Наваждение – книга 1
Шрифт:
– Неужто магический спектакль подорвал силы благородного кавалера? Иначе чем объяснить ваше столь драматическое опоздание?
Лицо Векина вспыхнуло бриллиантозубой улыбкой:
– Счастлив мужчина, чьи поступки вызывают справедливый гнев светоносной девы во Дерриваль. Уже сами ваши упреки означают, что вы обращаете на меня внимание. А уж если вы меня похвалите – я стану счастливейшим из смертных.
– Очень мило, сударь, однако вы не отвечаете на мой вопрос.
– Проявите терпение, Возвышенная дева. Я вовсе не уклоняюсь от ответа, а лишь приближаюсь к нему суживающимися кругами, как и подобает хорошему охотнику. Медленно, осторожно, без лишнего
– Векин, когда вы перестанете нести чушь? – строго спросила Гизин.
– Никогда, Возвышенная дева, ибо главная из моих светских добродетелей – способность молоть языком без остановки.
– Вашей главной светской добродетелью станет ваше отсутствие, если вы немедленно не удовлетворите наше любопытство, – предостерегла его Меранотте.
– О, ядовитая лилия! Уж вас-то я ни за что не осмелюсь прогневать. Так знайте же, драгоценные дамы, что вчерашнее выступление вовсе не подорвало моих сил. У меня хватит их на что угодно. Буду счастлив, если прекрасная во Дерриваль захочет поймать меня на слове. К сожалению, мой кучер оказался куда слабее. Из-за этого наглого бездельника я и опоздал. Когда сия малодушная скотина сталкивается с каким-нибудь препятствием, то сразу падает духом. Малейшее затруднение приводит его в панику, он тут же выходит из строя, и я вместе с ним. Боюсь, я скоро заделаюсь пешеходом. Однако я трезво обдумал эту проблему…
– Трезво? Сомневаюсь! – покачала головой Неан.
– …и полагаю, что нашел единственно разумное объяснение. Я пришел к заключению, что нужно вывести специальную породу кучеров, – разглагольствовал Векин. – Разводим же мы лошадей для быстрого бега, сообразительных псов, мясистых коров – и у нас неплохо получается. Наверняка тот же самый принцип можно применить и к серфам. В результате удастся вывести идеального кучера: остроглазого, мужественного, отважного, не боящегося ненастной погоды, отлично умеющего ориентироваться на местности и прекрасно разбирающегося в лошадях. Когда мы, селекционеры, добьемся успеха в нашем кучероводстве, то станем поставлять чистокровных возниц царственным особам и аристократии всех цивилизованных народов. После этого можно будет заняться выведением отлично вышколенных лакеев, превосходных садовников, а самое главное – искусных поваров. Но начинать надо с самого главного. Итак, необходима первая пара: какой-нибудь реальный кучер и плодовитая самка с лошадиной внешностью. Может быть, ее высочество герцогиня Феронтская отважится внести свою лепту?
Эта шутка вызвала взрыв всеобщего веселья. Раскрасневшаяся от смеха Гизин обессиленно воскликнула:
– Векин, какой же вы болтун!
Векин поклонился, а Элистэ, продолжая смеяться, спросила:
– И что же за ужасное препятствие помешало вашему кучеру доставить вас во дворец вовремя?
– Полные улицы бунтующей черни. Между Бевиэром и Кольцом вокруг садов Авиллака было просто невозможно проехать. Повсюду нищие, лавочники, рабочие и прочая шваль. Все размахивают руками, бросают камни, палки. Не представляю себе, чего они хотят этим добиться. Было очень шумно, и вся эта ерунда просто действовала мне на нервы. Они загородили весь проезд, мешали каретам и, что хуже всего, пугали лошадей.
– Это верно, – серьезно кивнул напудренной головой маркиз во Ль„ в'Ольяр. – Пока я ехал от Новых Аркад, тоже заметил беспорядки. Мои вороные даже сбились с шага, а какой-то болван оцарапал дверцу кабриолета.
– А из-за чего был шум? – настаивала Элистэ. – Что произошло?
– Ах, так вы ничего не знаете, Возвышенная дева, о событиях минувшей ночи? – оживился Векин. – Должно быть, вы слышали, что болтуна Нирьена решено посадить в «Гробницу» по обвинению в государственной измене, подстрекательству к бунту, писании дурных виршей или еще в чем-то этаком?
– Да, я слышала об этом.
– Ну вот, когда ночью жандармы пришли арестовывать его, то увидели, что птичка улетела. Нирьен благоразумно смылся, но зато весь квартал был забит его кривляющимися подручными, которые устроили настоящий погром. Они носились по улицам, словно дешевые фигляры в поисках публики. Вырвались на Университетскую площадь, устроили себе там развлечение – расколотили вдребезги статуи Десяти Монархов. При этом половина толпы вопила о свободе, другая половина жаждала крови, и от всех жутко несло чесноком. Какой-то доморощенный демагог стал подзуживать чернь зажигательными речами, а та сочувственно охала, улюлюкала и яростно пыхтела чесночным перегаром.
– А откуда вам все это известно, Векин? – спросила Меранотте.
– Возможно, мне помогли Чары Возвышенных, – ответил Векин, весьма довольный всеобщим вниманием. – Разве я не показал вам, на что я способен? Вы должны мне верить, моя лилия! В любом случае, я убежден, что если бы не появление Усмирителя толп и его людей, от Университетской площади не осталось бы камня на камне. К счастью, Усмиритель подоспел вовремя и разогнал это стадо прежде, чем оно разнесло вдребезги лекционные залы. Так был восстановлен мир или некое его подобие.
– Очевидно, на время, – предположил Нелиль во Денц.
– Вот именно. На рассвете беспорядки начались вновь, и чернь никак не желала утихомириться. Вот из-за чего я опоздал к леве ее величества. Возможно, сброд все еще бунтует.
– Мне кажется, – вступил в беседу Фурно, – пусть они рычат, гримасничают, буянят, грабят винные лавки сколько им угодно. Но при одном условии: чтобы их идиотские забавы были ограничены пределами Крысиного квартала. Восьмого округа и прочих трущобных районов. В тех дерзких местах немного пламени не помешает – только чище станет.
– Увы, они не ограничили свои идиотские забавы трущобами, – сообщил Векин. – В том-то и проблема. Чернь разлилась рекой по всему Шеррину.
– Но почему? – спросила Элистэ. – Если Нирьен сбежал – а я, честно говоря, об этом не жалею…
– Ах, вы сторонница сентиментализма? – фыркнул Стацци. – Любительница романтики!
– Во всяком случае, Нирьен все же получше, чем Уисс в'Алёр, – заметила Меранотте.
– в'Алёр! Да эта дворняжка вообще не заслуживает внимания!
– Так если Нирьен сбежал, – упрямо продолжала Элистэ, – чего же они кричат? Что им нужно? Как можно их успокоить, чтоб они разошлись по домам?
– Понадобится Усмиритель. Будем надеяться, что его величество отдаст соответствующий приказ, – сказал Векин.
– Да, другого решения нет, – согласился Фурно. – Я слышал, что толпа требует хлеба и справедливости. Увы, хлеба на всех не хватает и никогда не хватит – так уж устроен мир. А что до справедливости, то чернь недостаточно разумна, чтобы усвоить это понятие. Идеи подобного рода предназначены для людей образованных.
Элистэ неохотно кивнула.
– Покричат немножко и заткнутся, – бросил во Крев. – Что им еще остается? Ведь они сами не знают, чего хотят. Ими нужно управлять, как малыми детьми.