Научная фантастика. Ренессанс
Шрифт:
— Понимаю, — протянула я. — Отсутствуют радиосигналы… Значит, там может и не оказаться цивилизации, которую стоило бы наблюдать.
Она прикусила губу.
— Мы определенно знаем, что жизнь там есть. Или, вернее, была. Эта планета — одна из тех, что в отдаленном прошлом изучали хичи. Они обнаружили там эволюционирующие живые организмы, правда довольно примитивные, но с несомненным потенциалом развития.
— Да-да, с потенциалом… Но развивались они или нет, нам не известно.
Она не возразила, только вздохнула и предложила:
— Раз уж вы здесь, хотите все осмотреть?
— Если никому не помешаю, — сказала я.
Разумеется,
— Третья смена, — прошептала она, закрывая дверь и двигаясь дальше. — Они скоро проснутся к обеду, но пока не будем им мешать. Ну вот, осталась только одна. Пойдем к ней.
По пути к последнему члену команды Ипатия нашептала мне отрывки из биографий. Кекушкян оказался довольно пожилым и бисексуальным астрофизиком, Рорбек — очень молодым и мрачным программистом, недавно пережившим мучительный разрыв с женой. А последний член команды…
Она была хичи.
Этого мне не пришлось объяснять. Если вы видели хоть одного хичи, вы знаете, как они выглядят: плоские, как скелеты, с похожими на черепа лицами, осязательные щупальца свисают между ног там, где, будь они мужчинами, располагалась бы мошонка, а у женщин (как у этой) вообще ничему не полагалось быть. Звали ее, по словам Терпл, Звездомысла, и войдя в ее каюту, мы застали ее перед набором все тех же иконок. Однако, едва услышав мое имя, она их стерла и перевернулась лицом ко мне, чтобы пожать руку.
— Ты очень знаменита среди нас в Ядре, Джелли-Клара Мойнлин, — уведомила она меня, цепляясь за мою руку ради опоры. — Знаменита своими гражданами-посланцами Мойнлин. Когда личность Ребекка Шапиро прибыла в наш город, она получила приглашение остановиться в доме отца моего мужа, где мы с ней и познакомились. Она сообщила много сведений о человеческих существах; воистину, именно из-за нее я вызвалась на выход. Ты ее знаешь?
Я попробовала вспомнить Ребекку Шапиро. По этой программе я оплатила немало грантов на целые партии рекрутов, а она, по всей видимости, отправилась с одной из первых. Звездомысла заметила мое замешательство и подсказала:
— Молодая женщина, очень грустная. Она пела для нашего народа музыку покойного ныне композитора Вольфганга Амадея Моцарта, и я почти научилась наслаждаться ее мелодиями.
— А, да, та Ребекка, — не совсем искренне спохватилась я. Но ведь я оплатила переселение в Ядро… не вспомню точно, но по меньшей мере двум или трем сотням ребекк, карлосов и хуанов, вызвавшихся отправиться гражданами-посланцами к хичи, потому что здесь у них жизнь не задалась. Это наверняка. Живи они как следует, разве согласились бы покинуть людей и места, к которым им уже никогда не вернуться?
Потому что в Ядре, как во всякой черной дыре, время, разумеется, замедляется. За один замедленный день в Ядре снаружи проходит пара веков, и оставшиеся в прежней жизни проблемы действительно очень быстро уходят в прошлое. Все же лучше, чем самоубийство, хотя, если подумать, получается такое своеобразное самоубийство наоборот. Сами вы остаетесь живы, зато все, с кем вы когда-то не поладили, умирают задолго до вашего возвращения.
Я желаю добра всем моим гражданам-посланцам. Надеюсь, им это поможет… Хотя мне самой моя черная дыра не очень-то помогла.
После того как мне было представлено все население «Феникса», не осталось почти ничего, на что стоило бы посмотреть. Напрасно я заподозрила своих бюджетных контролеров в небрежности. Терпл нельзя было упрекнуть в мотовстве. Если не считать вездесущих цветов, а они требовались в основном для обновления атмосферы, «Феникс» больше всего напоминал ободранный до костей скелет корабля. Ну да, имелись спальни и несколько общественных помещений, самое большое — то, в которое меня провели с самого начала, и еще что-то вроде столовой, с порционным раздатчиком и с особыми сетками у скоб, чтобы обед не разлетался. Еще две маленькие комнатки для музицирования и для выхода в виртуал, когда сотрудникам требовался отдых. Все остальное пространство занимали склады и, конечно, рабочие механизмы и инструменты. Электронное оборудование Терпл мне показывать не стала. Я этого и не ждала. Это дело корабельного мозга, и лучше запереть сложную технику куда подальше, чтобы не повредили ненароком. Так что человеку, которому хватает ума не совать нос в запертые комнаты, смотреть, в общем-то, было не па что.
Закончив экскурсию, доктор Терпл все-таки навязала мне чашечку чая, точнее сказать, капсулу чая, и, пока мы пили его, уцепившись за поручни, сказала:
— Ну вот, кажется, и все, Клара. О, постойте, я ведь еще не представила вам наш корабельный мозг. Ганс! Поздоровайся с мисс Мойнлин!
Приятный низкий мужской голос отозвался:
— Здравствуйте, мисс Мойнлин. Добро пожаловать на борт. Мы давно надеялись на ваш визит.
Я поздоровалась в ответ и не стала затягивать разговор. Мне не особенно нравится беседовать с механическими разумами, не считая моего собственного. Я допила чай, сунула пустую капсулу в гнездо и сказала:
— Ну, не буду вам больше мешать. Теперь мне хотелось бы вернуться на свой корабль.
Терпл кивнула и не стала спрашивать зачем.
— Обед у нас примерно через час. Не хотите присоединиться? Ганс недурно готовит.
Предложение было не хуже других, и я не стала отказываться.
Провожая меня к стыковочному шлюзу, Терпл искоса взглянула в мою сторону.
— Послушайте, мне очень жаль, что попытка радиоперехвата провалилась. Но это не значит, что крабяне не создали цивилизацию. Представьте себе, что кто-то вел наблюдения за Землей до начала двадцатого века. Они не поймали бы ни одного радиосигнала, хотя разум землян достиг к тому времени полного развития.
— Мне это известно, Джун.
— Да-да… — Она откашлялась. — Можно вас спросить?
Я ответила: «Конечно», подразумевая, что она вправе спрашивать о чем хочет, а соглашусь ли я отвечать, это совсем другое дело.
— Ну, вы вложили большие деньги в проект «Феникс», хотя мы всего лишь предполагаем, что до вспышки сверхновой на планете существовала разумная раса. Зачем?
Ответить на этот вопрос не составляло труда. Что толку быть самой богатой женщиной во вселенной, если время от времени не позволить себе развлечься на свои же денежки? Но этого я ей не сказала. А сказала: