Науфрагум. Дилогия
Шрифт:
Машинально включив фары - которые зажглись, как ни в чем не бывало - я плюнул на раскаленный лобовой лист и, слушая протяжное шипение, ошеломленно пробормотал:
– Упаси боже еще раз поучаствовать в таком фестивале фейерверков...
– С-спасены...
– облегченно прошептала Весна, и я только сейчас заметил, что ее побелевшие от напряжения руки изо всех сил вцепились в полу моего сюртука. Увеличенные очками глаза смаргивали счастливые слезы.
– Вот уж верно. Необычайно радостно это сознавать, уже выпрыгнув из топки. Пусть даже и подпаленным, словно Гретель.
– Лучше порадуйтесь, что мы победили!
– решительно встряхнула меня за плечо Грегорика, вторую руку положив на плечо Весны.
– Это был отличный и четкий план!
– Четкий?.. Ну, ваше высочество, нельзя же так преувеличивать! Мы просто в панике схватились за последнюю соломинку - всего лишь дурацкое везение.
– Неужели? Так-таки и везение?
– Грегорика иронически подняла брови.
– Мне казалось, что и вы, Золтан, и вы, Весна, вполне способны самостоятельно проанализировать статистику последних двух суток. Впрочем, сейчас есть вещи важнее. Хильда, что там, позади?
– Пожар.
– Ты имеешь в виду купол?
– Нет, танк, - флегматично ответила телохранительница.
– Ах, ты ж, черт возьми!..
– спохватился я. Первая попытка выбраться наружу не удалсь, но потом я сообразил натянуть на ладони обшлага мундира и все-таки протиснулся через раскаленные дверцы люка и спрыгнул с лобового листа на замшелый бетон.
Горящий геодезик представлял собой феерическое зрелище. Движение огненных потоков внутри, за стеклом, едва угадывалось, зато из пары пробитых выстрелами отверстий извивались длинные языки пламени, хотя даже и они терялись на фоне невероятно масштабного сооружения. Купол сиял в темноте ярким оранжевым светом, словно половинка чудовищной тыквы.
– Снаружи выглядит вовсе не страшно. Если не знать, что там творится, выглядит... да, пожалуй, выглядит празднично, - проговорила последовавшая за мной принцесса.
– Даже похоже на Хеллоуин.
В самом деле, расположение пробоин от картечи на куполе слегка напоминало глаза, а выбитые нашим танком ворота теперь казались огненной пастью,
– Победа в конкурсе на самый большой в истории "фонарик Джека" у нас в кармане, - мрачная шутка заставила принцессу прищуриться на огонь и передернуть плечами.
– Как вы думаете, разбойники сгорели?
– Скорее всего. Правда...- я прислушался, - ...если бы танк загорелся, то взорвался бы и его боекомплект, и мы бы услышали. Но, в любом случае, добраться до ворот, как видите, они не сумели, а больше деваться некуда - разве что прыгать вниз, в пропасть.
– Ужасная смерть. У мотыльков, по крайней мере, был шанс вылететь наружу, - Грегорика перекрестилась.
– Да рассудит господь их души по справедливости. Но нам не в чем раскаиваться, мы лишь защищали себя и других.
– И сами едва-едва избежали такой участи, - кивнул я, указывая на наш собственный танк. В свете пожара было отчетливо видно, как обгорела и пошла пузырями краска, особенно на башнях и крыльях. Сложенный на моторном отсеке брезент практически полностью сгорел, а резина на поддерживающих роликах продолжала тлеть, источая удушливый дым. С противоположной стороны танка донеслось шипение, взвился пар. Оказывается, Брунгильда уже успела снять с гусеничной полки ведро и зачерпнуть воды в канаве, а теперь плескала на наиболее пострадавшие детали танка.
– Но останавливаться мы не имеем права, пока остальные разбойники бесчинствуют в деревне. Крестьянам ведь не на кого больше надеяться, - Грегорика прищурилась, пытаясь рассмотреть что-то в противоположном от геодезика направлении, где слабо мигали огоньки пожаров. Вулканический гул пламени заглушал прочие звуки, и даже если погром продолжался, из деревни сюда не доносилось ничего. Принцесса обернулась к телохранительнице: - Хильда, наше оружие в порядке?
– Да, госпожа. Но снаряда в стволе нет.
– Сейчас лучше зарядить шрапнель на удар, - вмешался я.
– Надеюсь, у разбойников больше не осталось танков, но стоит подстраховаться и быть наготове, если навстречу снова выскочит что-то бронированное. Эта дикая банда оказались гораздо более моторизованной, чем можно было представить. Прямо "Сумасшедший Макс" какой-то. О, простите, ваше высочество, это вовсе не новый намек на вашего деда.
Грегорика лишь махнула рукой и мимолетно улыбнулась.
– Ерунда. Я все же отличаю намеренные попытки бросить тень на его имя от глупых совпадений. Если хотите знать, тот кинофильм мне понравился, и то, что брутальный главный герой носил такую же прическу, как дедушка Максимилиан, я записала ему в плюс. Но давайте все же поспешим - промедление смерти подобно, и сейчас это совсем не фигура речи.
– Увы, это так, - я снял с левой полки второе ведерко, тоже зачерпнул воды из канавы и двинулся вдоль борта, окатывая ролики, до которых еще не добралась Брунгильда.
Наш Т-28 выглядел теперь так, словно сошел с кадров кинохроники времен Великой войны. Развороченный сорокапятимиллиметровым снарядом бронеящик прибора дымопуска, царапины от осколков стекла, раздувшиеся и обгоревшие канистры с машинным маслом на гусеничных полках, обломки кирпичей и грязь на крыше башен и корпуса, сплющенные и обугленные бочки из-под топлива на кормовом листе, тлеющая шпала, которая их поддерживала - все кричало о том, что эта боевая машина вышла из жестокого боя. Хорошо еще, что я не стал крепить на броне ящики с дополнительными снарядами, как собирался вначале - они вполне могли загореться и взорваться.
Вылив на танк ведра три воды, я вытер пот со лба и замер на секунду, переводя дыхание. Прямо перед глазами оказалось некое возвышающееся над кустарником сооружение. Бетонные столбы поддерживали широкий щит из позеленевшего от старости алюминия, на котором висели ряды застекленных рамок с выцветшими фотографии внутри. Кое-где они покосились, часть вообще свалилась на землю. Памятник?
Прищурившись, я действительно различил за стеклом ближайшей рамки фотографию смеющейся девушки в грубом мешковатом комбинезоне и странном головном уборе. Металлические рожки в руке помогли узнать в нем поднятый щиток с темным стеклом, которым обычно защищают глаза от пламени при электросварке. Под фотографией читалась выцветшая надпись: