Научи меня
Шрифт:
– Слыхал. У Кати всегда все строго. У-ух, - он помахал кулачком в воздухе.
– За столом нельзя баловаться и разговаривать. А то подавишься. Катя!
– неожиданно громко позвал он.
– Что?
– Миша болтает.
– Поздравляю, Михаил Иванович, - весело улыбнулась девушка, разглядывая удивленное лицо мужчины.
– Тебя только что сдали с поличным.
– Это он что, на меня стучит?
Кирилл захихикал.
– Да, стучит, - подтвердила она.
– Теперь ты тоже останешься без десерта, - похвастался ребенок.
– Вот так.
– Я не согласен!
Кирилл, уже не сдерживаясь, заливисто захохотал. И они с Михаилом, глядя на ребенка, тоже не смогли сдержать улыбки.
– Катя, скажи ему!
– Нет, погодите, - Миша сдаваться не собирался.
– А что это, ей можно разговаривать, а нам нельзя?
Малыш потянул его за закатанный рукав джемпера, поманил к себе пальцем и прошептал на ухо:
– Она главная! Ее некому наказывать. А я маленький.
– Ничего, - пообещал мужчина.
– Зато я большой.
– Поняла? Он тебя накажет. Ты тоже будешь без десерта.
– Вообще-то, я другое планировал, - протянул задумчиво Михаил.
– Вы сговорились, вот что я вам скажу!
– наиграно-возмущенно сдвинула брови девушка.
– Как не стыдно!
Они переглянулись и одинаково довольно кивнули.
– Да.
– Да ну вас.
Она поднялась из-за стола, забрав свою уже пустую тарелку, и поставила ее в раковину, по дороге включив чайник.
Они еще немного побесились, подкалывая друг друга, а Катя стояла в стороне и наблюдала за ними. Вот Миша потянулся к корзинке с хлебом, отломив от порезанного кусочка половину. Киря внимательно следовал за ним взглядом, посмотрел на половинчатый кусок и тоже потянулся к корзинке, старательно ломая мягкий мякиш. Как Миша.
Она тяжело вздохнула и тронула мужчину за плечо.
– Ты что пить будешь?
– Давай кофе.
Они с Кириллом вместе доели, ушли в зал, снова играть, и кофе уже не понадобился.
Потихоньку Кирилл начал отвлекаться, клевать носом и зевать. Время было достаточно позднее, и обычно ребенок давно лежал в кровати и сладко спал. А сегодня как-то подзадержались.
В общем, Кирилл прямо в зале и уснул, подложив ладошки под голову и прижав к груди кота. Катя приложила палец к губам, делая знак Михаилу не шуметь, и присела рядом с племянником на корточки, собираясь взять его на руки и отнести в кровать.
– Не надо, Кать, он тяжелый, - приглушенно пробормотал мужчина и подхватил малыша.
Катя их обогнала, чтобы включить в детской ночник и открыть дверь. Миша осторожно внес Кирю, положил его на разобранную кроватку, а она укрыла одеяльцем. Малыш во сне причмокнул губами, повернулся на бок и подложил под щеку успевшую стать любимой игрушку. Взрослые тихо вышли, прикрыв за собой дверь.
Она неожиданно зевнула и, чтобы прогнать сонливость, потрясла головой. На фоне всех волнений, переживаний и прочего, она не замечала усталости, но стоило расслабиться, как та навалилась мертвым грузом, засыпав глаза песком. Подольский заметил, как она сцеживает в кулак зевки и изо всех сил старается держать глаза открытыми.
– Устала?
– заботливо спросил он, притягивая нежное, теплое тело к себе и позволяя уткнуться в грудь. Катя чуть сразу же не уснула.
– Есть немного, - пришлось признаться ей.
– Просто два дня подряд работаю. Обычно после ночной смены я дома, отсыпаюсь, а сейчас вот не получилось, - она снова зевнула.
– Ой, Миш, давай я тебе кофе сделаю? Твой остыл уже, да и мне не мешало бы попить.
– Нет уж, - решительно прервал Миша все ее предложения.
– Иди-ка ты спать. Вон, на ходу засыпаешь.
Совершенно этого не ожидая, девушка почувствовала острый укол огорчения. Такой сильный, что не смогла скрыть своих искренних эмоций и обиды. Она думала, да и чего стесняться - надеялась, - что Миша останется с ней. После той сцены на кухне Катя в этом почти не сомневалась. Она чувствовала особую приподнятость, приятное волнение и предвкушение, а тут...он сам же ее жестоко обломал.
Михаил не мог не заметить ее расстройства и обиды. Он ласково прижал ее к себе, зарываясь носом в короткие пряди, и глубоко вздохнул.
– Не дуйся. Ты действительно думаешь, что я не хочу остаться?
– Катя была слишком обижена, чтобы это отрицать, поэтому лишь волнообразно повела плечами.
– Глупенькая. Я очень хочу остаться, но тебе надо отдохнуть.
– Я...
– Ты засыпаешь на ходу, Катюш, - мягко заметил Миша, большими пальцами обводя тонкие скулы.
– Тебе только до подушки добраться, и ты уснешь сразу.
Девушка лбом уткнулась в ямку между шеей и плечом, и тяжким вздохом выразила согласие с его уверенностью. Крыть было нечем. Но это не значило, что она счастлива.
– Ладно, - смирилась она.
– Давай я за тобой тогда дверь закрою.
– Хорошо, только лист бумаги с ручкой мне принеси, пожалуйста.
Катя не стала задавать никаких вопросов, а молча вытащила из ящика комода блокнот с важными телефонами и ручку. Миша что-то нацарапал на листе, оторвал его и протянул ей.
– Держи. Здесь мои телефоны. Мой и домашний. Если что - звони.
– Ладно, - Катерина послушно кивнула.
– А ты...