Навсегда твоя
Шрифт:
– Нет, – хмурится он, подскакивая с кресла и тоже всматривается в машину, из которой выходит его отец. – Он и не знал, что я пойду к тебе… Ясь, а он часто заходит к вам в гости?
– Эм… После похорон папы дядя Свят бывал тут пару раз, а так… Нет, не часто. Если честно, я удивлена, что он приехал не за тобой.
– Интересно, – выдыхает друг, дождавшись, когда его отец войдёт в дом. – Пошли.
– Куда?
– А тебе не интересно, чего он припёрся? Мне интересно, – бросает Слава, откладывая фотоаппарат на комод и выходит за дверь.
Я
Мы, крадучись, подходим к началу лестницы и видим отдаляющиеся спины наших родителей.
– Они идут в папин кабинет, – шепчу я Славе.
– Ага. Не отставай.
– Стой, ты хочешь подслушать их разговор?
Слава, уже находясь от меня на несколько ступеней ниже, оборачивается:
– А как ещё мы узнаем правду? Мой отец не привык отвечать на вопросы, которые ему не нравятся. Можешь не идти, если не хочешь, – пожимает он плечами и возобновляет движение.
Я ещё секунду не решаюсь пойти вслед за ним, а затем аккуратно сбегаю по лестнице вниз.
– Отлично, – шепчет Слава, замерев на повороте перед кабинетом моего отца. – Они не до конца закрыли дверь. Вперёд.
Я прерывисто выдыхаю и крадусь к двери вслед за Славой. Мы замираем у стены с портретом моих давно умерших бабушки и дедушки и прислушиваемся.
– …слушаю тебя, Свят.
– Полагаю, ты ничего здесь не меняла?
– И не планирую.
– Столько антуража, но Дмитрий никогда не умел вести дела… Должно быть, ты в этом убедилась после его смерти?
– Не смей делать его виновным в том, в чём…
– Карина, оставим прошлое в прошлом. Я пришёл с предложением.
– Мне не интересно то, с чем ты пришёл. Ты… Ты, Свят, стервятник. Всегда им был, но мы почему-то закрывали на это глаза, считая тебя своим другом.
– Я им и был. С самой школы я делился с Митей всем. Всем! Я всегда был на его стороне, всегда помогал! У него не было средств на открытие нашего общего дела, но я всё устроил, позволил ему стать моим партнёром без гроша в кармане!
– Не делай вид, что этот порыв был знаком вашей крепкой дружбы! Ты просто хотел, чтобы мой муж был у тебя на крючке!
– Твой умерший муж, Карина. Больше нет нужды его защищать. Нет нужды хранить ему верность и оставаться в том положении, в котором он тебя оставил.
– Так вот, что ты хочешь мне предложить? – смеётся мама. Ненормальным смехом. Я впервые слышу, чтобы она так смеялась. Издевательски. – Себя?
– У тебя нет других вариантов! – переходит на крик мужчина, и мы со Славой обеспокоенно переглядываемся. Его отец, что, хочет женится на моей маме? Уму не постижимо.
– Этому никогда не бывать, Свят! Я всегда любила Митю, и только его. И буду продолжать любить его до конца своих дней. Будь ты разумным человеком, давно бы уже это понял.
– Ты должна была любить меня! Я! Именно я обратил его внимание на тебя! Просил его не вмешиваться, умолял не трогать тебя, потому что первым влюбился! Слышишь, я любил тебя всегда, с самой первой минуты, как увидел! Но он влез!
– Свят, я никогда не давала тебе повода думать, что у нас с тобой может что-то выйти. Для меня ты был лишь моим сокурсником, не более! И сейчас ничего не поменялось. Ты друг и партнёр моего мужа. Всё.
– Карина, – уже тише замечает отец Славы. – Карина… Всё эти годы я любил тебя. И умирал от невозможности быть с тобой. Ты нужна мне. Как и я тебе.
– Ошибаешься. Ты нужен своей жене и сыну, но не мне. Посмотри к чему привело твоё безразличие к ним! Алина довела себя до опустошения ненавистью ко мне и тебе! А твой сын не может жить нормальной жизнью на родине, общаться с своими друзьями, потому что ты вынудил его учится за границей, когда он этого не просил!
– Простая необходимость. Я женился, потому что так сделали вы. И ребёнка завёл по той же причине.
Слава напрягается, и я обхватываю его руку, чтобы остановить от необдуманных действий. Мы смотрим в глаза друг друга, и в Славиных я вижу такой силы боль и ненависть, что мне становится страшно. Зря мы решили подслушать этот разговор…
– Значит, ты ещё больший монстр, чем я думала ранее! – тем временем шипит моя мама. – Уходи. Убирайся из нашего дома!
– Слав, нам лучше уйти. Прямо сейчас, – молю я друга, потянув его за руку.
– Нет.
– Скоро будет год, как ты в трауре, Карина, – и не думает уходить мужчина. – И год, как я развёлся. Нам больше ничего не мешает быть вместе. Скорее наоборот – замужество со мной спасёт тебя от многих проблем, с которыми, я уверен, ты не в силах справится. Предлагаю тебе, хорошо подумать, прежде чем окончательно отказываться от моего предложения, Карина.
– Мне не о чём думать. Я никогда не выйду за тебя, Свят. Как бы плохо мне ни было.
– А о своей дочери ты думать не собираешься?
– Пойдём, Слав. Пожалуйста. Я больше не хочу слушать то, о чём они говорят. Прошу тебя.
Слава несколько секунд всматривается в меня смешанным взглядом и, поджав губы, кивает. Мы так же тихо, как пришли, покидаем место странного разговора, и я уже не слышу, что отвечает мама на вопрос обо мне.
Как только мы возвращаемся в мою комнату, Слава с рыком пинает кресло. Хватает с него подушку, со злостью запускает её в стену. Затем снова пинает кресло. И не останавливается до тех пор, пока я не обхватываю его руку своими двумя:
– Слав…
Он тяжело дышит, сжав челюсти и смотрит в одну точку в районе штор на окне. При этом взгляд у него совершенно безумный, он весь, словно пышет от гнева. Но я знаю, что он чувствует ещё и боль. Наверняка, невыносимую. Которая эхом сжимает и моё сердце.
– Слава… – делаю я ещё одну попытку его успокоить окончательно, но совершенно не знаю, что хочу сказать…
– Я знал, – смотрит он на меня, – всегда знал, что он не любил нас с мамой. Знал, что мы для него обуза. И ему нравится нас мучить этим. Он мстит нам за то, что мы вынужденно появились в его жизни! Как же я его ненавижу!