Науфрагум. Дилогия
Шрифт:
Ох, напрасно я задумался об этом.
Звук шагов, гулко отдавшийся под металлическим подволоком трюма, заставил меня встрепенуться, отвлекая от тягостных раздумий.
Увы, это оказался совсем не тот человек, которого я ждал. На фигуре, возникшей в приоткрытом проеме створки сдвижных ворот трюма, было не белое с золотом и даже не униформа горничной, а длинный черный плащ и шляпа с низкими полями. Вылитый Зорро из синематографа. Кто бы это мог быть? На всякий случай я убрал дневник во внутренний карман кителя.
Блеснувшие в прорези шелковой полумаски глаза быстро обежали трюм и остановились на мне. Незнакомец шагнул внутрь, не забыв закатить створку ворот на место, и направился ко мне, неторопливо ступая.
Может быть, камердинер ее высочества? Он был высок и статен, с прекрасной осанкой. В том, как горделиво он вышагивал, мне даже показалось что-то знакомое.
– Вы от принцессы?
– спросил я, поднимаясь навстречу. Но человек лишь насмешливо фыркнул.
– О боже, вот это самонадеянность. Принять меня за купидона любви с весточкой от Грегорики - как это мило! Надо будет продать этот сюжет какому-нибудь драматургу, писателю слезных драм.
– Не понял... при чем тут драмы?
– с досадой переспросил я, уже догадавшись, что обознался.
– Если у вас тоже назначено здесь свидание - тьфу, то есть встреча - извиняюсь, но место занято.
– О, прямо в точку, - усмехнулся незнакомец, - Именно свидание. Именно здесь и сейчас.
– Жаль вас разочаровывать, но...
– Нет-нет, кто здесь говорит о разочаровании!
– перебил собеседник, картинно взмахнув рукой так, что пола плаща взметнулась, обнаружив ослепительно белый мундир с золотыми галунами. Постойте, где-то я видел подобный мундир, совсем недавно...
– Напротив, я поистине счастлив. Неделя взаперти в тесной каютке, и ровным счетом никаких развлечений; от этого любой полезет на стенку. Поэтому я крайне благодарен за возможность размяться.
Не обращая внимания на озадаченное выражение, с которым я на него воззрился, незнакомец прошелся туда-сюда, деловито совершая вращательные движения плечом. Так делают, когда собираются сыграть в теннис.
– А еще мне нравится пунктуальность. Терпеть не могу дожидаться, - продолжил он все тем же бодрым тоном.
– Слушайте, я же сказал, мне нужно встретиться здесь кое с кем. Будет довольно неловко, если мы будем друг другу мешать.
– Ты мне нисколько не мешаешь, господин Немирович.
– Э-э... откуда вы знаете, как меня зовут?
– удивился я.
– Ничего удивительного. Ведь у меня назначена встреча именно с тобой, - усмехнулся он, сверкнув красивыми белыми зубами. И эта усмешка почему-то заставила меня внутренне напрячься.
– Подождите, вы же сказали, что вас прислала не принцесса?
– Ни в коем случае. С чего бы я позволил помыкать собой этой высокомерной шлюшке?
Теперь уже было очевидно, что незнакомец издевается. Высокомерная шлюшка? Это просто оскорбление или что-то более серьезное? Я нахмурился. Он говорил уверенно, словно об общеизвестном факте. Конечно, мне трудно судить, лишь сегодня познакомившись с Грегорикой Тюдор. Понятия не имею, чем она занимается в свободное от поиска старых дневников время. Но здесь что-то не складывалось. Конечно, в первую минуту и я мог бы назвать ее высокомерной - чувствуется, что она гордится своим происхождением. Хотя нет, не совсем так - гордится своими предками, их великими делами во времена Науфрагума. Что говорить, не много найдется в истории монархов, шагающих среди электроразрядов, волоча за собой вериги. Это, скорее, прерогатива святых и мучеников. Более того, пообщавшись с принцессой буквально несколько минут, я уже мог сказать, что настоящего высокомерия в ней не было. Ее высочество даже не сочла зазорным извиниться, когда поняла, что была неправа. Непохоже, чтобы она считала окружающих людьми низшего сорта.
Что же до второго... опять же, в ней не чувствовалось ни грамма порочности или распущенности - какие приходилось замечать в повадках иных студенток нашего Йеля из хороших, казалось бы, семей. Да, в тех, о которых ходили обоснованные слухи. Принцесса обратилась ко мне, пытаясь разузнать, что мне известно про те стародавние дела, и явно нацелилась на дневничок - но даже не попыталась соблазнительно мне улыбнуться. Уверен, я бы не устоял, приди ей в голову такой план - но нет, она вела себя естественно, безо всякого подтекста, не пытаясь использовать свою красоту. Конечно, я ничего не знал о ее личной жизни, и только что слышал, как она популярна в артистически-богемных кругах - а нравы там свободные, как известно - но все равно, мое первое впечатление от принцессы ни капли не соответствовало сказанному. Поэтому я пожал плечами и хмуро заметил:
– Знаете, господин в маске, воспитанный человек не станет так говорить. Сдается мне, вы для того ее и надели, чтобы безнаказанно молоть языком. Обычно такие личности ни черта не знают, а лишь разносят сплетни.
– О, студент вступается за честь дамы и даже огрызается!
– хохотнул незнакомец.
– Но напрасно. По секрету скажу...
– он понизил голос и приложил руку ко рту, - ...если б тебе, как мне, довелось хотя бы из-за стенки послушать страстные стоны малышки Грегорики, ты бы тоже не удержался от рукоблудия. Право, жаль, что хозяин такой собственник!
Выходит, я ошибся. Дурной из меня психоаналитик. Впрочем, почему бы принцессе и не иметь возлюбленного? Тем более что обычно под "шлюшкой" все же понимается нечто похуже, чем девушка, у которой есть молодой человек.
– Сочувствую. Но для чего вы мне это рассказываете? И кстати...
– я с некоторым трудом вернулся к мысли, с которой незнакомец меня сбил, и уже вполне недружелюбным тоном спросил: - ...откуда вы все-таки узнали мое имя? Вам что-то от меня нужно?
– У меня свидание с тобой, Немирович. Защищайся.
Незнакомец одним движением расстегнул застежку у горла, и черный плащ соскользнул с его плеч, а шляпа последовала за ним. По глазам ударила ослепительная белизна. Белоснежный мундир, золото галунов и аксельбантов, светлые кудри...Черт возьми... это... это же!..
Принц Яков широком взмахом руки бросил мне какой-то продолговатый предмет, который скрывал до того под плащом. Машинально поймав его, я уставился на короткую, но тяжелую шпагу с рукоятью без чашки, в темных полированных ножнах.
– Ты этого не заслуживаешь, конечно, но я буду щедр. В конце концов, даже если ты и не выглядишь дворянином, умереть благородной смертью, со шпагой в руке - это стильно. И меня не будет терзать совесть за избиение младенцев. Давай же, вынимай!
– подбодрил меня принц, сверкая глазами из прорезей полумаски. Он явно наслаждался ситуацией. Подождите... не хочет ли его высочество меня убить?.. Но за что?!
– Стоп, стоп, стоп!..
– я попятился, подняв руку.
– Давайте разберемся, в чем моя вина? Не припомню, чтобы оскорбил вас хоть чем-то!