Навсегда твоя
Шрифт:
Сжимаю кулаки и зубы, взглядом прожигая спину отца. Как он узнал о нас с Ясей? Кто доложил ему, что я с некоторых пор "не даю ей прохода"? Неужели, специально кому-то сказал за нами следить? Нет, тогда бы он знал больше. Тогда бы он не боялся того, что я её соблазню, потому что я уже.
Ладно. Резко поднимаюсь с места и ухожу. Придётся действовать ещё осторожней. И быстрей.
Слышу быстрый перестук каблуков, приглушённый ковром и, открыв дверь когда-то маминой спальни, в которой сейчас нахожусь, утягиваю Ясю в комнату. Закрываю дверь, притягиваю её к себе и утыкаюсь носом в
– Слава… Ты… Что ты делаешь?
– Хотел тебя обнять перед тем как начнётся весь этот бред, – улыбаюсь я, губами дразня нежную кожу шеи. – Ясь… Ты же не рассказывала отцу, что мы с тобой когда-то переспали?
Нет, я не поверил словам отца, но нестерпимо хотелось услышать от неё подтверждение тому, что она ничего ему не рассказывала. Что наше по-прежнему остаётся нашим. Личным. Сокровенным. Глупо, но необходимо.
– Что… – чуть отстраняется она, пытаясь заглянуть мне в глаза. – Конечно же, нет.
– Вот и мне интересно, как он это понял…
– Что ты имеешь ввиду? – дрожит её голос.
Медленно отстраняюсь, но её талию из рук не выпускаю, и внимательно всматриваюсь в её напуганное лицо. Что ты от меня скрываешь, Ясь?
– Отец предупредил меня, чтобы я даже в сторону твою не смотрел. Вроде как, он знает, что мы спали и переживает о твоей репутации в глазах других людей, если я захочу повторить то, что было.
– Оу…
Яська отводит глаза, нервно кусает нижнюю губу, а я начинаю закипать от того, что меня не хотят посвящать в то, что им известно. Ведь это важно! Мне нужна вся информация, чтобы спасти её!
– Ясь, как он догадался? – шиплю я сквозь зубы.
– Я… – бросает она на меня осторожный взгляд. – Слав… Я должна идти, – выворачивается из моих рук. – Он… Он скоро потеряет меня. Поговорим потом, хорошо? Слав! Ну же, отпусти меня. Пожалуйста.
Её умоляющий взгляд действует на меня, как ушат холодной воды. Да, нужно быть осторожней, не вызывать лишних подозрений.
Разжимаю пальцы и позволяю ей уйти, а как только дверь закрывается, бью кулаком о стену. Чёрт, насколько времени меня ещё хватит?
В кармане брюк вибрирует телефон, достаю его и читаю сообщение. Отлично, то что надо! Что ж, Коля, очень верю, что ты мне расскажешь что-то интересное, раз пришёл.
Внизу неожиданно много народа, но найти Николая труда не составляет. Я приветствую тех, кто меня замечает, даже вижу Ясю в компании отца и его друзей. Естественно, меня бесит, что он по-свойски вцепился своей клешнёй в её плечо, расстраивает осознание того, что Ясе это не по душе, но она терпеливо играет роль хозяйки дома. Я ничего не делаю. Хочу, но сдерживаюсь. Потому что ещё рано. А так бы с превеликим удовольствием вырвал бы его руку и засунул ему в одно место.
– Здравствуй, – жмёт мне руку Коля, и я отвлекаюсь от раздражающей картины.
– Да, привет. Пошли.
Я веду его в кабинет отца – запретная территория, на которую никто не суётся на таких вечерах. Даже он сам. Наверное, чтобы лишний раз не показывать, что это обычная комната с мебелью и окном. Ничего важного он там не хранит, я проверял, но чахнет над ней, как кощей над златом, важный индюк.
"Кабинет мужчины – это запретная территория для всех прочих, Святослав." – выговаривал он мне однажды, когда я ещё пацаном пытался понять, что там за дверью такого особенного, пробравшись внутрь
Что я тогда уяснил, так то, что мой папенька строит из себя не весть что, когда сам просто на просто помешанный на собственной важности дурак.
Я не прохожу вглубь кабинета, сажусь в ближайшее кресло и молчаливо предлагаю Коле место на диване напротив. Отстранённо замечаю новый низкий столик, который не заметил несколько часов назад, когда здесь был. Впрочем, тогда мне было не до обстановки.
– Рассказывай.
– Эм… – усаживается Коля удобней, словно не знает с чего начать, усмехается нервно. – Логичнее, конечно, было бы переговорить с Ярославой, но… К ней не подобраться. И я решил… Точнее твой удар кулаком о мою челюсть в конце концов убедил меня, что ты на стороне Славы. Пусть ты больше двух лет здесь не появлялся, но ваша дружба… эм… ещё жива, скажем так.
– Может, ближе к делу? – опираюсь я локтями на колени и сцепляю пальцы между собой.
– Да. Только ещё одно уточнение. Я рискую, поднимая эту тему, поэтому мне необходимо знать, что ты ничего не расскажешь своему отцу.
– Не расскажу. Будь уверен.
– Отлично… – Коля отводит глаза, трёт двумя пальцами подбородок, затем решается, поддавшись вперёд и занимая такое же положение, как я. – Не знаю в курсе ли ты, что наши отцы на пороге объединения фирм… В общем, я, как приглашённый юрист, – отец часто пользуется моими услугами, – полез в финансовую и прочие документации, что предоставил твой отец, мы со своей стороны тоже открыли доступ к своим бумагам юристам твоего отца. Ну знаешь, обычная практика перед объединением двух разных фирм, аудит дел, ведь на кону репутация и всё такое. И меня смутил один момент.
– Какой? – жадно тороплю я.
– Ты должен помнить, что твой отец не всегда был единственным владельцем "Строй-Фокус", раньше фирму возглавляли он и отец Славы.
– Да. Помню. После смерти Дмитрия Ивановича, отец выкупил принадлежащую тому половину акций и стал верховодить один.
– В том и дело, что он ничего не выкупал.
Что?! Очень интересно!
– Подробнее.
– Я не нашёл финансовых следов крупных переводов, ни внутренних, ни внешних. Ты сам должен понимать, что речь о сумме не маленькой. Но и это не главное. Мне кажется мать Славы даже не догадывалась, что половина фирмы, после смерти её мужа, принадлежит ей. Когда я сообщил об этом своему отцу, а тот спросил у твоего отца, что это значит, Святослав списал это на пустяк. Мол, он не стал заморачиваться с бумагами, не стал утомлять переоформлением маму Славы и просто перевёл ей деньги; что она была согласна на такой вариант. Но я уверяю тебя, таких крупных переводов со счёта фирмы на любой частный счёт не было.
– Вот почему им пришлось продать дом…
– А теперь самое щекотливое, Слав. У твоего отца есть доверенность, подписанная Дмитрием Ивановичем, мол, что тот может управлять его акциями от его имени. Именно ей он апеллировал, когда объяснял отцу, что проблем не возникнет – фирма полностью принадлежит ему одному. Не знаю, зачем Дмитрий Иванович написал такую доверенность, может планировал куда-то на время уехать или ещё что. Но что меня особенно смущает, так это то, что она подписана тем числом, в которое он погиб.