Навстречу ветрам
Шрифт:
Игнат улыбнулся:
Помню. Идем.
Уже почти в конце бульвара Игнат вдруг потянул Андрея за руку:
Смотри…
Шагах в десяти от них сидела Лиза. Она задумчиво смотрела на море, подставив лицо свежему ветерку. Лиза заметно похудела с тех пор, как Андрей ее видел последний раз, лицо стало бледнее и строже. Андрею вдруг захотелось заглянуть в ее глаза: какие они теперь?..
Андрей не остановился, крепче сжал локоть Игната, и они продолжали идти вперед. Все ближе, ближе…
Лиза увидела их тогда, когда они уже подходили к ее скамье. Она чуть не вскрикнула. Ей показалось, что нечем вдруг стало дышать. Сердце словно остановилось от волнения. Может быть, она успеет закрыть лицо шарфом? Нет, не надо прятаться! Не надо. Они все равно ее узнали. Узнали и проходят мимо. Все дальше и дальше… Игнат, Андрей! Она встала со скамьи, невольным движением протянула к ним руки, как бы умоляя вернуться…
Игнат и Андрей уже скрылись за поворотом аллеи, а она еще долго стояла, до боли сжав похолодевшие пальцы.
Часть третья
Глава первая
1
Туман, сырой и тяжелый, приполз с гор, окутал землянки и самолеты, плотно прижался к потемневшей земле. Над ним легли темно-серые тучи, уперлись в горы, и все вокруг, казалось, навсегда погрузилось в этот мрак, как в мутную воду. На крыльях машин лежали крупные капли влаги, с потолков землянок падали раскисшие комья земли. Видимость — десять шагов вперед, десять — назад. Деревья поникшими кронами подпирали низкое небо…
Горы были близко, почти рядом, но их никто не видел уже пятый день. И всем думалось, что за горами светит солнце, блестит море, «юнкерсы» бомбят Новороссийск, а «мессеры» охотятся за советскими катерами и с воздуха расстреливают рыбаков.
Метеосводкам не верили.
Командир эскадрильи майор Горб ходил из землянки в землянку, подбадривал:
Ведь фрицы тоже на приколе, товарищи, как и мы. Не вешайте голов.
С командиром не спорили, коротко отвечали:
Что ж, мы знаем… Мы ничего… Конечно…
И даже старались улыбнуться. Улыбались губы, а в глазах: «Брось, командир, туман напускать, его и так до черта!»
Комиссар полка подполковник Ардатов вызвал начальника метеослужбы лейтенанта Малюту, приказал:
Берите синоптическую карту района и приходите в столовую. Доложите метеообстановку.
К вечеру в столовой собрался весь летный состав полка. Летчики разместились за столами, сидели молча. Малюта повесил на стену синоптическую карту, поискал вокруг что-нибудь вместо указки, но ничего подходящего не нашел. Тогда он попросил у повара длинный кухонный нож. Комиссар засмеялся, однако никто его не поддержал: летчики смотрели на Малюту неприязненно, угрюмо.
Разрешите начинать? — спросил Малюта.
Ардатов кивнул головой:
Начинайте.
Товарищи, как вам известно (у начальника метеослужбы был мягкий, приятный голос), облачность является одним из наиболее важных факторов, характеризующих погоду и климат. Зимой и ночью она препятствует понижению температуры поверхности земли и приземного слоя воздуха вследствие уменьшения лучеиспускания в мировое пространство. Летом и днем облачность ослабляет нагревание земной поверхности солнечными лучами, смягчая климат внутри материков. Как видите, товарищи…
Кто-то раздраженно бросил:
Как видите, товарищи, облачность для нас — неописуемая радость…
Прошу не перебивать, товарищи, — сказал Малюта, взмахнув кухонным ножом, и посмотрел на комиссара.
Комиссар тихо проговорил:
Конкретней, товарищ лейтенант.
Начальник метеослужбы опустил голову, но продолжал:
Вы, конечно, знаете, что такое циклоны и антициклоны. В данном случае огромный район предгорий Кавказа, Черноморское побережье от Констанцы до Батуми находится в пределах мощного циклона.
Разрешите курить, товарищ комиссар? — спросил летчик Бекетов. — Ведь это надолго…
Комиссар кивнул головой и подумал: «Малюта короче не может. Раз сел на своего конька, будет ехать до конца».
Малюта долго говорил об изобарах и изотермах, областях повышенного и пониженного давления, о грозе и ее последствиях, вспомнил, что летчикам полка приходится летать в горах и, следовательно, здесь опасны молнии. По этому поводу он сказал:
Еще древнеримский поэт Гораций писал в одной из своих поэм:
Чаще треплет вихрь великаны сосны,
Тяжелей обвал высочайших башен,
И громады гор привлекают чаще
Молний удары.
Произнося последнее слово, Малюта сверху вниз рубанул кухонным ножом, как саблей.
Могу поклясться, что Малюта ненормальный тип, — приглушенно проговорил лейтенант Василий Нечмирев и постучал пальцем по лбу. — Что-то у него вот тут…
В это время комиссара позвали в штаб. Как только он вышел, Малюту сразу же бесцеремонно прервали:
Давай-ка покороче, лейтенант. Когда пройдет вот этот проклятый циклон и мы сможем летать?
Товарищи, как я оказал, данный циклон очень мощный. — Начальник метеослужбы острием ножа ткнул в один конец синоптической карты, потом в другой. — Он простирается на тысячи километров, причем скорость его смещения очень мала: всего восемнадцать километров в час…
Лейтенант Нечмирев встал, подошел к карте, снял ее и свернул в трубку.
Возьми! — сказал он Малюте. — И ответь людям по-человечески: когда будем летать?