Научи меня
Шрифт:
Подольский решил сейчас не заострять внимание на том, что своих детей у него как бы нет. Да и вряд ли Кате сейчас нужно слышать такое жалкое оправдание. Да и не незнакомый он, в конце концов.
– А если бы что-то случилось?
– продолжила сокрушаться Катя, мечась между ними двумя.
– Ты понимаешь, что я иду на работу с мыслью, что мой ребенок под присмотром? Именно в том месте, в котором я его оставила!
– Ну...ничего же не случилось?!
– Я должна радоваться?
– язвительно уточнила она. Кирилл что-то промямлил позади них, но тут же замолк под гневным взглядом Кати.
– А с тобой мы дома поговорим!
– Кать...
– Кирилл, я все сказала!
– Катя сдула мешающую прядь, а потом подошла невозможно близко к Мише. Больно ткнула пальцем ему в грудь и прочувствованно, так чтобы он осознал серьезность его слов, произнесла: - Я многое могу понять, Миша. Но это не дает тебе право вот так срывать ребенка! Ясно тебе? Ты хоть представляешь, что могло произойти?
– Ты можешь успокоиться и помолчать хоть минутку?
– на его лице не дрогнул ни один мускул, в противовес Кате, которую слегка потряхивало, то ли от страха, то ли от гнева.
– Прекрати истерику.
Кирилл из-под насупленных бровей за ними наблюдал и шумно дышал. И на всякий случай втянул голову в плечи, так как был не совсем уверен, прошла гроза или буря еще впереди.
– Мне позвонил Кирилл и попросил его забрать.
Красивый рот, сжатый в тонкую линию, потрясенно приоткрылся.
– Что попросил?
– Забрать, - терпеливо повторил Миша.
– Стой-стой-стой, - она замахала руками, как ветряная мельница, и неверяще покачала головой.
– Как позвонил? Ему четыре года только. И куда бы он позвонил?
– Он у меня в машине визитку взял, а потом попросил воспитательницу позвонить.
Все негодование с девушки схлынуло, оставив ее растерянной и переваривающей факты. Она выглядела по-настоящему потрясенной и. наверное, не до конца ему верила.
– И попросил забрать?
– Подольский утвердительно кивнул. Катя все равно продолжала упрямиться: - Ладно, допустим. Но его не должны были с тобой отпускать. Это что получается, кто-то придет и они моего ребенка всем подряд будут на руки отдавать?
– ее злость миновала их с Кириллом, но перекочевала на бедных воспитателей. Катя включила свой мобильный и стала искать номер центра.
– Да я их всех сейчас...
Подольский ловко перехватил телефон и нажал "отмену".
– Ты что делаешь?
– Ничего хорошего из твоего звонка не выйдет.
– Предлагаешь мне все так оставить?
– взвилась она и попробовала вырвать у него телефон.
– Отдай!
– Когда успокоишься, - пообещал он честно, и спрятал мобильник во внутренний карман.
– Кать, правда.
Она была не согласна с ним, и если бы не ребенок, стоявший позади, многое бы сейчас сказала. А так Кате приходилось сдерживать все гневные слова и ругательства, которых, судя по раскрасневшимся щечкам, у нее накопилось немало.
Она еще долго рвала и метала, нарезая круги по небольшой комнате, правда, на Подольского старалась не обращать внимания. Зато Кириллу влетело по первое число. И грозное "дома мы с тобой так поговорим, так поговорим" по-прежнему витало в воздухе.
Ребенок же бочком-бочком подбирался к Мише, а подобравшись, спрятался за него и терпеливо пережидал гнев родственницы, чувствуя себя в безопасности и под защитой.
Подольский мысленно усмехнулся, глядя вниз на русую макушку. Вот оно ему надо? Мало того, что пришлось менять устоявшийся распорядок дня, заниматься немыслимыми и нелепыми делами, так он еще каким-то боком оказался крайним и сейчас старательно огребал. По логике вещей должно разозлить. Не разозлило. И не возникало дискомфорта, когда он наблюдал за происходящим.
Такое иногда бывает, когда наблюдаешь или ненароком вмешиваешься в чужие разборки и выяснения отношений. Сразу хочется опустить глаза, сделав вид, что ты ничего не слышишь и не видишь, и постараться быстренько уйти с места боевых действий.
Но сейчас Подольский такого не чувствовал. Зато понимал, что не будь его здесь, Кириллу бы влетело куда сильнее. Понимал это и ребенок, изо всех сил старавшийся слиться со стеной. И как Миша мог уйти? В какой-то степени он был обязан защитить малыша.
Наконец, Катя выдохлась и рухнула на стул, подперев щеку рукой.
– Чем вы думали?
– в очередной раз, но еле слышно и крайне устало выдохнула Катя.
– И ты, Кирилл, в первую очередь! Всех обманул, все сделал по-своему...А если бы тебе плохо стало? Что бы тогда дядя Миша с тобой делал?
– Кирилл покаянно молчал и ковырял носком ботинка линолеум.
– Ну Ка-а-ать, - робко протянул ребенок, - я больше не буду!
– Не будет он...
– проворчала девушка и поморщилась, схватившись за висок.
– Это что теперь, ты каждого человека, с которым я тебя познакомлю, будешь так подставлять? Ты понимаешь, что у дяди Миши были свои дела?
– Понимаю.
– Тяжкий вздох.
– Я отношусь к тебе как к взрослому, надеюсь на тебя, а ты?
Кирилл шмыгнул носом, отцепился от Мишкиного пальто и подбежал к Кате, кинувшись той на шею. Девушка чуть не упала, в последний момент ухватившись за край стола. Мгновение колебалась, но потом все-таки обняла ребенка и прижала к себе.
– Чтобы больше так не делал, понял?
– Угу.
Миша все это время сидел на соседнем стуле и терпеливо ожидал развязки драмы. И испытал неожиданную радость, когда эти двое наконец-то успокоились и помирились.