Навеки Элис
Шрифт:
— Думаю, будет неплохо, если вы присоединитесь к Элис. Есть неопровержимые факты, проверенные на животных, что только физические упражнения способны замедлить аккумуляцию бета-амилоидов и спад когнитивности.
— Я видела эти исследования, — сказала Элис.
— Отлично, продолжайте бегать. Но я бы хотел, чтобы у вас появился партнер, тогда мы не будем волноваться, что вы потеряетесь или пропустите пробежку, потому что просто о ней забудете.
— Я буду бегать вместе с ней.
Джон ненавидел бег. Он играл в сквош, в теннис, изредка в гольф, но никогда не бегал. Сейчас он, конечно, был здоровее ее в психическом плане,
— А как у вас с настроением, все хорошо?
— В основном да. Конечно, я часто расстраиваюсь и устаю, оттого что надо постоянно держаться на уровне. И меня тревожит будущее. Но в остальном ничего не изменилось. После того как я поделилась с Джоном и детьми, стало даже легче.
— Вы рассказали кому-нибудь в Гарварде?
— Нет, еще нет.
— В этом семестре вы могли читать лекции и справлялись со всеми своими профессиональными обязанностями?
— Да, это требует гораздо больше сил, чем раньше, но ответ — да.
— А поездки с лекциями и на конференции?
— Их я практически свела к нулю. Отменила две лекции в университетах, пропустила крупную конференцию в апреле и забыла еще об одной во Франции в этом месяце. Обычно летом я много путешествую, мы оба много путешествуем, но в этом году мы все лето проведем в нашем доме в Чатеме. Мы поедем туда в следующем месяце.
— Это хорошо, просто прекрасно. Стало быть, все лето о вас будет кому заботиться. Я точно знаю, что к осени у вас должен быть план, как рассказать обо всем коллегам в Гарварде. Может быть, сменить род деятельности? И, я думаю, самостоятельные путешествия к этому времени должны быть исключены.
Элис кивнула. Сентябрь внушал ей ужас.
— Кроме этого, необходимо продумать некоторые юридические моменты, такие, как доверенность и завещание о жизни. [21] Вы не думали о том, чтобы отдать свой мозг для научных исследований?
Элис думала об этом. Она представляла свой обескровленный, залитый формалином мозг цвета замазки в ладонях какого-нибудь студента-медика. Преподаватель будет указывать на борозды и извилины, показывать, где расположены соматосенсорные о'бласти, где слуховые и зрительные. Запах океана, голоса ее детей, руки и лицо Джона. Или представляла, как его нарезают на тонкие ломтики, как ветчину в отделе деликатесов, и прилепляют к стеклянным слайдам. После таких приготовлений увеличенный желудочек будет выглядеть впечатляюще. Пустоты, в которых когда-то обитала она.
21
Документ, в котором указывается, какое медицинское обслуживание его составитель хотел бы (или не хотел бы) получать в случае серьезной болезни или недееспособности.
— Да, я была бы не против.
Джон поежился.
— Хорошо, перед тем как вы уйдете, давайте займемся бумагами. Джон, я могу взглянуть на анкету, которую вы держите?
«Что он там обо мне написал?»
Они никогда не говорили об этом.
— Когда Элис рассказала вам о своем диагнозе?
— Почти сразу после того, как вы его поставили.
— Хорошо. Как, по-вашему, у нее идут дела?
— Я думаю. Про телефон — это
Чем дальше, тем больше ей казалось, что Джон не может на нее смотреть. А если и смотрит, то это взгляд клинициста, так смотрят на лабораторных мышей.
— Что-нибудь еще? Может быть, Элис о чем-то забыла рассказать?
— Вроде бы все.
— Перемены настроения, личностные изменения, вы ничего такого не замечали?
— Нет, она такая же, как всегда. Может, чуть независимее. И тише стала, не начинает разговор первой.
— А у вас как дела?
— У меня? Все в порядке.
— У меня есть кое-какая информация, я ее вам сообщу. Это о группе поддержки тех, кто занимается уходом за больными. Дениз Даддарио — социальный работник в этой группе. Вы встретитесь с ней и расскажете, как у вас идут дела.
— Мне встретиться с ней?
— Да.
— Но мне это не нужно, у меня все в порядке.
— Хорошо. Но у вас есть такая возможность на случай, если почувствуете, что вам это нужно. А теперь у меня есть несколько вопросов к Элис.
— Вообще-то я хотел поговорить о дополнительной терапии и клинических исследованиях.
— Хорошо, но сначала давайте закончим с ее тестами. Элис, какой сегодня день недели?
— Понедельник.
— Когда вы родились?
— Одиннадцатого октября тысяча девятьсот пятьдесят третьего года.
— Кто вице-президент Соединенных Штатов?
— Дик Чейни.
— Хорошо, теперь я назову имя и адрес, а вы их повторите. Позже я попрошу вас сделать это еще раз. Готовы? Джон Блэк, Брайтон, Сорок вторая Западная улица.
— Тот же, что в прошлый раз.
— Да, вы правы, очень хорошо. Вы можете повторить сейчас?
— Джон Блэк, Брайтон, Сорок вторая Западная улица.
«Джон Блэк, Брайтон, Сорок вторая Западная улица».
«Джон никогда не носит черное, Лидия живет на западе, Том в Брайтоне, восемь лет назад мне было сорок два».
«Джон Блэк, Брайтон, Сорок вторая Западная улица».
— Отлично, вы можете посчитать от единицы до двадцати, а потом в обратном порядке?
Она смогла.
— Теперь я хочу, чтобы вы показали, сколько пальцев на левой руке соответствует месту, на котором стоит в алфавите первая буква в названии города, где вы сейчас находитесь.
Она мысленно повторила то, что сказал доктор, а потом показала указательный и средний пальцы левой руки.
— Хорошо. Как называется эта штука на моих часах?
— Застежка.
— Ладно, теперь напишите предложение о сегодняшней погоде.
Туманно, жарко и влажно.
— На обратной стороне бумаги нарисуйте часы, которые показывают сорок пять минут четвертого.
Элис нарисовала большой круг, а внутри него цифры. Самая верхняя — двенадцать, потом единица и все остальные.
— Упс, я нарисовала слишком большой круг.
Она быстро написала:
3.45.
— Нет, не цифрами. Мне нужно, чтобы вы нарисовали обычные часы, — сказал доктор Дэвис.