Научи меня желать
Шрифт:
– Кажется, мы это уже выясняли когда-то. Я всегда нахожусь исключительно на стороне самого себя и преследую только свои собственные интересы. Предупреждая ваш следующий вопрос, сейчас я хочу выкинуть смоейземли всякую шваль. И пытаюсь это сделать так, чтобымоилюди имоёимущество от этого не пострадало, – выговорил Редиш чётко. – Заодно исправляю собственные ошибки. Внимания Маркам я уделял прискорбно мало, за что и поплатился.
– Вполне, – буркнула Недил.
– Ну так идёмте, наконец. Не стоит злить господ, которые и без того мечтают повесить меня на первой же подходящей балке.
– Последнее, милорд.
– Ну что ещё? – уже раздражённо проворчал Редиш.
– Я для вас кто? То есть, имею в виду, для тех, с кем вы собираетесь встречаться, кем я должна быть? – поспешно исправилась Леора, заметив, как брови маркграфа ну очень многозначительно вверх поползли.
– А, вы про это, – хмыкнул генерал. – Роль любовницы подойдёт?
– Да, это будет удобно, – кивнула кадет.
Кажется, Редиш ещё что-то хотел сказать и наверняка не слишком приятное, но только одарил её очередной двусмысленной ухмылкой.
***
Если бы Недил предложили выбрать место для встречи заговорщиков, она бы точно выбрала что-то вроде этого кабака. На него лишь раз взглянуть было достаточно и сразу становилось кристально ясно: сюда могут зайти исключительно подозрительные личности. И вроде не слишком грязно, но и не чисто; не очень-то тесно, но и не просторно; не надымленно, а чад есть. Главное же сам кабатчик, грузный и заросший по самые брови, встречающий потенциальных посетителей: на каждого вновь вошедшего он смотрел, будто прикидывая, сколько солонины из него выйдет.
В общем, вкусного ужина заведение не сулило. А приятного вечера не обещала компания, сгрудившаяся за столом в самом дальнем и, конечно, самом тёмном углу. Факелы рядом были погашены, лишь на столешнице теплился огонёк лампы, высвечивающей только бороды, да настороженно поблёскивающие глаза.
Мужчин было семеро, и каждый из них всеми силами старался походить на крестьянина, но получалось не слишком удачно. Нет, за придворных щеголей их и с закрытыми глазами принять было невозможно, но благородная кровь не водица. Что-то такое в осанке, в развороте плеч, как руки держат, их выдавало с головой. Это, конечно, не считая меча, висевшего у одного на бедре.
По крайней мере, Леора видела только один клинок. Правда, она и не присматривалась. Недил, повиснув на руке маркграфа, нежно прильнув скулой к его плечу, прикрыла глаза, поднимая силу. Почему-то сделать это оказалось гораздо сложнее, чем утром. Голова немедленно наполнилась гулкой болью.
– Смотри-ка, а ведь не верил, что ты действительно придёшь, Редишь, – пробасил бородач, сидящий с краю, как раз тот, что с мечом. – Хотя я всегда говорил, что ты больной ублюдок.
Его цвета переливались всеми оттенками красного, бурого почти до черноты, зелёного. Это была такая привычная ярость, густо замешанная на обиде: человек просто ненавидел всех вокруг и для Редиша исключения не делал. Так, подвернётся возможность – убьёт. Нет – не очень-то и хотелось.
– Благодарю, Наер, я абсолютно здоров, впрочем, как и всегда, – отозвался маркграф, садясь сам и усаживая Леору на колени. – Остальное же настолько очевидно, что не стоит внимания.
Генерал веселился! Вернее, в нём кипел эдакий злой азарт, в котором он буквально купался. Редиш на самом деле наслаждался происходящим. И предчувствие, вернее, нетерпеливое ожидание опасности, лишь перца добавляло.
– На кой ты приволок свою шлюху? – рявкнул ещё один, саданув кулаком по столу.
Вот этот, дай ему волю, придушил бы генерала собственными руками. Или порвал зубами.
– Всё своё таскаю с собой. На самом деле это хороший принцип. Мало ли что может понадобиться? – Кажется, маркграф улыбался. – Но давайте оставим в покое моё происхождение, душевное здоровье и предпочтения, господа. Я свою голову в петлю не за этим сую.
– Если ты хочешь, чтобы мы продали тебе истинного правителя, то зря стараешься. Мы не имперские прихвостни, не продаёмся, сколько бы ты не заплатил.
– Уже готов торговаться, Наер? И, значит, слухи не врут? Наследничек свергнутого короля на самом деле тут.
Раздражение, досада, злость накатывали волнами – слева, справа, спереди. Только за спиной пузырилось шампанское азарта. Голова кружилась, в желудке скользкой змеёй ворочалась тошнота. Всё-таки переоценила она свои силы. Сканировать сразу восьмерых – это не перчатку натянуть. Вот уже и сознание двоиться начало, появилось ощущение, будто она спит и понимает, что спит.
Только бы в обморок не грохнуться!
Леора уже почти не разбирала, где чьи эмоции. И тут к ней потянулся светлый, слегка искрящийся луч ровного дружелюбия и необидной, но чуть снисходительной насмешки. Вот только когда он потянулся, Недил осознала, что и раньше это чувствовала, правда оно теплилось огоньком где-то сбоку, на периферии.
Кадет приоткрыла глаза, рискуя потерять нить силы, но слишком уж странно ощущать здесь такое. Мужчина, сидящий напротив неё, вернее, напротив маркграфа, словно убедившись, что Недил заметила его, откинулся назад, к стене. В этом бородаче не было ничего необычного, разве что его воронья чернота: волосы, брови, глаза и, конечно, борода с усами, даже кожа слишком смуглая. Вот только Леора где-то его и раньше видела.
Точно! На дуэли! Он был секундантом у Редиша и, помниться, не сказал ни слова, лишь стоял живым воплощением хмурости. А тут здрасти вам, такие эмоции!
Всё вокруг начало стремительно набирать цвет, ауры людей, наоборот, потускнели, а тёплая пульсация становилась всё слабее. Недил поспешно зажмурилась, ловя чужие краски за хвосты, будто воздушных змеев, аккуратно распутывая нити.
И снова едва всё не упустила, когда среди уже привычного красно-зелёно-бурого блеснула притушенной искрой алчность, злорадство и нетерпеливое ожидание, ещё что-то вроде: «Я вам всем покажу!», и «Ну когда же?» или «Где же?!» – этим чувствам названия не придумали, но сами-то они были. И очень отчётливые, стоило лишь присмотреться.