Научи меня желать

Снежинская Катерина

А ещё Леоре пару раз приснилось такое, отчего она вскакивала в поту – и вовсе не от ужаса. И ей мерещилось, что Брадил про эти сны знает или, по крайней мере, догадывается. От чего становилось уж совсем плохо.

Ну да, а напряжение всё росло и, кажется, дозрело-таки до бури.

– Я не знаю, что может случиться завтра. Или сегодня. Или через два дня, – размеренно, но словно через силу, выговорил Барт. Вроде бы он руки на груди сложил, рассматривая костры – Леора не была уверена, слишком темно. – Я тоже боюсь. Окончательной определённости.

– Это

вы-то боитесь? – пока не поздно, попыталась свести к шутке Недил. – Сколько раз вы тут попытались дуэль устроить?

– Но всё равно должен сказать, – он упрямо мотнул головой, – другой возможности может и не быть.

– Вы думаете, что-то случится?

Она почувствовала взгляд Барта, как чувствовала и его самого, будто он рядом стоял, хотя между ними локтей шесть было, никак не меньше.

– Действительно, что тут может случиться? – не очень-то весело хмыкнул Брадил.

– Ну так выкладывайте, если это так необходимо, – смирилась Леора, машинально наглаживая шероховатый тёплый камень стены.

– Мне нечего предложить, – словно лишь разрешения ждал, сразу, без паузы, заговорил красавец, как будто заранее речь готовил. – И раньше не мог, а сейчас тем более. Возможно, если у его величества что-то выйдет, я сумею вернуть принадлежавшее моему роду…

– Вы в это не верите?

– Речь не о том, – отмахнулся Барт. – Я не хочу этого. Ни имперской службы, ни королевской. И вы заставили меня это понять.

– Я? – искренне изумилась Недил.

– Вы, вы. После нашей встречи… Да нет, вру. Когда после дуэли отлёживался, – кажется, он усмехнулся, – тогда, в лагере, я наговорил это всё потому, что ревновал. Снова вру, – Брадил опять мотнул головой, будто воздух боднул. – Не ревновал, а откровенно завидовал Редишу. Я тебя банально хотел, но куда мне до Чёрного маркграфа?

– Если дальше вы собираетесь развивать тему генеральской подстилки, то можете не продолжать, – процедила Леора, – Общий смысл мне известен, а детали не интересуют.

– Ты даже иногда говоришь, как он, интонации те же. Подожди, дослушай, пожалуйста. Ладно, Левый с ними, с моими переживаниями! Скажу, чего я хочу. Уехать отсюда, всё равно куда, главное, с тобой. В любом месте я смогу найти для тебя дом и… жизнь. Да, вот именно, жизнь. Тебе не придётся давить из себя офицера и боевого мага.

– Послушайте, мне кажется…

Он и шагу не сделал, только повернулся, но Недил вдруг примерещилось, что Барт не просто рядом оказался, но ещё и за плечи её встряхнул.

– Думаешь, не понимаю, почему ты боишься, как бы это отрепье не пошло замок штурмовать? – сказал, будто выплюнул. – Спорим, у тебя поджилки трясутся от того, что тебе их палить придётся. Представляешь, как это, в человека огнём засадить? Не прав? Знаю, прав. Вижу, как ты смотришь на сборище под стенами, на наёмников. Не для тебя это всё. И я не дам тебе в этом… изгваздаться! – Брадил помолчал, растёр лицо. – Если позволишь, не дам, – добавил тихо.

– А что дашь? – так же негромко спросила Леора. – Варить похлёбку, стирать штаны и рожать тебе детей?

– Разве ты только это можешь? И не думаю, что мечтаешь лишь…

Барт отвернулся от неё, фразы так и не закончив. Они стояли, глядя на темнеющие неровным пятном горы, на светлячки костров. Кадет не умела читать чужие мысли, да Отец в мудрости своей никому такой возможности не дал.

Но она видела и была уверена – это не её, это Брадила: белый дом за цветущими яблонями; садовая дорожка, посыпанная песком и нарциссы, стоящие свечками; толстолапый щенок, пытающийся ухватить бабочку. И всё-таки ребёнок – такой же лобастый, как псёныш, по-зефирному бело-розовый, в младенческих перевязочках – лежащий на расстеленном покрывале, хватающий погремушку. Серьёзный, сосредоточенный, сопящий недовольно. Светловолосый, кареглазый – истинный Недил.

Ну и, конечно, она сама: спокойная, мирная, глубинно умиротворённая, какими бывают лишь женщины, у которых есть семья, а не Род или Муж, и в этой семье всё безмятежно-хорошо.

– Так что вы скажете? – Снова почему-то перешёл на вы Барт.

Леора лишь головой помотала.

– Это значит «нет»? – уточнил блондин.

– Это значит «не знаю».

– Вы меня совсем не любите? – Тон Брадила, резкий и жёсткий, удивительно не подходил вопросу, показавшемуся почти по-детски беспомощным.

– Как можно любить совсем или не совсем?

– Хорошо, ты меня не любишь?

– Не знаю, – после приличной паузы всё-таки ответила Недил.

– Боюсь, на решение времени маловато, – сухо отозвался блондин. – Прости, но я не могу тебя убеждать. Не потому, что не хочу, просто слишком протянул. Времени совсем не осталось, – повторил зачем-то.

– Что же всё-таки случится?

– И этого сказать не могу. Но сегодня точно будет спокойная ночь. Вас проводить до комнаты?

Леора снова покачала головой. А потом кивнула, прощаясь, развернулась и пошла к лестнице.

– Послушай, ты любишь хоть что-нибудь? – крикнул Барт, когда она уже спускаться начала.

Спроси Брадил «кого-нибудь», Недил, наверное, и ответила бы по другому, но он сказал «что».

– Я люблю чёрное, – отозвалась кадет, не задумываясь.

Не хотела она блондину врать, вот и не соврала.

– И что это значит? Верность цветам императора?

– Не знаю, – сама не поняв, с чего вдруг развеселившись, пожала плечами Леора. – Спасибо, что предупредили, Барт. Вам бы тоже выспаться не помешало. Тем более еслиэтаночь будет спокойной.

***

Ночь и впрямь неожиданностей не сулила, а вот обитателям замка спокойствие даже и не снилось. Потому как они не спали. Спустившись с лестницы, Недил едва не навернулась, наткнувшись грудью на вытянутую поперёк её дороги руку.

– Не поздно для прогулки? – поинтересовался братец таким мягким, таким заботливым тоном, что у Леоры от желания его физиономию подпалить аж ладони зачесались.

– Просто жара замучила, вот и решила проветриться, – паточным голосом отозвалась кадет, – но уже возвращаюсь к себе.