Научное наследие Женевской лингвистической школы

Кузнецов Валерий Георгиевич

Второе правило: «Всякое понятие отношения и всякое понятие процесса могут быть выражены адвербиально» [Там же: 96]. Под отношением Сеше понимал ассоциации некоторых качеств с понятиями времени и пространства, что предрасполагает их к подобной транспозиции. Например, в une maison voisine «соседний дом» выражено отношение дома в пространстве с чем-то другим. С помощью прилагательного можно представить отношение, связывающее субстантивное понятие с другим субстантивным понятием. Например, l’étoile polaire «полярная звезда» – звезда, указывающая на полюс. Сеше дает когнитивную трактовку категории качества как классифицирующей категории: «...именно посредством прилагательного выражаются все те свойства, с помощью которых одни понятия противопоставляются другим, упорядочиваются в нашем сознании и классифицируются» [Сеше 2003б: 98].

Третье правило: «Всякое понятие качества может быть переведено в категорию процесса» [Там же]. A → V. Это правило противоположно второму. Если при адъективизации процессов и отношений материализация реальной действительности осуществляется посредством классификации понятий, то и при «вербализации качеств та же самая материализация мира оказывается представленной прямо

противоположным образом – как драматический спектакль» [Там же]. Le soleil est lumineux «солнце (есть) светящееся», но мы предпочитаем говорить, что il brille «оно сверкает», что оно répand sa lumière «распространяет свой свет», что оно nous en inonde «заливает нас светом». Сеше стремится установить когнитивные основы транспозиции, потребность разума в установлении связей между ментальными категориями в соответствии с общим замыслом дискурсивной деятельности. Так, транспозиция качества в процесс отвечает потребностям разума в динамическом представлении фактов объективной действительности, в экспрессивности и образности. Не случайно транспозиция качества в процессе используется для оживления выражения; например, un nuage rougit букв. «облако краснеет».

Сеше выделил разнообразные средства транспозиции: десементизированные слова ( faire le travail , где faire – вербализатор существительного; plein de travail , где plein «адъективирует» существительное), супплетивизм lourd (A) – peser (V), lumineux (A) – lumière (N) – briller (V). Отличие концепции транспозиции Сеше от других лингвистов – в ее ориентации. Балли, Теньер и др. рассматривали транспозицию как адаптацию семантемы к функциональному классу. Это – семасиологическая точка зрения.

Транспозиция un homme courageux → un homme plein de courage рассматривалась как переход существительного ( courage ) в класс прилагательных ( plein de courage ). Сеше же рассматривал транспозицию в лингвистическом плане как замену одной формы другой. Эта семасиологическая точка зрения побуждала его рассматривать в вышеприведенном примере транспозицию прилагательного ( courageux ) → в существительное ( plein de courage ). Это соответствовало также его когнитивной концепции транспозиции – универсальному статусу категории сущности.

А. Фрей придавал понятию транспозиции более широкий смысл, чем Балли и Сеше. Он определял транспозицию как средство, позволяющее сохранить неизменной внешнюю форму знака, несмотря на изменение его функции [Frei 1929]. Он ставил это явление в зависимость от общей тенденции языка к экономии средств выражения, поскольку благодаря транспозиции одна форма может выполнять несколько функций. Интерпретируя транспозицию в широком смысле, Фрей включал в нее все несобственные или переносные употребления языковых элементов, включая чисто лексические переносы. В работе Фрея «Грамматика ошибки» и других содержится до Л. Теньера подробный анализ форм транспозиции. Его заслуга в том, что он уделил особое внимание роли в транспозиции синтаксических и аналитических структур, а также в установлении связи несобственно грамматической транспозиции с несобственным употреблением языковых средств.

Некоторые положения концепции транспозиции Фрея были подвергнуты критике со стороны Балли, особенно определение свободной транспозиции [Frei 1942]. Балли возражал против употребления Фреем термина «транспозиция» в таких случаях, как фр. louer «сдавать, снимать квартиру»; нем. borgen «давать, брать взаймы». По мнению Балли, здесь имеет место не транспозиция, а всего лишь противопоставление двух глаголов louer и двух глаголов borgen : «...речь здесь идет о противоположных понятиях, включенных в одно общее понятие: это виды одного рода» [Балли 1955: 134].

В грамматике свободной транспозицией Фрей считал отношение между субъектным и объектным дополнением ( L’oiseau bâtit son nid «Птица вьет свое гнездо» и Je vois l’oiseau «Я вижу птицу»). По мнению Балли, эти функции не могут заменять друг друга, поскольку они одновременно противоположны и дополнительны.

Малоизвестен опыт Фрея применить понятие транспозиции для анализа диахронических факторов [Frei 1940]. Известно, что более позднее формирование неопределенных местоимений на основе вопросительных является диахронической универсалией. Фрей выдвинул оригинальную гипотезу, в соответствии с которой предпосылкой возникновения неопределенных местоимений в разных языках явилась транспозиция вопросительных в процессе функционирования языка. При этом он основывался на данных синхронии, экстраполируя наблюдаемые факты на диахронию, мотивируя такой подход формулировкой из «Курса». «Реконструкция – это необходимый инструмент, с помощью которого с относительной легкостью устанавливается множество общих фактов синхронического и диахронического порядка» [Соссюр 1977: 257]. Так, quelqu’un в вопросе Quelqu’un est venu? может приобретать значимость вопросительного или неопределенного местоимения в зависимости от интонации, тона и ритма. При этом знак транспозиции сливается с транспонированным элементом. Фрей прибегает к образному представлению этого явления Ш. Балли: знак транспозиции вместо противопоставления артикулируемому знаку накладывается на него [Балли 2003]. Вопросительная значимость является относительно фиксированной, в то время как значение неопределенности является более широким, приобретает разные нюансы. Простая неопределенность: quelqu’un ( quelque chose , quelque part , une fois ...), эмфатическая неопределенность n’importe qui ( quoi , où , quand ...),

а также неопределенность количественного характера chacun ( chaque chose , en chaque lieu , chaque fois ), наконец, слова обобщающего характера tous ( tout , partout , toujours ). Основываясь на транспозиции как универсальном явлении, он полагал, что именно транспозиция привела постепенно к образованию неопределенных местоимений. Свое предположение он иллюстрировал примерами употребления вопросительных слов в значении неопределенных во многих индоевропейских языках: древнегреческом, латинском, готском, оскском, умбрском, ведийском. Фрей установил знаки транспозиции вопросительных местоимений в неопределенные в этих языках, а также в китайском и японском. Среди нескольких типов таких языков он выделял повтор вопросительного слова: лат. quis – quis , оскский pit – pit , хеттский kuiš – kuiš . Фрей выдвинул гипотезу: если и. е. – народ, который мог существовать, употреблял вопросительное местоимение > kxi в качестве неопределенного, это означает, что слово, имевшее значение «кто?» приобрело значение «кто-то» в процессе функционирования языка.

Если в диахронии имеет место эволюция, то в синхронии транспозиция характеризуется обратимым характером в том смысле, что говорящий субъект может спонтанно вернуться к исходной форме, чего нельзя сказать об эволюции. Задача лингвиста – реконструкция состояний, т. е. отношений синхронного плана, которые могли существовать в сознании говорящих субъектов. Таким образом, Фрей использовал понятие транспозиции для объяснения фактов диахронии, основываясь на сходных явлениях в синхронии, анализируя их с функциональной точки зрения с позиции говорящего субъекта.

Многие положения теории транспозиции Женевской школы получили развитие во французской грамматике. Развивал идеи Ш. Балли Л. Теньер, отводя транспозициям первостепенную роль в организации предложения и особенно в его преобразованиях. Он давал следующее определение транспозиции (трансляция, в его терминологии): «Трансляция состоит в переводе полнозначного слова из одной грамматической категории в другую, т. е. в преобразовании одной разновидности слова в другую» [Tesnière 1959: 157]. В словосочетании le livre de Pierre Pierre является с синтаксической точки зрения прилагательным-определением, подобно rouge в le livre rouge . Теньер различал две степени трансляции. Трансляция первой степени касается слов, второй – целых предложений, трансформируя их в член предложения. Средством трансляции выступает союз. Нетрудно заметить, что в данном случае Теньер развивает идеи Балли. Заслуга Теньера в том, что он дал подробное описание транспозиций во французском языке.

Ж. Дюбуа относил транспозицию к другим видам трансформации и рассматривал ее в рамках трансформационной грамматики [Dubois 1968]. Рассматривая слово как единицу речи, он анализировал транспозиции только в составе целых предложений. Что касается типов транспозиции, Дюбуа различал взаимные переходы между прилагательным, глаголом, существительным, транспозицию этих трех классов в наречия. Среди средств транспозиции Дюбуа выделял только два средства морфологического порядка: прежде всего аффиксацию, а также конверсию. Уделял внимание он и семантическим изменениям в процессе транспозиции.

Проблема транспозиции разрабатывалась и в нашей стране (Л. И. Илия, В. Г. Гак, Г. Г. Соколова, Л. Ф. Пешкова и др.). Транспозиция в синтаксисе определялась как взаимообмен функциями между разными частями речи, обладающими различными грамматическими категориями и различной синтаксической сочетаемостью. Теория транспозиции иногда связывалась с теорией словосочетания. В настоящее время развивается когнитивный подход к вопросу транспозиции. В транспозиции, отмечает Е. С. Кубрякова, ярко проявляется «поразительная способность... характерная для восприятия мира и его отражения в сознании человека» [Кубрякова 2004: 399]. Транспозиция изучается в связи с дискурсом, в котором она осуществляется, а также в связи с говорящим субъектом в рамках порождения речи. Ставится задача не ограничиваться таксономическим подходом к результатам процессов транспозиции, а изучать транспозицию и «в связи с объективацией в этих процессах особых концептуальных структур» [Кубрякова 2004: 352]. Напомним, что та же проблема, в иной терминологии, ставилась А. Сеше еще в 1926 г.

Женевской школе принадлежит приоритет в разработке теории транспозиции. Эту теорию следует рассматривать как важную часть ассоциативной, парадигматической грамматики любого языка. Она является соссюровской версией, не формализованной, но не менее плодотворной чем то, что позднее стали называть трансформационной грамматикой. Таким образом, можно по праву утверждать, что ТГ зародилась в недрах Женевской школы. Теория транспозиции подготовила почву для развития структуральной и генеративной грамматики. «Теория транспозиции, – писал А. Фрей, – была уже разработана в Европе, прежде всего в Женеве, когда ее “открыли” в США, где она была переименована в генеративную грамматику» [Frei 1968: 56]. Теория транспозиции также стала применяться для изучения словообразования, синтаксической синонимии, разработки семантического синтаксиса, теории тропов и др.

Глава III Семиологическая концепция Л. Прието

§ 1. Знак и знаковая репрезентация

Исследователи научного творчества Ф. де Соссюра Р. Годель и Р. Амакер выделили в его учении две составляющие: семиологическую и лингвистическую. Семиологической составляющей является определение языка как системы знаков, абстрагируясь от его внутренней организации. Семиологическими являются понятия значимости и тождества. Лингвистическая составляющая рассматривает конструирование слов и предложений, их знаковый характер. Из лингвистов Женевской школы только Л. Прието сосредоточил внимание и последовательно развивал семиологическую составляющую. Наряду с Соссюром на формирование семиологической теории Прието оказали влияние идеи Э. Бюиссенса, Л. Ельмслева, А. Мартине, Р. Барта, Ж. Пиаже, представителей логического позитивизма.