Научи себя любви…
Шрифт:
– Странная ты, Татьяна. Вроде все при тебе – красивая, умная …фигура… Все. А чего-то нет. Все желание пропадает…
– А пропадает – не ходи, – усмехнулась она.
Он только вздохнул, оставил денег, как всегда, ушел…
Деньги она яростно копила. Отказывала себе во всем, экономила на чем только можно. И вот, наконец-то, набрала на крошечную комнату в огромной коммуналке. Купила. Оформила все как надо. И сразу же объявила об этом директору. Думала, рассердиться, потребует денег за то, что жила в его квартире… Или вообще уволит.
Нет. Показалось, что даже обрадовался:
– Что
Что же, это ее очень устраивало! И зарплата больше, да и работа ее ей нравиться. И как это люди могут не любить, и тем более, не понимать бухгалтерию? Все так понятно и просто. Где что убыло – где-то должно прибыть. Отсюда взяли – сюда перевели. Все четко, ясно. Все до копеечки. Налоги? Сложности? Обойдем. Надо только знать как. И чтобы все по закону. А она и знает как, и как по закону. У нее всегда и во всем полный порядок.
С директором они больше не встречались. Но он часто давал ей "подработать" на клиентах фирмы. Все было по обоюдному согласию. Вызывал, говорил, что будут такие-то, нужно быть поласковее, если пожелают. У нее был один ответ-вопрос:
– Сколько?
– Ох, и любишь ты деньги, Татьяна, – усмехался он.
– А что же, мне этих козлов любить что ли?
– Так уж все и козлы? – удивлялся он.
– Если готовы покупать девок за деньги – значит козлы.
– А сегодня, между прочим, очень симпатичный и молодой будет. Приглядись… И богатый. …Ты красавица, понравишься обязательно!
– Женатый?
– Какая разница?
– Женатый?
– Да, вроде. Так ведь…
– Значит, козел, – уверенно говорила она.
А ей нужен был не женатый и с квартирой. А еще лучше, если бы он эту квартиру ей подарил. Тогда может быть хоть женатым, хоть козлом, хоть и тем и другим одновременно. И какой он при этом будет – молодой, красивый или наоборот, ей было абсолютно наплевать. Она опять копила деньги и теперь уже на квартиру…
…Вот так сидела, перебирала всю свою нехитрую жизнь в уме… И все из-за того, что книжка никак не читалась. Начала смотреть в окно. Рядом с рельсами проходила автомобильная дорога. Она лишь иногда сворачивала в лес, но в основном шла почти параллельно.
…Черную мощную машину она приметила уже давно и удивлялась – ведь та давно бы могла обогнать поезд! А машина, словно выжидала чего-то, ехала за ними совершенно не торопясь…
На следующей станции в вагон вошла молодая женщина. И как она очутилась в электричке? Такие обычно ездят в дорогих иномарках. Она была просто роскошна. С густой гривой белокурых волос, с огромными бледно-зелеными глазами, с такими фигурой и лицом, что захватывало дух! И одета была так, что хоть сейчас на подиум! Бабульки в углу удивленно замолчали. А женщина была растеряна. Она оглянулась по сторонам, осмотрела всех, кто был в вагоне, увидела ее и решительно направилась прямо к ее купе. Села напротив и, казалось, хочет о чем-то попросить…
Но тут вдруг поезд остановился на станции, к которой автодорога подходила вплотную. Эта была одна из немногих таких станций, обычно перед
– Убежать хотела? Зачем…
– Тася, не надо… Что ты от меня хочешь?
– Все. И ты это знаешь.
– Я не могу. И ты тоже знаешь – почему…
– Это твое последнее слово?
– Да.
– Что ж, нет, так нет… Но я хочу, чтобы ты навсегда осталась именно такой! Как сейчас! Ты не оставила мне выбора! Прощай.
Мужчина вынул маленький пистолет, приставил его прямо к солнечному сплетению женщины и выстрелил три раза… Та, прошептав, видимо уже в бреду: "Серебро…", стала оседать на скамейку… Мужчина сидел рядом, держал ее руку и прижимался к ней щекой… Плечи вздрагивали… Потом встал, поцеловал женщину в губы, и, наконец, оглянувшись вокруг, остановил свой взгляд на Татьяне. Она, уже мысленно простившись с жизнью, сидела спокойно. Но тот вдруг стал пристально и странно смотреть ей в глаза… У нее все поплыло…
…Очнулась она от того, что женщина теребила ее за руку:
– Очнитесь, очнитесь…
Она сразу вскочила:
– Вы живы?! Сейчас, я позову кого-нибудь по переговорному!
– Нет, не надо… Не поможет… – женщина полулежала на скамейке, кровь, уже сильно пропитав светлое дорогое платье, стекала на пол… – Дайте вашу руку… И посмотрите на меня… В глаза! Пожалуйста…
– Да ведь нужно кого-то позвать!! – она опять собралась было бежать, но женщина удержала ее за подол.
– Я умоляю… Сядьте рядом… Дайте руку… Посмотрите на меня… В глаза… в глаза…
Что-то в ее словах заставило послушаться… Очевидно, это была последняя просьба умирающей! Женщина смотрела ей в глаза, держала за руку… Потом начала что-то тихо шептать… Она не могла понять – что. Очень тихо и очень неразборчиво… Ее бледные глаза, казалось, заполняют собой весь вагон… Она растворялась в них словно в тумане…
…А очнулась от сильного запаха нашатыря. Женщина лежала рядом и была уже мертва. Еще в вагоне появилось много новых лиц: милиционер, сестра, сующая ей вонючую вату в нос, какие-то люди в штатском, фотограф… Бабульки, которые всю дорогу болтали в дальнем углу вагона теперь стояли совсем рядом, изредка крестились и тихонько причитали. Пьяный мужичок сидел на своем месте, но теперь не спал, а, хлопая осоловевшими глазами, смотрел вокруг. Вагон стоял. За окном она увидела скорую и две милицейские машины. Черной большой машины, преследовавшей их всю дорогу, не было.
…Молоденький веснушчатый лейтенант никак не хотел верить, что она ничего не скрывает:
– Как же так ничего не помните? Ну, хоть в чем был одет, какой из себя?
– Я испугалась, – она уже в сотый раз повторяла одно и то же. – Да и от крови плохо стало!
– Женщины не должны бояться крови, – лейтенант изображал из себя Шерлока Холмса, сосредоточенно хмурил белобрысые брови и пытался сделать вид, что мыслит по методу дедукции. – Им это по природе не положено.
– Я не знала, что не положено, – устало говорила она. – Если бы знала, то, конечно же, не испугалась бы!