Навстречу неизведанному
Шрифт:
Все хотели посмотреть и поговорить с моряками, обменяться товарами и пригласить к себе в гости. Один из приезжих рассказал Прончищеву о неизвестной руде на реке Анабаре и предложил показать место, где она находится.
Наступила зима. 20 сентября река Оленек стала. Лейтенант Прончищев и часть команды все еще продолжали жить на дубель-шлюпке, но в октябре начались большие морозы и все перебрались в две вновь выстроенные избы. Вскоре многие моряки впервые познакомились с полярной ночью и северным сиянием.
Вахтенный журнал продолжали вести и на берегу. 13 ноября записали:
…а солнце у нас сего числа невидимо понеже зашло под горизонт». [90]
Январь 1736
90
Там же, ф. 913, оп. 1, д. 13, л. 43
Теперь они часто любовались непередаваемым зрелищем севера — полярными сияниями. Вот высоко в небе над застывшим ледяным простором возникает легкий луч. Он быстро растет и ширится, превращаясь в переливающееся всеми красками радуги полотнище. Так возникает чудесное явление — полярное сияние. Зрителю кажется, что от горизонта до зенита на небе развертываются огромные знамена, вытканные из света и золота, они движутся, как бы колеблемые ветром, опадают и снова распускаются.
Вокруг все спит, зачарованное морозом, только желтый дым, вертикально поднимающийся ввысь, свидетельствует о том, что и здесь есть люди, которые нарушили покой дикого севера, чтобы познать его тайны.
Вся жизнь команды отражалась в журнале, и 22 января 1736 года было отмечено: «…сего числа вышло из-под горизонта солнце и видимо у нас было». [91]
Много труда стоило уберечь судно от подвижек льдов и ледохода в устье Оленека, достигающем ширины 8 километров.
Часто приходилось объявлять аврал, шли разбивать лед около дубель-шлюпки, так как опасались, что он может повредить борта, хотя они были укреплены дополнительной временной обшивкой из бревен и досок.
91
Там же, л. 49
В свободное от хозяйственных дел время Прончищев работал над составлением карты пройденного пути от Лены до Оленека, а Челюскин вычерчивал карту реки Лены по материалам проделанной им описи. Всю зиму и весну по установленному распорядку команда участвовала в подготовке к предстоящему плаванию. Ремонтировали дубель-шлюпку гялботы, делали дополнительные снасти, заготавливали рыбу выпаривали соль.
Во власти льдов
Приближалась весна. Снег уже был влажный и рыхлый. Заметно потемнел лед на реке, и 21 июня Оленек вскрылся.
Большинство моряков и солдат отряда хорошо перенесли полярную ночь и длительную первую зимовку в Арктике, но, как всегда в жизни путешественников, находящихся в суровых условиях, было много неожиданностей и непредвиденного. И в первую очередь они выпали на долю Прончищева. С весны у него появились признаки цинги. Сказалась однообразная пища. Много месяцев пришлось питаться сухарями и солониной, но Прончищев старался не придавать этому значения, надеясь, что молодой организм справится с болезнью и он сумеет выдержать все трудности предстоящего морского похода.
Как только река очистилась ото льда, «Якутск» поставил все паруса и с попутным ветром «…пошли в поход устьем реки Оленек». [92] Это было 3 августа 1736 года в первом часу пополудни.
«Якутск» довольно быстро продвигался на запад; уже в полдень 4 августа он находился на расстоянии 58 миль от устья реки Оленек. В половине восьмого вечера на северо-западе увидели Салкаев остров.
На следующий день отряд дошел до устья реки Анабары. Геодезист Чекин с командой в пять человек на малом ялботе направился вверх по реке «…для описания и осмотра руды, которая объявлена здешними обывателями.» [93]
92
ЦГАВМФ, ф. 913, оп. 1, д. 13, л. 68
93
Там же, л. 70
Одновременно Прончищев послал трех человек искать руду на анабарском побережье. Дожидаясь их возвращения, делали промеры и опись района устья Анабары. Произведенные в этом районе гидрологические наблюдения позволили записать в журнал: «С начала 1-го часа пополудни бывает прибавление воды морской в реке Анабаре и бывает прибылая вода с моря от 1-го часа пополудни даже до 7 часа пополудни, а в 7 часов пополудни убывает и до полночи до 12 часов и також образом бывает и с полуночи 1-го часа и так обращаетца в сутки по два раза». [94]
94
Там же, л. 71
12 августа все прибыли и привезли образцы руды, «Якутск» снялся с якоря и продолжал свой путь на северо-запад.
Учитывая, что предстоит идти в неизвестном районе, среди льдов, где могут быть всякие неожиданные опасности, Прончищев дал команду загрузить палубу бревнами наносного леса — на случай аварийных работ и для приготовления пищи.
Пришлось оба ялбота снять с палубы и буксировать их на тросах. Из-за тесноты несколько человек команды разместились на малом ялботе.
Как только вышли из устья Анабары, поднялся сильный ветер, волна доставала палубу, надо было срочно увеличить длину тросов, чтвбы не разбились ялботы, но уже ничего нельзя было сделать. Малый ялбот ветром бросило на судно и ударило о борт дубель-шлюпки, отломался форштевень ялбота, и он наполнился водой. Люди, сидевшие в нем, успели перейти на другой ялбот. А когда «Якутск» начал делать поворот, набежавшим шквалом поврежденный ялбот бросило под киль судна. Вахтенные матросы не растерялись, быстро разрубили буксирный трос и тем предотвратили аварию. Разломанный ялбот волнами отнесло в сторону.
Продолжая плавание, шли под всеми парусами, и через сутки, за кормой остались 57 пройденных миль, считая от Анабары.
У острова, носящего ныне имя Бегичева, который Прончищев по ошибке принял за материковый берег, «Якутск» встретил льды и в журнале отметили: «Стали лавировать между льдами, избрали место, где пореже лед, шли между льдами с великою опасностью». [95] От острова Бегичева «Якутск» повернул на запад, и 14 августа проходили в небольшом расстоянии от Хатангского. залива, куда впадает река Хатанга. Прончищев принял этот залив за устье реки и поэтому открытие, сделанное ими, в вахтенном журнале отразилось в такой записи: «Пошли в сторону реки Хатанги. Видим посреди устья оной реки остров от нас в расстоянии 5 миль». [96]
95
Там же, л. 73
96
Там же, л. 74