Навстречу Рассвету

Кинли Т. С.

— Серьёзно? Охранники? — спросила я, когда мы с Люциусом расположились в огромной комнате, которую нам предоставили.

— Я же говорил тебе, что мы с братьями поссорились.

— Кажется, это немного серьёзнее, чем ссора. И что, чёрт возьми, произошло с тех пор, как я ушла? Как всё могло превратиться в такое дерьмо за неделю?

— Питер, — это всё, что он сказал в ответ. Этот ублюдок и его односложные ответы сводили меня с ума.

— Почему меня изгнали? Мы с Питером расстались. Что, блядь, я сделала, чтобы меня изгнали?

— Я не участвую в борьбе за власть на этом острове, — Люциус был бесстрастен, как будто мои вопросы его раздражали.

—

Можешь ли ты сказать мне, что такое «Суженая»?

Люциус пристально посмотрел на меня, снова промолчав. Он не собирался отвечать ни на один из моих вопросов, когда дело касалось Мик.

— Кто-нибудь когда-нибудь говорил тебе, что ты прекрасный собеседник, Лу? — саркастически пробормотал я.

— Перестань, блядь, называть меня Лу. Люциус, а не Лу, — проворчал он. Ничто не радовало меня больше, чем осознание того, что я задела его. Он уложил своё крупное тело на диван. Он был настолько большим, что его руки и ноги почти комично свисали с дивана, что облегчило моё раздражение, и мне пришлось подавить смех.

— Возможно, ты можешь как-то почувствовать и сказать мне, как там Микаэла?

Он глубоко вздохнул, но затем его взгляд превратился в тёмные глаза медведя, и я поняла, что он больше не видит комнату, которую мы делили.

— Она в порядке. Ало привёл к ней своих щенков, и она балует их вниманием. Он уже влюбился в неё, — Люциус усмехнулся про себя, и это был приятный звук, что он делал не очень часто. — Она выглядит счастливой, — тихо сказал он, а затем его взгляд снова изменился, оставив сцену своего дома позади.

— Когда-нибудь, когда всё это закончится и Микаэла исцелится… что ты тогда будешь делать?

— Спокойной ночи, Гвен, — он неуклюже отвернуться от меня, ютясь на диванчике, фактически прекратив дальнейший разговор. Я растянулась на кровати, подходящей для королевы, и позволила себе заснуть, думая об этом «когда-нибудь».

Глава 14

Несущий смерть

— Поднимай свою задницу. Мы уходим.

Я всё ещё была зарыта в одеяло, когда меня бесцеремонно разбудил глубокий голос Люциуса. Он швырнул в меня мой рюкзак, опешив неожиданным ударом.

— И тебе доброе утро… ублюдок, — пробормотала я себе под нос. Я крепко спала, и мне потребовалось время, чтобы прогнать туман из головы. Это был лучший сон за последние несколько месяцев, и я почувствовала себя отдохнувшей. Сегодня настал день, которого я ждала: день, когда я смогу помочь Мик в том, в чём она так нуждается. Я чувствовала, что приближаюсь к своей цели, практически касаясь её кончиками пальцев.

Я не могла позволить себе слишком надеяться, пока Микаэла не будет полностью здорова. Но я позволила себе на мгновение задуматься: что же будет дальше? И эта мысль меня ужаснула. Забота о Мик определяла мою жизнь на протяжении последних нескольких лет. Это сформировало моё будущее и то, чего я хотела для себя. Я не уверена, что знаю, что мне делать дальше без этой цели. Всё, что я могу сейчас делать, это продолжать двигаться вперёд. В конце концов, это Неверленд… так что не остаётся ничего другого, кроме как просто смириться, верно?

Нико со своими братьями уже ждали нас у дверей замка.

— Это Лука и Джейс. Они будут сопровождать нас сегодня, — быстро представил их Нико, пропуская формальное перечисление имён и титулов. Можно было с лёгкостью сказать, что они братья. Достаточно было взглянуть на их внушительные тела, чтобы определить, что они принадлежат к одному и тому же роду.

Но у каждого были свои отличительные особенности. Лука был похож на Нико больше всех, его каштановые волосы были уложены назад. У него была короткая борода, скрывающая волевой подбородок, и татуировки, вьющиеся по его шее из-под рубашки. Он был единственным, кто улыбнулся мне во время представления. На лице Джейса, напротив, был тот же отрезвляющий хмурый взгляд, который был почти идентичен Люциусу. Его волосы были темнее, чем у его братьев, и подстрижены короче, тёмные пряди падали ему на глаза. Голубые глаза были настолько светлые, что казалось, будто они светятся. В этих глазах горело презрение ко мне, которое меня беспокоило, поскольку он следил за каждым моим движением.

— Вы все собираетесь превратиться в медведей?

— Как бы мне ни хотелось позволить моему зверю прогуляться по склону горы, это помешает нам поговорить, а ты должна мне информацию. Так что путь мы будем держать пешком, наслаждаться утром, а по дороге ты расскажешь мне всё, что знаешь.

— А что насчёт целителя? Ты обещал мне целителя.

— Айвер! — позвал Нико. Из замка вышел невысокий старик с длинными серебристыми волосами и такой же бородой.

— К вашим услугам, милорд, — прохрипел он и слабо поклонился предводителю Зверей.

— Он был здесь всё это время? — спросила я, чувствуя, как мой гнев поднимается и растекается по щекам.

Нико имел наглость улыбнуться мне. Самодовольный ублюдок!

— Я думала, целителей трудно найти. Что ты мне сказал вчера? Что ты «рискуешь своей шеей», чтобы найти целителя.

— Это не была ложь. Их трудно найти. Чего ты не спросила, так это того, есть ли он у меня в распоряжении. И даже не думай, что я не рискую своей шеей, чтобы помочь тебе.

— Ты ёбаный ублюдок. Вы все ёбаные ублюдки.

— Я ублюдок? Ты та, кто согласился на сделку. Возможно, тебе нужно освежить свои навыки ведения переговоров, — Нико отвернулся от меня и продолжил готовиться к путешествию, оставив меня в ярости глазеть ему в спину. Он поднял старого целителя так, будто тот ничего не весил, и посадил его на спину осла, прежде чем отправиться вниз с горы.

***

Всё утро Нико допрашивал меня о Питере и Потерянных Мальчиках. Чем дольше продолжался допрос, тем не комфортней мне становилось. Не потому, что я передала полезную информацию, а потому, что я вообще ничего о них не знала. Я знала их лишь физически, и никакой личной информации. Чёрт, я узнала о них больше из файлов, которые собрали мои родители, чем из того, что они мне сами рассказали. Я принесла с собой досье Райдера и почти чувствовала, как оно прожигает дыру в моём рюкзаке, пока Нико безжалостно меня допрашивал.

Я подумала о своих родителях. Они не просто любили друг друга, они были влюблены друг в друга. Они могли почувствовать, чего хочет или в чём нуждается другой. Могли поддержать разговор одними лишь взглядами и у них не было секретов друг от друга.

Как я могла поверить, что влюблена в Питера и моих Потерянных Мальчиков? Мы провели вместе всего несколько дней. Знала ли я их когда-нибудь по-настоящему? Мог ли Шекспир ошибаться, когда писал «Ромео и Джульетта»? Незнакомцы, которые сразу поняли, что они обречены. Мне пришлось напомнить себе, что «Ромео и Джульетта» — это трагедия, а не роман. Они никогда по-настоящему не были счастливы. Как и я. Возможно, если бы они выжили, Джульетта бы поняла, что Ромео всё-таки предал её.