Научи меня забывать

scullymurphy

Дыхание Драко участилось, и почти бессознательно его рука скользнула вниз по животу.

Он подошёл бы к ней сзади, мгновение понаблюдал за ней, а затем провёл бы рукой по её ноге. Ладонью коснулся бы икры и провёл вверх от задней части колена, пока не добрался бы до соединения задницы и бедра. Он прижался бы к её заднице, провёл по ней рукой, сжал. Она повернулась бы в насмешливом раздражении, но с зачатками соблазнительной улыбки на полных губах ягодного цвета. Он перехватил бы их и протянул руку к её животу, обхватил бы его и нежно притянул девушку к себе, дразня губы своим языком, чувствуя, как она откликается на его ласки. Затем он медленно двинулся

бы вдоль её тела, пока не оказался бы между её жаждущих ног, обхвативших его бёдра и притянувших его к себе, ближе к её теплу и мягкости, забыв о книге. Он скользнул бы одной рукой к её запястьям и сжал бы их над её головой. Другой рукой он залез бы под облегающую маггловскую рубашку, задирая её всё выше и выше, пока не увидел бы нижний изгиб её сладостно округлых сисек.

Пальцы Драко вцепились в полотенце, проникая под него. Он был так твёрд, что его дыхание перехватило от резкого вздоха, когда он прикоснулся к себе.

Она бы тоже задыхалась. Когда он поднял бы её топик и опустил рот к соскам. Насыщенные розовые и упругие соски — он бы посасывал и крутил их, пока она не начинала выкрикивать его имя, зарываясь пальцами в его волосы. Он впился бы зубами в её губы, и она вскрикнула бы. Её ноги плотнее обхватывали бы его, притягивая к своей горячей плоти, которая пульсировала, таяла напротив его твёрдого тела…

Драко оттолкнулся бёдрами от скамьи, проводя большим пальцем по кончику своего изнывающего члена.

Она судорожно попыталась бы снять брюки. Толкалась, пока он помогал ей, хваталась за его задницу, умоляя его погрузить свой дрожащий, твёрдый член в её горячее, скользкое влагалище. Он хотел заставить её ждать, дразнить её, но не смог бы сопротивляться, поэтому просто сдался бы и трахнул её. Медленно и горячо, затем быстро и неистово, входя и выходя, снова и снова, уткнувшись лицом в её шею, а она запрокидывала бы голову и кричала: «Драко!».

— Блять! — Вопль Драко эхом прокатился по крошечной сауне, когда он кончил, да так сильно, что приподнялся со скамьи. — Твою мать, — повторил он тише, морщась. Он прислушался, не слышно ли звуков, немного досадуя на себя. Но никого не было, и Драко опустился обратно, вытирая тканью живот и грудь. Он тяжело дышал, но его сознание плавало в пограничном состоянии, в которое не проникали никакие мысли. Только впечатления и медленно угасающие ощущения. Он позволил им остаться там на мгновение, совершенно оцепенев от силы того, что только что произошло.

Сколько это заняло? Тридцать секунд?

— Чёрт, — снова произнёс он, ударившись головой о скамейку.

Дело плохо.

Совсем плохо.

Этого не должно было случиться.

***Пятое занятие

Гермиона, спотыкаясь, спустилась по последним ступенькам в атриум учебного корпуса и быстро прошла через мрачный интерьер, наматывая на шею шерстяной шарф кремового цвета. Сегодня было холодно — морозно, и она решила, что прогуляется до дома пешком. Нужно выплеснуть немного беспокойной энергии, которая, казалось, клокотала у неё под кожей. Может быть, она остановится и купит что-нибудь на вынос вместо унылого консервированного супа, который она намеревалась съесть на ужин. Почему бы и нет? Сегодня не планируется встреча в пабе. Никаких ужинов с друзьями.

Никаких возбуждающих встреч, способных оставить её взвинченной и раздражённой на всю неделю.

Покачав головой, Гермиона дёрнула дверь наружу. Не то чтобы ей стоило беспокоиться. Сегодня вечером Малфой не проявил ни капли дружелюбия. Не было и намёка на то, что произошло на прошлой неделе в пабе, — ни самых

неприятных моментов её поведения, ни их пьянящего разговора, ни совместного смеха. Ни его реакции, когда она сказала ему, что они с Роном расстались. Неужели он и в самом деле не знал? Этот вопрос не давал ей покоя всю неделю. Возникая в неожиданные моменты — на скучной встрече или в метро — он вызывал у неё целый каскад мыслей, которые, казалось, неизбежно заводили её в бездыханные, тревожные дали. Из которых она выбиралась с трудом, испуганно озираясь по сторонам, словно кто-нибудь мог подсмотреть её мысли о чёртовом Драко Малфое.

Но сегодня вечером он держался деловито, как холодный ноябрьский воздух. И Гермиона, которая после долгих раздумий о том, как поступить с этим… делом, решила, что лучше всего будет последовать его примеру, и заставила себя вести себя так же. Она мгновенно прочитала его невозмутимое выражение лица и отсутствие зрительного контакта и настроилась на такое же спокойствие. Она в меру прислушивалась и присматривалась, делала заметки и бесстрастно подражала движениям палочки. Она не позволяла себе искать его, даже когда Джоан-бабушка сравнила приступы головокружения с «дурнотой, как у Джейн Остин». Нет, Гермиона не отрывала глаз от своих записей и совсем не предавалась воспоминаниям о том, как Драко Малфой цитировал ей мистера Дарси.

Прошлая неделя явно выдалась нестандартной. Они оба немного выпили (ну, в её случае больше, чем немного) и были… брошены… брошены вместе. Они сделали всё возможное, чтобы скоротать вечер, и всё закончилось хорошо. Ничего необычного. На самом деле, теперь они знали друг друга немного лучше и показали, что могут проявлять радушие. Что было полезно, учитывая всю эту историю с Пенелопой и Блейзом.

Ничего более. Очевидно.

Так почему же в её душе поселилось чувство разочарования? Гермиона остановилась на вершине лестницы, ведущей на улицу, и вздохнула. Разочарование, когда Малфой пришёл в ровно в шесть часов (снова в сером пальто, блин) и сразу же приступил к лекции, не оставляя времени на болтовню. И когда он закончил урок, ни разу не взглянув в её сторону. Когда он вообще не заметил и не прокомментировал её практическую работу над заклинаниями, сказав лишь: «Продолжайте в том же духе», — и кивнув Энтони, когда проходил мимо них, направляясь помочь другому студенту. Разочарование, когда он собрал свои вещи, бросив короткое: «Увидимся на следующей неделе, класс», и направился к двери, как только часы пробили половину седьмого.

Она не должна была разочаровываться, она должна была испытывать облегчение от того, что не произошло ничего постыдного из-за её чрезмерной фамильярности на прошлой неделе. Говорить о том, как от него пахнет, копаться в его сумке, ударить его, боже правый! Гермиона приложила пальцы ко лбу и начала спускаться по ступенькам. То, что он держался холодно и отстранённо, было даже милосердно.

Надо просто дать ему время успокоиться, и вскоре они смогут притвориться, что ничего не произошло.

Она натянула пальто поплотнее, как только её зашнурованные ботинки ступили на тротуар. Сегодня она оделась полностью по-маггловски — джинсы и джемпер, чему была рада, так как стоял жуткий холод. Дыхание вырвалось облачком, и она тяжело вздохнула, прежде чем повернуть в направлении своей квартиры, опустив голову и ускорив шаг.

Но как только она прошла мимо уличного фонаря, напротив него выпрямилась высокая фигура и раздался отчётливый голос.

— Привет, Грейнджер.

Гермиона замерла, повернув голову в сторону света.