Навстречу неизведанному
Шрифт:
Прончищев направил «Якутск» в их сторону. За островами к западу лежали гладкие льды, «близ которых шли в расстоянии не более ста сажень… обходили их и шли между льдами». [107]
Продвигаясь к северу, 19 августа обнаружили еще два острова и, как только обошли их, недалеко от гористого материкового берега увидели остров, а затем другой. Вновь открытую группу островов экспедиция назвала острова Св. Самуила [108] .
К западу от этих островов с борта судна был виден залив и берег с отдельными сопками. У кромки льда, стоящего между островами и берегом, плавали белухи и моржи, летало множество чаек. Все увиденное и ранее услышанные рассказы жителей об этой местности натолкнули моряков на предположение, что они находятся у устья реки Таймыры.
107
Там же, л. 79, об
108
1935 году они переименованы в острова Комсомольской Правды.
В судовой журнал записали: «Прошли острова, меж которыми мним быть реке Таймыре, которой реки устье от нас видеть подлинно невозможно, понеже во оной губе все стоят льды глаткие… Между оными островами много видели рыбы, белух тако же и моржей и видели много птицы в лету чаек и потому признаваем, что надобно быть реке». [109]
Это было ошибочное предположение. В действительности в замеченный экспедицией пролив западнее островов Св. Самуила впадает небольшая безымянная река. Устье реки Таймыры расположено на западном побережье полуострова, а экспедиция следовала вдоль восточного берега.
109
Там же, л. 79, об. — 80
Идя дальше на север, 19 августа в три часа ночи «Якутск» достиг 77° с. ш. Отсюда начался труднейший участок пути. Судно попало в старые осколки паковых ледяных массивов. Эти льды, обладающие необычайной прочностью, представляют серьезное препятствие и для современных ледоколов.
Командиру «Якутска» нужно было иметь немало мужества, а вместе с этим и веры в свои силы, чтобы продолжать продвигаться на север в условиях постоянных льдов. Прончищев, обладая немалым опытом вождения подобного класса судов и имея талантливого помощника штурмана Семена Челюскина, умело продолжает вести судно среди этих опасных льдов.
В журнале все чаще читаем такую запись: «Шли подле льдов, оставляя льды по левую сторону, а оные льды очень крепкие стоят и глаткие которые нынешним летом не ломало и приплесков на нем никаких нет и так видно, что в здешних местах оный лед всегда стоит». [110]
Глубина увеличивалась, и имевшимся 120-саженным лотлинем дно не могли достать. Берег был уже не виден, и чайки, ранее сопровождавшие судно, скрылись. Теперь все чаще встречались белые медведи, бродившие вблизи судна.
110
Там же
Сплошные льды на западе заставляли искать разводий. Приходилось маневрировать очень осторожно, так как на востоке не было никакой видимости, стоял туман.
Положение становилось с каждым часом все опаснее из-за надвигающихся со всех сторон льдов. Отдельные льдины возвышались над водой выше палубы, и сдвинуть их с места не удавалось ни шестами, ни корпусом судна. Все моряки стояли около борта и отталкивались от этих ледяных глыб шестами, баграми и веслами, направляя в разводья судно [111] . Так шли четыре часа, «…токмо обойтить оных льдов не могли». [112] Все это время «Якутск» держал курс на север, и 19 августа в начале одиннадцатого часа дня Прончищев приказал повернуть на северо-восток в надежде найти свободный проход в сторону северо-запада. Выискивая полоски чистой воды или мелкобитого льда, судно медленно шло по курсу. Шло в одиночестве, в безлюдной ледяной пустыне, без надежды на постороннюю помощь, шло вслепую. Не было у моряков ни сколько-нибудь правдоподобных карт, ни средств против развивавшейся гибельной цинги.
111
В копии вахтенного журнала, подлинно подписанного С. Челюскиным, писарь допустил ошибку. На листе журнала, заполненного» Августа 20 дня пополудни», написал, что консилиум состоялся «сего августа 19 дня». Надо читать «сего августа 20 дня» (см. ЦГАВМФ ф. 913, оп. 1, д. 13, л. 80 об.).
112
Там же
Минул уже год, как дубель-шлюпка отвалила от пристани Якутска — этого захолустного местечка. Каким же заманчивым и приветливым представлялся он теперь изнуренным спутникам Прончищева!
С востока по-прежнему тянулся туман, но после полудня он рассеялся и на короткое время сквозь серые мрачные облака проглянуло солнце. Горизонт просматривался хорошо, «и увидели, — указано в вахтенном журнале, — впереди себя, також по обе стороны и по левую сторону, стоячий глаткий лед, около которого шли, також впереди нас и по правую сторону, иные уже и назади у нас оставались, а мы зашли между льдами, которые в море и конца видать не могли…» [113] Воспользовавшись солнцем, определили по счислению «пришедшую» [114] — широту — 77°29'.
113
Там же
114
Там же, ф. 216, оп. 1, д. 24, л. 309 об
Мороз усиливался, и лед начал смерзаться, грозя раздавить обледенелый «Якутск». Пришлось откалывать лед от корпуса и крепить бревна к бортам, опасаясь сжатия льдов и трения о ледяные глыбы. Дальше продвигаться было невозможно, лед стоял «…так часто, что не токмо дубель-шлюпке, но и лодке пройтить было нельзя». [115]
20 августа в час пополудни Прончищев срочно собрал совет. Челюскин впоследствии сообщил в Адмиралтейств-коллегию: «…господин лейтенант хотя был очень болен, однакож, собрав к себе в каюту всех унтер-офицеров и сделав консилиум, подписались все и он, господин лейтенант, что возвратитца назад, понеже никак пройтить было невозможно и были в великой опасности, чтоб не затерло льдом». [116]
115
Там же, л. 38 об
116
Там же
Решение совета или, как тогда называли, консилиума записали отдельным рапортом и сняли копию для направления в Адмиралтейств-коллегию.
Текст консилиума подписали: боцманмат Василий Медведев, подконстапель Василий Григорьев, штурман Семен Челюскин, геодезист Никифор Чекин; последним поставил свою подпись лейтенант Василий Прончищев.
В тот же час «Якутск» повернул обратно, взяв курс на юго-восток. С трудом пробивались сквозь льды. Утром следующего дня усилился мороз, ветер затих и наступил полный штиль. Море быстро стало покрываться молодым льдом. Стоять было нельзя, появилась реальная опасность быть зажатыми во льдах. Более четырех часов шли на веслах, которые все время обмерзали. Льдом покрылись все снасти судна, и «ежели б постояло так тихо одни сутки, то боялись тут и замерзнуть». [117]
117
Там же, ф. 913, оп. 1, д. 13, л. 81
К счастью, подул северный ветер, взломал молодой лед, и «Якутск» пошел на юг под парусами.
На следующий день опять попали в сплошной лед, вынуждены были переменить курс и идти на северо-восток искать возможного прохода «для того, что видим впереди себя и по обе стороны великие стоящие и носящие льды и шли между льдами, которые были от нас в расстоянии сажень по семь и меньше». [118]
В последующие дни «Якутск» по-прежнему с большим трудом пробирался между громадными ледяными полями, отколовшимися от припая, которые со всех сторон окружали это маленькое судно, подступая к нему вплотную.
118
Там же, л. 82
23 августа у входа в Хатангский залив попали в шторм. Утром следующего дня, как только шторм затих, подошли к западному берегу Хатангского залива, где по решению консилиума предполагали остановиться на зиму. Посланные осмотреть берег сообщали, что жилья не нашли, нет и леса-плавника, годного для постройки изб. Это известие было воспринято с большим огорчением. Команда, измученная длительным походом, нуждалась в отдыхе, людям надо было обогреться, высушить обледенелую одежду и приготовить горячую пищу.