Науфрагум. Дилогия
Шрифт:
– Значит, подручный принца?..
– выдавил я, стараясь, чтобы губы не дрожали слишком сильно.
– ...П-получается, это принц Яков приказал ему убить меня? В самом деле, он ведь упоминал хозяина - тогда я не понял, что он имеет в виду...
Горничная молча кивнула, небрежным движением отбросив за плечо растрепавшиеся пряди белых волос. Коротко глянула на меня, потом уставилась на темноволосую отличницу, спрятавшуюся за моей спиной. Та испуганно поерзала, выпустила мой рукав и неловко поклонилась.
– С-с-спасибо вам... госпожа
Горничная, судя по всему, не собиралась представляться. Обернувшись ко мне, резко спросила:
– Зачем она здесь? Мало каюты?
Не понял.
Что она имеет в виду? Какой каюты? Для чего мало?
Так, погодите... а-а-а! Наверняка решила, что я прихватил с собой подругу, чтобы не терять времени даром - пообниматься или что-то такое.
Вот черт, как ей объяснить, что я ни капли не донжуан, и довольно редко лапаю девушек? Непростая задача, если вспомнить, как проходило наше первое знакомство.
Кисло усмехнувшись, я ответил:
– Я пришел один и ждал вас. С ней мы встретились случайно, когда при... то есть, двойник на меня напал. Кстати, а что же вы там, между ящиков, делали, госпожа... э-э-э?..
– Го'спич, - торопливо ответила отличница, нервно пощипывая кончик косы.
– Я... я просто... увлекаюсь радиосвязью. Мне очень хотелось подтвердить одну гипотезу...
– Какую?
– с интересом спросил я.
– Э-э-э... о возможности межконтинентальной метеорной связи. Понимаете, есть предположение, что радиоволны могут отражаться от следов сгорающих в атмосфере метеоров и распространяться на очень большие расстояния. Кроме того, теоретически, если подобрать правильный диапазон и модуляцию есть возможность получить аналогичный эффект при отражении от зон полярных сияний...
– Ого! Как интересно. Я и не слышал об этом. Получается, это еще эффективнее тропосферной связи?
Отличница вздрогнула и сбивчиво пробормотала:
– Тропосферной?.. Тропосферная связь, это немного другой принцип... это... это не доказано, конечно, поэтому я и хотела... хотела провести несколько сеансов на прием, и на передачу...
– А какие у вас радиоволны, короткие или средние? Передатчик довольно мощный, судя по виду. И где же антенна? Кстати, а почему вы тут прятались? Разве это нельзя было сделать официально?
Судя по бледности и выступившей на лбу испарине, отличница не ожидала таких вопросов. Подождите, но я не собирался ее пугать - наоборот, хотел немножко подбодрить, раз уж нашлась отчасти понятная мне техническая тема. Отчего она так явно впала в панику и дергает кончик косы, словно хочет оторвать? Поневоле создается впечатление, что госпоже Госпич действительно есть что скрывать.
– Я... я... боялась, что мне не разрешат... поэтому взяла передатчик потихоньку...
– Но как же вы его пронесли на борт дирижабля?
– В-в чемодане...
– И никто не удивился, что у вас перебор багажа?
– я критически поднял бровь.
– Припоминаю, что нам рекомендовали не злоупотреблять, и не брать слишком много чемоданов. Злые языки немало поехидствовали на эту тему, особенно когда выяснилось, что пембриджцам вовсе не обязательно следовать этому совету.
Находящаяся в полуобморочном состоянии госпожа Госпич сглотнула и едва слышно прошептала:
– Один... у меня был один... чемодан...
– Постойте, а куда же вы дели платья?
– Н-никуда...
Вот это номер. Нет, госпожа Госпич - кстати, славянская фамилия, не исключено, что наши предки когда-то вместе получали дворянство в Либерии - с самого начала показалась мне синим чулком, отличницей и зубрилой, но я не подозревал, что она по-настоящему помешанная. Вспоминая изрядный чемодан Алисы, который помогал нести, я невольно почувствовал восхищение. Выходит, она заявилась на борт с одной только сменой одежды - в студенческой форме, чтобы была на ней? Ведь и верно, все прочие девушки красуются вечерними туалетами на балу, а госпожа Госпич сидит в трюме. Вот это страсть к науке! Положительно - родственная душа. Я заговорил мягко, успокаивающим тоном:
– Что ж, не могу сказать, что вас не понимаю. Наука требует жертв. Позвольте предположить - соседка по каюте не поняла бы развернутую на прикроватном столике радиостанцию, да? Поэтому вы и решили устроиться здесь, в безлюдном трюме?
Мое участие, как ни странно, совсем не помогло. Девушка лишь еще дальше попятилась, изо всех сил вжавшись спиной в переборку. Взгляд ее стал совершенно затравленным.
– Д-да... я не хотела... мешать... Поэтому нашла уголок... чтобы никого не беспокоить... и старалась не выходить...
– Так вы что, все время тут сидите?!
– поразился я, только теперь поняв, что означает это заострившееся лицо, темные круги под глазами и не отстиранное до конца кофейное пятно на юбке.
Отличница не успела ответить, поскольку в этот момент горничная, внимательно, но молча слушавшая наш разговор, решительным шагом направилась по проходу между стопками ящиков. Свернув в тот самый закуток, она опустилась на колено, внимательно разглядывая аппарат, о котором шла речь.
Госпожа Госпич, побледнев до синевы, неверным шагом двинулась за ней и остановилась за спиной, не решаясь - или не в силах - вымолвить ни слова. Она лишь робко протянула дрожащую руку, но бессильно уронила ее обратно.
Игнорируя ее, горничная наклонилась, изучая переднюю панель радиостанции, заполненную многочисленными шкалами. Глянув через ее плечо, я присвистнул. Горничная повернула голову и вопросительно посмотрела на меня.
– Разбираетесь?
– вопрос прозвучал резко, в фирменном недружелюбном стиле, но валькирия явно столкнулась с тем, что выходило за пределы ее знаний. Уж не хочет ли она узнать мое мнение? Хм, это прогресс.
– Немного. Я же с механического факультета.
– И что это?