Научи меня
Шрифт:
Горячая вода уже наполнила белую фаянсовую ванну почти до краев, и Катя поспешно закрутила кран. Небольшое закрытое помещение было наполнено паром и пробирающим до костей теплом. То, что нужно.
Девушка открыло белый ящичек, вытаскивая пену, лосьоны, соли и крема.
Такая роскошь, как продолжительная горячая ванна, была ей недоступна года два. Все время надо было куда-то бежать, что-то делать и за чем-то следить. Конечно, сейчас ничего не изменилось. Скорее, изменилось ее отношение к окружающей действительности. Поэтому до дрожи в
Кинула махровый халатик на корзину с бельем, подготовила воду, взбивая ароматную пену, и попробовала температуру рукой. Не сдержала блаженного стона. Восхитительно.
Следующие несколько минут, а может быть и часов, Катя провела в нирване. Она не могла дать своим ощущениям точного названия, но уровень умиротворения и удовольствия зашкаливал за все известные и неизвестные пределы. Теплая ароматная вода легкими мягкими волнами ласкала холмики грудей, задевая соски, гладила шелк живота и погружала разум в эйфорическую негу.
Когда вода начала остывать и охлаждаться, а бледная кожа подушечек пальцев съеживаться, девушка неохотно пошевелилась и вылезла, протягивая руку за полотенцем. Поспешно обернула вокруг своего тела и протерла запотевшее зеркало, разглядывая собственное покрасневшее от пара лицо. Прислушалась к мерно работающему телевизору, одновременно высушивая темные волосы полотенцем. Краска постепенно смывалась, делая цвет более теплым и не таким насыщенным, как в первые дни, но по-прежнему Катя была собой довольна. И подумывала сходить в салон, чтобы уже мастера профессионально поработали с ее прической.
Она проворонила тот момент, когда рокот телевизора прекратился, и в квартире наступила абсолютная тишина, разбавленная лишь шумом льющейся воды из-под крана. И одновременно с осознанием этого факта хлипкая дверь распахнулась, чуть не ударившись об стенку, явив перед глазами возвышающегося в дверном проеме Мишу.
Она не знала, чего испытывает больше - ужаса, удивления или нарастающего предвкушения. Черные глаза горели, челюсти были крепко сжаты, и, глядя на потемневшее от страсти лицо, не оставалось никаких сомнений - сегодня он не уйдет.
– Миша! Ты приехал!
– полувопросительно прохрипела Катя, бросая непонимающие взгляды на темный проем спальни Кирилла.
– А где?..
Последовал краткий, рваный ответ:
– Я его уложил.
– Он спит?
– дерганый кивок. Мужчина сглотнул, так что дернулся кадык, и опустился взглядом вниз, наблюдая за капельками влаги, скользившими по ключицам и ниже по ложбинке грудей. Распаренная, покрасневшая кожа наэлектризовалась, делая любое, даже самое легкое касание махровой ткани полотенца мучительным. Соски болезненно затвердели и набухли. Катя еле сдержалась, чтобы не потереть ноющую грудь.
– Как ты сюда попал?
Дверь в ванную она никогда не закрывала на всякий случай, а если что, то Кирилл всегда громко кричал, давая время привести себя в порядок, или мялся около двери. Но входная дверь была закрыта, Катя точно знала.
– Кирилл открыл, - хрипло протянул Миша, поедая ее глазами. Катя не глядя нащупала вентиль и перекрыла воду. Та им вряд ли понадобится.
– Иди сюда.
От властного тембра голоса, заставившего тонкие волоски на затылке встать дыбом, девушка вздрогнула и сипло вздохнула.
– Миш, я не думаю, что...
– Иди. Сюда.
Требование. Пока мягкое, но под ним скрывается невероятная сила.
Никто никогда с ней так не обращался. Никто и никогда. И ей это нравится.
– Я мокрая...
– запинаясь, пробормотала девушка, против воли делая шаг назад.
– В смысле...твоя одежда намокнет.
Михаил явственно скрипнул зубами и вошел в наполненное паром помещение, неотвратимо наступая на нее.
– Иди. Сюда.
Требование. И ни следа мягкости.
На подгибающихся ногах Катя сделала крохотный шажок вперед...и оказалась в тесных, крепких и сильных объятиях, руками упираясь в широкую грудь. Его язык скользнул между ее губами и сплелся с ее, захватывая без объявления войны и заставляя девушку вцепиться в каменно-напряженные плечи, чтобы не упасть на холодный кафельный пол.
Тонкая кремовая водолазка насквозь промокла, соблазнительно обрисовывая контуры мышц. Но как только горячий язык коснулся ее жаждущего рта, все потеряло смысл. Глупо отрицать - она хочет его до безумия.
Ее руки жадно заскользили по его животу и ниже, но Миша, стоило ей коснуться внушительной выпуклости, с шипением вздрогнул, жестко перехватывая ее за запястье и уводя руку в сторону.
– Не надо, - пылающий диким неуправляемым огнем взгляд околдовал ее и напрочь лишил последних крупиц здравого смысла. И это темное чувственное обещание в голосе...
– Лучше не трогай, если не хочешь остаться прямо здесь.
Как они добрались до ее комнаты, оставалось загадкой. Катя еле переставляла ноги, подгибавшиеся от желания почувствовать мужчину глубоко внутри нее, и каждый шаг казался изысканной болезненной пыткой, от которой хотелось убежать. При каждом крохотном шажке между ног сладкая пульсация становилась все сильнее, так же как и нарастающая пустота.
Он сдернул с нее мокрое полотенце и откинул его в сторону. Катя неуклюже потянула прилипшую к телу ткань, но она не поддавалась лихорадочным движениям, и тогда она просто закатала ее, открывая рукам и взору рельефный живот. Провела сверху вниз, раздразнивая кожу слабыми поглаживаниями, изредка усиливая нажатие ноготками. Миша одобрительно заворчал.
– Я хочу тебя, - тяжело прошептал он и обхватил губами отвердевший сосок, начиная его сосать и перекатывать его между губами. Дыхание сбилось с ритма, и девушка запустила руку в черные волосы, притягивая его голову ближе. Она задыхалась и от его слов, и от его прикосновений. Осталось только одно - ей нужно больше. Иначе она умрет.
– Знала бы ты, как я сильно соскучился. Катя...Так тебя хочу...С самого начала.