Научная фантастика. Возрождение
Шрифт:
— А тебя слишком уж волнует, что я думаю! Я не твой… наследник. — Орландо был первым представителем рода, образ которого сканировали с плотского тела, и иногда казалось, что он просто не может понять, — само понятие поколений утратило свою архаическую значимость. — Для обеспечения безопасного, с твоей точки зрения, будущего Картер-Циммермана я тебе не нужен. Даже для обеспечения будущего трансчеловечества. Ты все можешь сделать сам.
Орландо казался обиженным; конечно, сделал он это с расчетом, но все же его вид кое-что означал. Паоло почувствовал угрызения совести, но ведь он ничего такого не сказал.
Отец подобрал рукава своих темно-красных с золотом одежд (он был единственным гражданином К-Ц, которого Паоло не мог спокойно видеть обнаженным) и повторил, исчезая из комнаты:
— Ты слишком многое принимаешь как должное.
Вся группа следила за запуском микрозондов, даже Лизл, хотя она пришла в трауре — в виде гигантской темной птицы. Карпал нервно поглаживал ее по перьям. Герман появился как некое существо Эшера [4] — сегментированный червь с шестью человеческими ступнями и локтями вместо коленей; червь сворачивался клубком, а потом скатывался но балкам спутникового Пинатубо. Паоло и Елена говорили в унисон: они только что занимались любовью.
4
Эшер Мауриц Корнелис (1898—1972) — голландский график.
Герман перевел спутник на воображаемую орбиту, сразу под той, по которой двигался один из зондов-разведчиков. Одновременно он поменял масштаб окружающей реальности, и теперь нижняя поверхность зонда — причудливый ландшафт детекторных модулей и сопел реактивной системы ориентации — загородила половину неба. Из пусковых жерл вырвались атмосферные капсулы, керамические капельки всего три сантиметра шириной; они пронеслись мимо, словно камешки, и тут же исчезли из виду, не пролетев и десяти метров к Орфею. Все было скрупулезно просчитано, хотя и являлось частично изображением в реальном времени, частично экстраполяцией, частично фальшивкой. Паоло подумал: «Мы спокойно могли полностью сымитировать этот запуск… и притвориться, что следим за капсулами до самой планеты». На него виновато и одновременно с упреком взглянула Елена: «Да, а зачем все это делать по-настоящему? Почему не сымитировать похожий на настоящий океан Орфея, который кишмя кишит правдоподобными представителями орфейских жизненных форм? Почему бы не сымитировать и всю диаспору?» В К-Ц ересь не считалась преступлением; никого никогда не изгоняли за нарушение хартии. Иногда все же приходилось совсем нелегко; хотя предпринимались попытки классифицировать каждое имитированное действие как нечто, помогающее понять физическую Вселенную (хорошо), нечто, что просто могло быть удобным, развлекательным, эстетичным (приемлемо)… и нечто, представлявшее собой отрицание первичности реальных явлений (пора думать об эмиграции).
Результаты голосования по микрозондам оказались на пределе: семьдесят два процента — «за», то есть еле-еле дотянули до требуемых двух третей большинства, а пять процентов вообще воздержались. (Граждане, созданные с момента прибытия на Бегу, не принимали участия в голосовании… не то чтобы кто-то в К-Ц мог подумать о подтасовке — такое просто невероятно.) Паоло был удивлен подобным исходом голосования; он еще не слышал правдоподобной версии о том, какой вред могли нанести планете микрозонды. И он задумался, не существовало ли иной, невысказанной причины, никоим образом не связанной с переживаниями за экологию Орфея или его гипотетическую культуру. Желание растянуть удовольствие и медленно раскрывать тайны планеты? С подобной точкой зрения Паоло мог согласиться, но лишь отчасти: запуск микрозондов не заменит большее и более долгосрочное удовольствие, которое можно получить, наблюдая жизнь на Орфее и разбираясь в ней.
Лизл беспомощно произнесла:
— Моделирование эрозии береговой линии демонстрирует, что северо-западное побережье Лямбды в среднем затопляется цунами каждые девяносто орфейских лет. — Она показала данные; Паоло просмотрел их — выглядело все убедительно, но вопрос теперь уже стал чисто академическим. — Можно было и подождать.
Герман качнул в ее направлении глазами на стебельках:
— Пляжи покрыты органическими остатками, так?
— Нет, но условия вряд ли…
— Никаких возражений!
Герман обвился телом вокруг балки и радостно задрыгал ногами. Он тоже принадлежал к первому поколению, был даже старше Орландо, прошел сканирование еще в XXI веке, до появления Картер-Циммермана. Однако на протяжении веков ему удалось стереть большую часть несущественных воспоминаний и переписать свою личность дюжину раз, не меньше. Однажды он сказал Паоло: «Я думаю о себе как о собственном праправнуке. Смерть не так уж плоха, если проходишь через нее постепенно. То же самое и с бессмертием».
Елена промолвила:
— Постоянно пытаюсь вообразить, что будет, если другой клон К-Ц наткнется на нечто гораздо лучшее, например на инопланетян с развитыми технологиями. А мы будем сидеть тут и изучать плавучие плоты из водорослей.
Тело, которое она выбрала сегодня, было более стилизованным, чем обычно, человекоподобным, но бесполым, нигде никаких волос, только гладкая кожа, а лицо совсем невыразительное, гермафродитное.
— Если так, они наверняка смогут добраться до нас. А может, и поделиться с нами технологиями, и тогда мы установим связь между всеми представителями диаспоры.
— Если у них такие развитые технологии, то где же они были последние два тысячелетия?
Паоло рассмеялся:
— Именно так. Но я понимаю, что тебя тревожит. Первые представители инопланетной жизни… а тут всего-навсего морские водоросли. Но начало положено. Морские водоросли через двадцать семь световых лет. Нервные системы через пятьдесят? Разум — каждые сто?
Он замолчал, вдруг осознав, что она чувствует: раз первая инопланетная жизнь оказалась такой, не стоит просыпаться вновь, впустую растрачивать возможности, созданные диаспорой. Паоло предложил Елене мозговой трансплантат с выражением сочувствия и поддержки, но она не приняла его и сказала:
— Сейчас мне хочется четких границ, я хочу сама с этим разобраться.
— Понимаю.
Он наконец отпустил из сознания фрагментарную модель Елены, которая отпечаталась там после интимной близости. Модель уже устарела и не была связана с Еленой; сохранять ее теперь, когда сама Елена находилась в таком состоянии, казалось преступлением. Паоло серьезно относился к ответственности в интимных отношениях. Его возлюбленная до Елены просила его стереть из сознания всю информацию о ней, и он так и поступил: в памяти сохранилось лишь то, что она попросила об этой услуге.
— Падают на планету! — воскликнул Герман.
Паоло посмотрел на изображение, передаваемое зондами-разведчиками. Первые капсулы появились над океаном и выпустили микрозонды. До того как они достигли поверхности воды, наномашины трансформировали керамическую оболочку (а потом и самих себя) в двуокись углерода и несколько простых минералов (ничего необычного для Орфея, все эти вещества содержались в микрометеоритах, постоянно выпадающих дождем на планету). В задачу микрозондов не входила передача данных; когда закончится сбор информации, они поднимутся к поверхности океана и смодулируют способность отражать ультрафиолетовое излучение. Зонды-разведчики должны будут локализовать местоположение микрозондов и считать всю информацию, а далее микрозонды подвергнутся такому же тщательному саморазрушению, как и атмосферные капсулы.