Науфрагум. Дилогия
Шрифт:
– Не намерен. Устал что-то за сегодня...
"О боги, как так можно?!"
– ...И не имею желания остаться без ушей. Ты обратил внимание, что Брунгильда прихватила винтовку? С такой дистанции запросто отстрелит правое или левое ухо, на выбор.
"Хм. С валькирии действительно станется устроить что-то негуманно-назидательное. Но все равно, никто, смеющий называть себя мужчиной, не имеет права манкировать..."
– Ты снова демонстрируешь поспешность мышления.
"Неужели? В чем же она заключается?"
– Элементарная логика подсказывает, что впятером они забраться в одну бочку не смогут, а сидеть вокруг нее холодно. В домике-то печка и лавочки...
"А! Сын мой, с тобой не все так плохо! Хочешь сказать, что заранее расставил ловушку? Чтобы не подглядывать сквозь мутное стекло, рискуя подставиться под пулю телохранительницы?.."
– Пусть мои резоны останутся за скобками.
– "Хо-хо! А ведь и верно! Немного терпения, и наши красавицы одна за другой - чистенькие, распаренные, томные и умиротворенные душой и телом!
– начнут возвращаться сюда... о, слышишь?!"
Действительно, снаружи донесся всплеск и радостные взвизги.
Подкинув дров и разомлев от благословенного тепла, я сидел перед печкой и, позевывая, сплетал втрое тонкую бечевку из найденного в той же кладовке моточка, когда позади скрипнула дверь, и по половицам прошлепали босые ножки.
– Зо-о-о-олтик!..
– счастливо простонала Алиса и плюхнулась на меня, повиснув на спине и обхватив руками за шею.
– Лапочка, дай я тебя расцелую!..
Чмок-чмммок! В левом ухе слегка зазвенело - подруга детства и впрямь не на шутку растрогалась. Зажмурившись от удовольствия и мурлыча, Алиса потерлась о мою щетинистую щеку. Она была чистая, теплая и мягкая, и, кажется, даже крепкий запах старого хозяйственного мыла ни капли не портил ей настроения.
– Это же волшебство какое-то! Никогда бы не подумала, что обычная горячая ванная так... так... сейчас растекусь лужицей!..
– Слезай уже, не то задушишь, - пробормотал я и повел плечами, притворно хмурясь, - Лучше поставь-ка сюда ногу.
– Зачем? Неужели не помнишь мой размер?
– тем не менее, она послушно уселась на скамейку, поставив босую ножку на расстеленный на полу лист толстой резины.
– А что это?
– Электроизоляция. Монтажники на нее встают, чтобы не трахнуло током... да не дергайся, не отрежу!
– прижав поплотнее к резине маленькую изящную ступню, я обвел контур лезвием перочинного ножа.
– Кто тебя знает! Все равно страшно, когда мужчина с ножом домогается, - притворно надув губки, она подобрала ногу под себя.
– Ты и меня в монтажницы хочешь записать?
Алиса, конечно, постирала пропахшее костром платье и теперь осталась лишь в отмеченной чернильным штампом простыне, выгодно подчеркивающей стройную фигурку. Оценивающий взгляд заставил ее поплотнее завернуться и немножко покраснеть.
– Ч-чего?..
– Думаю сандалии вырезать - босиком-то далеко не уйдешь. А монтажница из тебя вряд ли получится, ручки же не любишь пачкать.
– Пфе! Ты бы видел, как я сейчас стирала - будто заправская прачка!
– Это здесь, где нет служанок. А вот вернешься домой, и снова на диванчик с дамским романом...
– рассеянно ответил я, чертя острием по резине.
– Поскорей бы!
– мечтательно закатила глаза Алиса. Потом подтянула коленки к подбородку и, шевеля пальцами босых ножек, добавила печально и просительно: - Мы же вернемся домой, правда?..
– Конечно. Кто предупрежден, тот вооружен. Теперь, с танком, нам никакие чудища не страшны, - успокоил ее я.
– Задача чисто техническая.
– Хорошо, если так, - вздохнула она.
– Только меня беспокоят наши воительницы. Надо же придумать, сигануть в эти дебри по собственной воле! Вот не было бы с ними тебя, остались бы одни рожки да ножки.
– Скажешь тоже. Брунгильда сама от кого хочешь одни рожки оставит.
– Хммм...
– протянула Алиса.
– А мне показалось, ты на одну только принцессу смотрел.
– Смотрел я на всех. Давай-ка еще разок, - приложив вырезанную резиновую подошву к миниатюрной гладкой ступне, я наклонил голову набок.
– Кажется, годится. Ну-ка, раздвинь пошире...
– пока я деловито отмечал место для передней дырки, Алиса пошевелила пальчиками, хихикнула и вдруг страстно застонала:
– Ах... ах... еще!.. Еще!.. Только не так грубо!..
– Чего?..
– подняв голову, я смерил взглядом киснущую от смеха подругу, и в этот момент какой-то странный звук заставил меня оглянуться.
Прижавшись спиной к двери и испуганно зажав рот ладошкой, Весна смотрела на нас вытаращенными глазами. Никогда бы не подумал, что человеческое существо может покраснеть до такой степени и при этом не упасть в обморок от избыточного кровяного давления. Хм. Перегрелась?
– Госпожа Госпич, не слушайте хулиганку. Чтобы не простудиться, садитесь к печке, - продолжая кроить резину, предложил я.
– И, наверное, давайте-ка тоже...
– Н-нет!..
– выпалила та, стиснув руками простыню на груди.
– Нет? Почему же?
Заикаясь, и, кажется, изо всех сил пытаясь открыть спиной дверь - открывающуюся вовнутрь - девушка выдавила:
– С-спасибо за п-предложение, г-господин Немирович, но я... я... еще н-не совсем г-готова...
– Да не стесняйтесь. Я же вас не съем, - я рассеянно успокоил ее, одновременно стараясь вспомнить, где именно у сандалий должны находиться отверстия для веревочек. Одно между пальцами впереди, два по бокам... и пара на пятке - кажется, так.
Весна восприняла мои слова немного странно. Кажется, она поперхнулась.
– С-съедите?!.. Н-но я... я... я...
Алиса стремительно спрыгнула со скамейки и, хищно шевеля пальцами, стала подкрадываться к бедняжке.
– Ничего-ничего, привыкнешь. Он, конечно, иногда может быть грубоват, но ведь парень, природу не обманешь!..
– Да ладно сочинять, когда это я был груб с девушками?
– обиженно заметил я, подняв поближе к глазам будущую подошву сандалии. В вырывающемся из топки свете кровавым блеском вспыхнуло острое шило. Алиса же, набросившись на помертвевшую отличницу, принялась подталкивать ее к печке. Весна, в полном ужасе, слабо упиралась ногами и бормотала: