Навстречу Рассвету
Шрифт:
Эбен хотел, чтобы мы обсудили наши проблемы, но что если они не захотят меня слушать? Что если слова, которые они мне скажут, ещё больше разобьют моё, и без того разбитое, сердце? Страх быть отвергнутой почти так же ужасен, как страх быть обманутой снова. А, вдруг они скажут мне всё, что я хотела бы услышать? Буду ли я такой же наивной, как раньше? Мои эмоции были настолько нестабильными, что из-за этого я казалась слишком раздражённой.
Я могла различить тёплое сияние огня в окружающей темноте. Должно быть, именно здесь Трипп и Райдер разбили лагерь, потому что я почувствовала, как Эбен рядом со мной напрягся.
— Я не знаю, как я мог так ошибиться, Трипп. Я думал, что знаю её, пока не прочитал то письмо. Пока я не услышал, как она зовёт Крюка «Джеймс». Мне кажется, я её вообще не знал.
Я едва разбирала слова Райдера и почувствовала, как моё лицо покраснело от гнева, и моё отвратительное настроение только ухудшилось.
Я услышала громкий хруст ветки, сломавшейся под ногами. Эбен намеренно предупредил ребят о нашем приближении. Он был полон решимости уладить отношения между нами, и не хотел, чтобы мы подслушали слова, которые потом Райдеру будет сложно забрать обратно.
Трипп и Райдер мгновенно вскочили на ноги, положив руки на оружие.
— Полегче, ребята, это всего лишь я. И я привёл с собой Гвен, — обратился к ним Эбен. Никто из них, похоже, не расслабился, когда Эбен предупредил о моём присутствии. Я задержалась позади, когда мы вошли в их небольшой лагерь, который представлял собой не что иное, как несколько спальных подстилок вокруг небольшого костра, расположенного в центре рощи. Наступила глубокая ночь, и огонь костра отбрасывал тени на их лица.
— Пожалуйста, продолжай, Райдер. Не останавливайся делать выводы на мой счёт. Почему бы тебе не рассказать, что ты на самом деле чувствуешь? — колебание, которое я ощущала ранее на собрании, исчезло. Я изгнала ту застенчивую, нерешительную девушку, которая позволяла другим обесценивать себя.
— Гвен, пожалуйста, — упрекнул Эбен, намекая, чтобы я не заводилась, но я устала скрывать свои эмоции. Я помнила ту боль, через которую они заставили меня пройти. Боль, которую они до сих пор причиняли… И я не хотела позволить им преуменьшить мои страдания, которые я пережила.
— Ты привёл меня сюда, Эбен, чтобы мы могли это обсудить. Райдер, кажется, начал хорошо. Так скажи мне, просвети меня, насколько я тебя разочаровала?
Райдер уставился на меня, сжав кулаки по бокам, с тем же хмурым выражением лица, что я видела ранее. Это было полной противоположностью человека, которого я, казалось, знала.
— Гвен, давай начнём с самого начала. Есть некоторые аспекты твоей истории, о которых они не знают.
— Вы хотите, чтобы я начала сначала? Боже мой, здесь так много чёртовых аспектов. Например, вы трое держали меня в неведении о многом. Вы все знали, что моя сестра больна, но даже не думали сказать мне о разнице во времени? Вы не думали, что мне может быть интересно узнать, что Питер совершенно неуравновешен, когда дело касается Венди? Нет, вы отмахнулись от этого, когда Лилл затронула эту тему. Интересно, вы бы позволили ему держать меня в качестве домашнего питомца? Вы все стояли рядом и позволили мне терять рассудок, воспоминания о моём доме, моей семье. Почему? Почему вы скрывали это от меня?
— Мы не знали! Мы не знали, что ты так быстро потеряешь память. Но мы никогда
— Я не побежала к Джеймсу, у меня не было выбора. И я пыталась попрощаться.
— Пыталась? Ты называешь это письмо прощальным? Ты усомнилась в моей преданности тебе. По сути, ты сказала, что я был в союзе с Тигровой Лили и устроил заговор против тебя. Ты даже не дала мне «презумпцию невиновности». Ты обвинила меня в самом ужасном дерьме и даже не позволила объясниться! Как ты могла поверить, что я мог так поступить с тобой?
— Мне было страшно, и я не знала, чему верить. Когда они рассказали мне обо всём, что ты от меня скрывал, что ещё я должна была думать? Я потеряла месяцы, Райдер, а не дни. Моя сестра чуть не умерла, пока я была здесь, а ты позволил мне забыть.
— Ты права. Может быть, я тот монстр, которым ты меня считаешь, — говоря это, он подошёл ближе, каждый из нас задыхался под тяжестью вытекающих из нас эмоций. — Я скрывал это от тебя, потому что не мог вынести мысли о том, что ты уйдёшь. Я был эгоистичен, потому что влюбился в тебя. Я влюбился так чертовски сильно, что не мог тебя отпустить. Я хотел сохранить тебя навсегда, так же сильно, как и Пэн, и тоже не пожалел бы об этом. Но, возможно, это то, чего ты хотела с самого начала. Ты хотела злодея. Поэтому ты позволила Крюку наложить на тебя свои грязные руки?
— По крайней мере, он был честен со мной, а ты был слишком труслив, чтобы сделать это, — кипела я, хотя его слова уже разрушили выстроенные мной стены.
Он внезапно схватил меня за руку, заставив подпрыгнуть и охнуть от удивления.
— Ты хочешь, чтобы я был злодеем?
— Райдер, я не…
Он притянул меня к себе и крепко поцеловал, эффективно обрывая мои слова и ход мыслей. Его руки бродили по мне, как будто он пытался захватить каждый дюйм моего тела. Его пальцы запутались в моих волосах, послав волну боли и удовольствия по позвоночнику, когда он потянул за них. Я поцеловала его в ответ с той же страстью. Гнев, охвативший меня, пока мы спорили, только усилил мою потребность обладать им. Он резко прекратил поцелуй, отпуская меня и отталкивая от себя. Он отступил на несколько шагов назад.
— Бляяяядь! — проревел он в ночную тишину, дёргая себя за светлые волосы. Походив немного у костра, он вернулся и упал передо мной на колени:
— Гвен, мне очень жаль. Я не хотел навязывать тебе себя вот так, — его тёмные глаза цвета индиго остекленели от тяжести эмоций, грозивших вылиться на его лицо. Я опустилась на колени рядом, и мы встретились лицом к лицу. Весь мой прежний гнев исчез, когда мои самые глубокие эмоции вышли на поверхность, и моё сердце заныло от боли, которую я увидела в его глазах.