязь. Он вскочил на нее и радостно завопил, обдав жуткой вонью. Кори увидела, как Джоб высоко занес руку для последнего удара, и от страха закрыла глаза.

– Друг! – крикнула она, уже не надеясь на спасение. – Ты мой друг! Я хочу быть твоим другом! – тихо всхлипывая, повторяла Кори.

Удара не последовало. Выждав несколько секунд, она открыла глаза.

Рука с огромным кулаком все еще висела над ней, но круглое белое лицо Джоба совершенно изменилось. От ярости и гнева не осталось и следа, вместо них появились растерянность и любопытство.

– Ты и я – друзья, – простонала Кори с облегчением и надеждой.

Его лицо все еще походило на жуткую гримасу, но в единственном уцелевшем глазу появилось что-то вроде надежды. Немного подумав, Джоб опустил руку.

– Длуг? – переспросил он.

– Да, ты мой друг, – кивнула она.

– Иглать с Джобом?

– Да, я буду играть с тобой, Джоб, мы же друзья. – Кори все еще задыхалась от страха, но теперь в ней вспыхнул проблеск надежды.

Круглое лицо Джоба вдруг снова перекосилось, но теперь уже не от ярости: это была улыбка. Точнее, не улыбка, а ее жалкое подобие, гримаса, в которой с трудом угадывались дружеские чувства. Он слез с Кори, с трудом поднялся на ноги, корчась от боли, и еще шире улыбнулся.

Кори присела и, боясь спугнуть его, ответила на улыбку.

– Да, Джоби, мы с тобой друзья. Кори и Джоб – друзья, – повторила она, для убедительности показав пальцем на себя и на него.

– Длузья, – задумчиво сказал он, как будто вспоминая давно забытое слово.

Сирена была уже совсем близко. Скрипнули тормоза, и хлопнула дверца полицейской машины.

Кори попыталась встать, но ноги ей не подчинялись.

– Да, Джоб, друзья. Я не буду больше убегать от тебя, а тебе не нужно убивать меня. Я останусь здесь и буду играть с тобой.

– Мы будем иглать! – радостно завопил он и бросился на убранное кукурузное поле.