Научи меня любить
Шрифт:
— Ты чудовище, — прошептала Спасовская.
— Ты сама меня позвала, — Сазонов убрал руки в карманы и открыто посмотрела ей в глаза.
— Не забыл, что у меня куча фоток с твоей взрослой шлюшкой? — Вера, кажется, начала приходить в себя.
Сазонов ухмыльнулся. Хорошая попытка, Вера.
— Делай с ними, что хочешь, но, думаю, тебе будет не до того, когда твой папочка узнает, чем занимается дочь заместителя мэра. Фотки получились сочные.
Лицо Веры стало серым. В глазах полыхнула лютая ненависть. Она
— Подонок, — всё же выдавила она.
Девушка стала судорожно застёгивать пуговицы на блузке. Сазонов наблюдал молча. Всё прошло отлично, даже лучше, чем он планировал. В прошлый раз, когда она достала его со своими извинениями, он её ещё пожалел, но в этот раз Вера напакостила куда серьёзнее.
Вера выбежала из спальни Кирилла и схватила в гостиной пальто.
— На пиццу не останешься? — Сазонов не смог удержаться от контрольного.
— Подавись, — прошипела она и, натянув сапоги, рывком раскрыла входную дверь.
— Вера, — позвал на прощание Сазонов, — в следующий раз, когда захочешь парня, постарайся его не шантажировать.
Взглянув на Кирилла с ненавистью, Вера в несколько секунд преодолела расстояние до ворот и скрылась за ними.
Дело было сделано. Сазонов был весьма удовлетворён результатом. Он был уверен, что Вера нос к ним с Морозовой не сунет и будет помалкивать. Отца она боялась, как огня, потому что он мог лишить её довольствия и даже выпороть. И вот теперь оставалось сделать самое сложное — объясниться с Морозовой.
71
Даша шла из супермаркета, расположенного недалеко от её дома. В руках — фирменный пакет, на плече несла сумочку. Кирилл видел её со спины, так что выражение лица Морозовой осталось для него тайной. Но по тому, как была опущена её голова, ссутулены плечи, он мог догадаться, в каком сейчас Даша состоянии.
Сазонов подъехал вплотную и опустил окно с пассажирской стороны.
— Даша, садись.
Морозова вздрогнула и удивлённо посмотрела на водителя. Но потом холод сковал её взгляд, и она ответила, не глядя на Кирилла.
— Что, Сазонов, друзья потребовали доказательств?
— Каких ещё доказательств? — опешил Сазонов.
— Как ты оприходовал преподшу.
Что? Совсем с ума сошла?
— Чего? Что ты несёшь?
Морозова горько хмыкнула и молча пошла дальше по тротуару.
— Даша, я должен всё объяснить. Сядь, пожалуйста, в машину, — Кирилл продолжал медленно ехать рядом с Морозовой.
Но она молчала. Шла себе, будто его рядом и не было. По опухшим векам и отсутствию косметики было понятно, что она не один час проплакала.
Стал бы Кирилл слушать на её месте? Наверное, нет. Но он должен был всё объяснить. Даже если она не захочет слушать.
Сазонов дал по тормозам и выскочил из машины. Успел поймать испуганный взгляд, когда в два шага приблизился к девушке. Он просто сгрёб её в охапку и затолкал в машину. Хорошо ещё, рядом в проулке никого не было, иначе бы точно позвонили в полицию и сообщили о похищении.
— Сазонов, ты сдурел совсем?!
— Ты должна меня выслушать, — Кирилл выжал педаль газа, набирая скорость.
— Куда ты везёшь меня?
— Туда, где мы сможем поговорить.
Дарья плотнее запахнула пальто и уже тише сказала:
— Мне не о чем с тобой говорить.
Машину Сазонов остановил прямо в поле, съехав с трассы. Двери заблокировал, хоть и понимал, что вряд ли Даша попытается сбежать. Он всё рассказал. Про Веру, их отношения, про встречу в клубе. Рассказал про фото и про то, что хотел обезопасить Дашу. Он лишь умолчал о том, как именно взял Веру на крючок. Морозова всё время молчала, глядя в лобовое стекло, а потом, когда Сазонов закончил, лишь сказала:
— Это всё? Отвези меня домой или выпусти — я сама дойду.
И всё. Ни эмоций, ни криков, ни слёз, ни, тем более, прощения и поцелуев. В груди у Кирилла начинала разверзаться яма, когда он понял, что Даша не простила. Выслушала, потому что он запер её в машине, но не простила.
— Даша…
— Мне нужно время. Подумать.
— Хорошо.
Сазонову стоило нечеловеческих усилий взять себя в руки и уговорить себя дать ей это время. Сердце замерло, когда она попросила не идти за ней, когда машина остановилась у подъезда. Хотелось кричать, схватить её за плечи и встряхнуть, чтобы ожила, чтобы накричала или даже ударила. Только бы простила, перестала быть куском холодного мрамора. Но только он дёрнулся, как она словно пригвоздила его взглядом.
— Я сказала нет, Сазонов.
И Кирилл остался сидеть. Потом отогнал машину дальше от подъезда и вернулся. Запрыгнул на спинку лавочки и так и остался. Сколько он так просидел — точно сказать не мог. Выкурил больше десятка сигарет. Съел завалявшийся в кармане «Сникерс», но ни на минуту не смог отойти.
Даша вышла с пакетом мусора уже когда почти стемнело.
— Кирилл, что ты тут делаешь? — удивилась она.
— Мёрзну, — попытался улыбнуться Сазонов. — Потом заболею и умру.
— Дурак, — раздражённо бросила Морозова и ушла к мусорным контейнерам на площадке в конце двора.
На обратном пути она остановилась и долго смотрела в глаза парню.
— Ты хоть представляешь, что я испытала там, в коридоре? — хрипло прошептала она.
Кирилл поднял на неё взгляд и посмотрел прямо в глаза. Простила. Она простила, он это понял. Но она должна сказать, излить ту боль, которую он причинил.
И она излила. Слезами, поцелуями, ласками и объятиями. Судорожными вздохами и протяжными стонами, слышимыми далеко за полночь в небольшой уютной съёмной квартирке. Простила, думал Сазонов.