Наукоград:авария
Шрифт:
– ------------------------------------------------------------------
Сад Серого напоминал типичный английский сад викторианской эпохи в миниатюре: сочетание серого камня дорожек и высокого цоколя дома с яркими цветами кустов роз и рододендронов (как это они растут в нашем климате?), перемежающиеся с небольшими газонами и окружающими их рабатками летников. Кое-где стояли невысокие скульптуры в виде шахматных фигур. Бросалось в глаза, что вся эта хорошо продуманная и обычно, вероятно, заботливо поддерживаемая в образцовом порядке композиция, с некоторых пор не знает рук хозяина - сорняки уже наполовину испортили вид английских газонов, на кустах висело множество отцветших не вырезанных цветков роз, дикий хмель начал виться вокруг рододендронов. И это не три-четыре дня после гибели Серого, а не менее двух недель - так оценил время бездействия хозяина сада Александр, у которого был небольшой опыт в этом. Андрей согласился с его выводом:
– Похоже, разбился-то он неспроста - были заботы или неприятности, - предположил он.
– Возможно.
Александр настроил аппаратуру, и вместе с Андреем начал поиск ожидаемого источника нейтронов. Много времени не потребовалось, чтобы определить место наибольшей активности - счет импульсов неуклонно рос в направлении тыльной границы участка. Сразу за забором начинался крутой склон, заросший густым кустарником - линия садовых участков была крайней. Растительность на участке около забора была необыкновенно густой, кусты смородины вымахали на высоту трех метров. "Разведчики" долго копались в этих джунглях, но так и не смогли найти ничего похожего на источник нейтронов. Излучение шло как будто из-под земли...
– -----------------------------------------------------------------
Тенгиз закончил свой доклад. Председательствующий поблагодарил докладчика и предложил желающим задать вопросы. Первый вопрос был чисто физическим и касался непосредственно темы доклада по теории лазерно-ядерного реактора. Тенгиз уверенно ответил. А второй вопрос оказался неожиданным: "Вы, доктор Гелиани, есть теоретик-реакторщик. Как Вы считаете, может ли ваша установка оказаться в состоянии так называемого детерминированного хаоса, характерного ддя нелинейных систем?" Тенгиз: "Я не занимался нелинейными системами и, откровенно говоря, о детерминированном хаосе имею смутное представление." "Спасибо. Но у меня еще один вопрос: "Я слышал некоторые разговоры в городе об аварии на ЛЯР-2. Когда она была и какие последствия?"
Председательствующий (русский): "Простите, доктор, вопрос не по теме. Можно обсудить в кулуарах".
Тенгиз: "Нет почему-же ? Чтобы не было кривотолков, (переводчику: Правильно ли я говорю это слово по-английски? Переводчик: "Точнее, false rumours"), я могу определенно ответить - никаких радиационных последствий ни для населения города, ни для персонала работа ЛЯР-2 никогда не имела".
В зале раздались редкие аплодисменты и громкие реплики. Председательствующий поспешно завершил дискуссию и, поблагодарив Гелиани, объявил следующего докладчика.
Во время кофе-брейка к Гелиани подошел Силан Давидович:
– Очень своевременно было сказано, Тенгиз...
– Лаврентьевич.
– Тенгиз Лаврентьевич, я должен сознаться, что не ожидал от Вас такого можно сказать, патриотического, поступка. После Вашего уверенного заявления мне просто легче стало дышать, весьма Вам благодарен. Я вот не умею лгать, и эти два дня мне все время приходится как-то выкручиваться...
– А я и не лгал, господин директор - никаких радиационных выпадений пока не обнаружено.
– Как? А альфа-активность у дороги? Её обнаружили как раз накануне начала конференции, в воскресенье. Да, ведь Вы не знали этого...
– Она не имеет отношения к аварии....
– Тише, прошу Вас. Здесь у всех слух настроен на это слово...
– Как Ваша скрипка на ноту ля?
– не удержался Тенгиз.
– Давайте пройдем в отдельную комнату, - пригласил Силан, пропустив колкость Тенгиза.
Вход в "отдельную комнату" вел через кухню. За простой будничной дверью скрывалась шикарно отделанная гостиная, с буфетом, низким столом, креслами вокруг него и диваном. Окна были плотно задрапированы.
– Это помещение не прослушивается "собаками" Егора, - пояснил Силан.
– Расскажите, что Вы знаете, Тенгиз...
– Лаврентьевич.
– И поподробнее, Тенгиз Лаврентьевич. Сегодня мне уже сообщили об одном интересном и крайне интригующем факте относительно предполагаемой аварии. Не знаю, верить или нет. Если Вы не лжете, то как это получается - активность есть и ее в то же время нет? Может быть, хотите выпить что-нибудь?
– Не отказался бы от грузинского коньяка "Тбилиси".
К удивлению Тенгиза, по указанию директора был подан коньяк "Тбилиси", две коньячных серебряных рюмочки и бутерброды с икрой на изящной тарелочке с рисунком кавказской тематики.
– Не удивляйтесь, коллега: в детстве я много времени провел на Кавказе. Но грузинского языка, извините, не знаю.
Тенгиз рассказал Силану о своих тайно собранных сведениях (без упоминания сообщников) и о своей интерпретации происхождения полоний-бериллиевого порошка от Серого.
– Куда и зачем этот Серый вез ночью источник нейтронов? Впрочем, это нам не очень-то важно, - начал Силан, выслушав рассказ Тенгиза.
– Сегодня у меня просто счастливый день. Вы, Тенгиз...
– Лаврентьевич.
– Тенгизу уже стало забавно напоминать свое отчество забывчивому ("притворяется, конечно!") директору.
– Главное, что Вы ...
– Тенгиз Лаврентьевич.
Директор рассмеялся:
– Вы хотя и колючий человек, Тенгиз Лаврентьевич, но необычайно умный. Благодарю Вас - Вы же просто спасли меня, нет, наш институт! Теперь можно спокойно праздновать юбилей, не придумывать всяких отговорок этому надоедливому профессору Гюнтеру. Выпьем, Тенгиз, за наш реактор, за чистоту города, за таких патриотов Вязны, как Вы!
– Алаверды, директор. Я представляю, каково это - пережить страх предполагаемой аварии, затем облегченно вздохнуть, узнав, что радиационных последствий не было, и вдруг узнать страшную правду. И вести конференцию с милой улыбкой на лице. И теперь снова надежда. "Вроде зебры жизнь, вроде зебры".
– Пачему только "надежда", дарагой? Ведь аварии-то не было.... Или Вы так не считаете?
Тенгиз не успел ответить - у него зазвонил мобильник. На том конце был Александр: "Приезжай, у нас тут что-то непонятное". "Хорошо", - только и ответил Тенгиз, не желая, чтобы продолжение разговора слышал директор.
– Тенгиз, разрешите Вас называть по имени?
– Конечно, мне тогда придется больше молчать.
Силан улыбнулся.
– Так вот, Тенгиз, я сегодня же, на белой полосе шкуры зебры, устрою наконец прием Гюнтеру, который пришлось откладывать. Хорошо бы и Вы прибыли на дачу Синюгина, идет?