Научная фантастика. Возрождение
Шрифт:
— В течение определенного периода процветали парламенты, превзошедшие могуществом королей, императоров и Пап, — ответил амулет. — В большинстве стран Запада они сохраняют значительное влияние.
— Держу пари, за ними просто интереснее наблюдать, — хмыкнул Кристиан. — Ладно, а что будет дальше?
Гея его знает, что там будет. Да, Гея знала: она ведь скорее всего заново включила программу, доигравшую до конца тысячи лет назад.
— Научно-технический прогресс будет продолжаться, причем в течение длительного периода общественного хаоса — со все нарастающей быстротой. К моменту прекращения…
— Не важно!
Лучше
— Мы не смеем плакать, — сказала наконец Лоринда. — Пока — не смеем.
Кристиан передернул плечами.
— Европа — это еще не вся Земля, — проворчал он. — Сколько всего миров создала Гея?
— Много, — произнес амулет.
— Покажи нам какой-нибудь совершенно не похожий на наш. Если ты не против, Лоринда.
— Не против. Только не прямо сейчас. Если мы исчезнем, люди будут шокированы. Все их будущее может измениться.
— Да никто и не заметит, — сказал Кристиан. — Да и какое это имеет значение? Впрочем, ладно, давай выйдем на улицу.
…Они шли среди чудес, потерявших смысл, пока не наткнулись на лестницу, что вела на средневековую стену. Оттуда окинули взглядом крыши домов, и реку, и йоркширский край. Никого рядом не было.
— Теперь забери нас отсюда, — велел Кристиан.
— Вы не выбрали тип места назначения, — произнес амулет.
— Удиви нас.
Переход.
Небо было огромное, почти белое. Дул теплый ветерок. Над широкой бурой рекой стояла стена обрыва. У самого ее края росли деревья — высокие, с бледной корой и дрожащими серебристыми листьями. Кристиан узнал их: то были трехгранные тополя. Значит, он где-то на западе Северной Америки. Если не двигаться, по телу ползли пятна теней. За рекой было раздолье: крохотные фермы (дом, амбар, конюшня да мастерская), а меж ними вились сквозь посевы пшеницы и кукурузы проселочные дороги. Черепичные крыши построек по-азиатски выгибались кверху. Кристиан заметил несколько телег, запряженных волами, и всадников. В полях трудились люди, но разглядеть, какой они расы и во что одеты, он издалека не смог. У горизонта виднелись сгрудившиеся башни, тоже восточного вида. Если это был город, то небольшой, теснящийся к чему-то.
Вдоль того берега шла процессия: впереди слон в изукрашенной попоне, на нем под шелковым балдахином — разодетый мужчина. Следом шагали люди с обритыми головами, в желтых рясах, а по бокам ехали всадники, и каждый нес в руке длинный шест с золотым или алым вымпелом на конце. Ветер донес глухой напев и монотонные удары гонгов.
— Вот я дурак-то! — воскликнул Кристиан и щелкнул пальцами. — Дай-ка нам по паре биноклей.
Тут же в руках у них с Лориндой оказались оптические устройства из его эпохи: небольшие, но способные проецировать картинку с любым увеличением и без всяких линз, по блеску которых их могли бы заметить. Несколько минут Кристиан осматривал местность. Все кругом было похоже на Китай или какую-то другую культуру, многое почерпнувшую у китайцев, если не считать того, что черты лиц у многих людей напоминали индейские, а у их вождя, оседлавшего слона, на голове качался убор из перьев.
— Как тут тихо, — сказала Лоринда.
— Вы сейчас в высшей точке эпохи Великого Покоя, — ответил голос амулета.
—
— Вы находитесь в Северной Америке, в двадцать втором столетии во вашему счету. Семьсот лет назад на тихоокеанское побережье прибыли китайские мореходы, а следом за ними — колонисты.
В этом мире, подумал Кристиан, Европа и Африка — всего лишь набросок, географическая карта, где в лучшем случае обитают несколько примитивных племен. А может, их и вовсе нет, только океан. Упрощение, упрощение…
— Учитывая дальние расстояния и опасность плавания под парусом, процесс шел медленно, — продолжил амулет. — Прибывавшие китайцы изгоняли или покоряли местных жителей, однако большинство аборигенов надолго сохранили свободу, познакомились с новыми технологиями, а также приобрели иммунитет к незнакомым прежде болезням. В конце концов, оказавшись примерно в равных условиях, две расы стали смешиваться как на генетическом, так и на культурном уровне. Поселенцы смягчили варварство религий, с которыми встретились, но сами, в свою очередь, не только учили, но и учились. Результат вы видите.
— Путь Будды? — негромко спросила Лоринда.
— Да, подвергшийся влиянию даосизма и местных культов природы. Это гармоничная вера, лишенная сект и ересей.
— Не может же все состоять из чистой любви и доброты, — не поверил Кристиан.
— Разумеется. Но мир, принесенный стране императором Вэй Жи-фу, длится уже сто лет и не прервется еще двести. Если вы решите попутешествовать здесь, то увидите выдающиеся достижения искусства и добродетели.
— Мир продлится еще двести лет. — Голос Лоринды чуть дрожал. — А потом?
— А потом — кончится, — предсказал Кристиан. — Они же тоже люди. И еще, скажи мне, как у них с наукой?
— Никак, — ответил амулет. — Их гениальность простирается в других направлениях. Но грядущая эпоха войн приведет к заметному технологическому прорыву.
— Какая эпоха?!
— Китай так и не признал независимость, провозглашенную колониями, и не одобрил смешение народов. Появившаяся там воинственная династия завоюет Западное полушарие, ослабленное внутренними религиозными и светскими разногласиями, которые там в конце концов возникнут.
— А потом, в свою очередь, победители тоже падут. Если Гея прежде не прервет работу программы. Это ведь когда-то произойдет… то есть уже произошло, верно?
— Ничто не вечно. И творения Геи тоже. Ветер шелестел листвой.
— Хотите осмотреть город? — спросил амулет. — Вам может быть устроена встреча с рядом известных лиц.
— Нет, — ответил Кристиан. — Пока не хотим. Может, позже.
Лоринда вздохнула:
— Лучше мы сейчас вернемся домой и отдохнем.
— И подумаем, — добавил Кристиан. — Да.
Переход.
Солнце в Англии светило не так ярко, как в Америке. Оно клонилось к западу, и последние лучи горели багрянцем на дереве мебели, гладили мрамор и обложки книг, а там, где падали на резное стекло, взрывались радугой. Букет разных цветов, стоявший в вазе, источал аромат.
Лоринда открыла ящик бюро, сняла с шеи цепочку с амулетом и убрала туда. Кристиан моргнул, кивнул и сделал то же самое.
— Нам надо немного побыть самими собой, — сказала она. — Сегодня было не так ужасно, как вчера, но я очень устала.