Навигаторы. Кадет
Шрифт:
Согласно древнему протоколу, данные о всех новых мирах заносятся в единую базу. Но если какие-то полезные ископаемые находятся не на планете, а на астероиде или каком-то другом космическом теле, местоположение этих тел не вносится в общую систему: они остаются в личном пользовании конкретного маяка. Из-за этого периодически возникают недоразумения: каждому хочется отщипнуть кусок астероида, на котором, например, находится краплактовый фаридий или залежи индигового мрамора, или вообще, товарные камни, которые ценят орси. (Принцесса как-то упомянула, что ей надело разбирать эти ссоры и дрязги между смотрителями
Я оторвалась от своих мыслей и вернулась к заданию на планшете. Итак, мне нужно было выстроить путь до какой-то планеты. Названия не было, вместо него — цифробуквенный набор. Это могло значить, что местного населения там нет, или что оно находится на том уровне, когда не задумываются о названии своей планеты. Как обычно, я закрыла глаза, очистила мозг от мыслей (в последнее время стала делать это автоматически) и представила координаты неизвестного мира. Секунды шли, складывались в минуты, но ничего не происходило. Вроде бы всё было верно: сектор, галактика, рукав, скопление и даже номер планеты…
— Внимание, кадет нье' Оалу сформировал червоточину.
Я открыла глаза и завистливо посмотрела на Лерса. Тот сиял улыбкой и гордо смотрел на тех, кто называл себя чистокровными навигаторами. Лерс молодец, большинство чистокровных не могли похвастаться таким достижением.
Я снова очистила мысли и продолжила представлять мир по координатам. На этом занятии больше никто не смог открыть червоточину.
— Чем чаще будете тренироваться, тем проще это будет происходить с каждым следующим разом. Напоминаю, тренироваться можно только под присмотром опытного навигатора или под присмотром ваших родителей, когда вы находитесь дома, — напутствовал нас в конце урока ректор.
Мы встали с ковриков, сложили их, как обычно, в углу и двинулись к выходу из зала для медитаций.
— Нье' Шатроф, нье' Кланис, задержитесь, — услышали мы голос ректора.
Когда все разошлись, ректор обратился ко мне:
— Одалинн, после зимних экзаменов у кадетов третьего курса должна быть практика. Они работают помощниками смотрителей и, как правило, помогают родителям на своих домашних маяках. — Ректор замолчал на секунду, и я поняла, куда он клонит. — Раньше у нас не было учеников не с маяков, но практику пройти надо. Мы можем организовать её на любом маяке, но мы с Катей предлагаем тебе стать помощником смотрителя маяка номер пять. — Он вопросительно посмотрел на меня
— А как же Тали? Ей ведь тоже нужна практика!
Ректор кивнул и улыбнулся.
— Будет у смотрителя маяка номер пять два помощника, — ответил он и добавил ехидно: — Вот Аликс обрадуется. Будет, на ком отрабатывать шуточки.
Я кивнула, соглашаясь, а Отталия бросилась к отцу на шею и воскликнула:
— Папа, как же здорово вы с мамой придумали!
Лунморт нье' Тарку погладил дочь по голове.
— Тали, дверь не закрыта, подумай, что скажут другие, когда увидят, как ты висишь у меня на шее.
Тали отступила на шаг.
— Как будто ты не знаешь, что скажут! И как мама не боится тебя отпускать на работу? Тут столько девиц, строящих тебе глазки…
Ректор рассмеялся.
— В моём сердце и мыслях только твоя мама, — он легонько щёлкнул дочь по носу и повернул голову ко мне. — Одалинн, Катя постоянно занята, так что работы у помощников смотрителя будет много. Было бы хорошо, если бы ты научилась открывать червоточины до практики. Поэтому я назначаю тебе дополнительные занятия по вечерам.
— А… вдруг я так и не научусь? — проглотив ком в горле, спросила я. — Вы не возьмёте меня на практику?
Господин Лунморт по-отечески улыбнулся и ответил, подмигнув мне:
— Конечно возьмём, только Тали озвереет открывать червоточины каждый день.
Экзамены пролетели как-то незаметно. По робототехнике господин Кинур Ваадрис поставил мне и Лерсу пятерки автоматом. Писк всё же убедил меня показать ему тот неприличный жест, который получился случайно, когда я искала ответ на задачку по сжиманию пальцев робота в кулак. Учитель по роботехнике рассмеялся и попросил у меня, довольно потирая руки, разрешения отправить этот код своему товарищу. Любимому учителю отказать я не могла.
По астрофизике я получила твёрдую четвёрку. Может, поэтому у меня не получалось открыть червоточину по координатам.
— Одалинн, у вас отличный потенциал, но вы не дорабатываете, — так выразился учитель Фаулер нье' Топантир.
— Да ты просто лентяйка, — возмутился Писк, но всё же подобрал мне несколько учебников на эту тему. «Продвинутый курс физики чёрных дыр» и «Строение вселенной от А до Я», что-то вроде этого.
На элейском я почти не говорила, зато устную и письменную речь понимала отлично, за что и получала высокие отметки.
— Кадет нье' Кланис, вам нужна постоянная тренировка. Если есть возможность, то желательно постоянно общаться с носителем языка. — Говорила Раниэнель Лэзеран.
Я только вздыхала: где этого носителя взять? Я знала всего двух: Элениссу Нооарк и Арэниэля Вардиса. Первая была главой медицинской службы маяка номер пять, и мне было как-то неловко к ней обращаться, а второй… второй и помнить не помнил о какой-то девочке, поступившей в школу навигаторов.
По физической подготовке, выживанию, математике, биологии, химии, истории, культуре рас, лётному делу, межмировой торговле и даже танцам у меня стояли пятёрки. А вот по письменной речи уже не первый год подряд у меня еле-еле выходила четвёрка.
— Кадет нье' Кланис, ставлю четвёрку только из-за ваших стараний. Я понимаю, не все виги могут быть одинаково успешными как в технических науках, так и в гуманитарных. — Ворчал господин Ронар нье' Беорн, выставляя мне годовую отметку.
Червоточины по координатам пока оставались для меня недоступными. Я и ещё три кадета из нашего класса три раза в неделю ходили на вечерние занятия к ректору. Двое из них смогли открыть червоточины по координатам после второго занятия, я же и ещё один кадет никак не могли освоить эту технику построения пространственного перехода.