Навья кровь
Шрифт:
А ещё о задании не следовало говорить ни с матерью, ни с друзьями, которых у Лизы всё равно не было, и уж тем более ни с кем из городского совета, включая шефа.
Из кабинета отчима девушка вышла в абсолютной уверенности, что по неизвестной причине её социальный статус только что значительно повысился.
Лиза уверенно пошла к высотке. Телохранитель двинулся за ней, на ходу снимая ремень. Девушка снова едва не улыбнулась: любому приятно, когда его предположения оказываются верными.
— Стой. Я проверю, — угрожающе сказал мужчина, придерживая Лизу за плечо. На этот раз она противиться не стала.
«Пусть работает».
Охранник первым зашёл в подъезд, держа ремень за свободный конец так, чтобы пряжка свободно болталась на весу. Секунд через тридцать мужчина выглянул на улицу:
— Всё нормально, заходи.
Лиза достала из кармана телефон — вещь, о которой она мечтала давно. Правда, гаджет выдал отчим и лишь на время выполнения задания. Лиза сфотографировала дверь, немного сместила фокус, пощёлкала окна первого этажа, развернулась, сняла голема. Пробные шары, так сказать: потом ей придётся сделать не один снимок улицы и болот, чтобы Олег Дмитриевич имел представление, что и где находится, каковы размеры территории и так далее. Зачем эму это, Лиза по-прежнему не представляла.
Но сначала, пока ещё было светло, ей нужно пройтись по всем квартирам, в которые есть возможность попасть, и сфотографировать скелеты, поэтому Лиза, больше не тратя время зря, зашла внутрь. Охранник помимо основных функций, должен попытаться открыть то, что закрыто и, если будет необходимо, поможет перелезть через разрушенные пролёты лестниц.
Но Петрович заранее для себя решила, что нескольких этажей хватит. Под крышу, на семнадцатый этаж, она совершенно точно не полезет.
В первой же квартире, как раз в той, в которой один из скелетов будто бы готовил обед на плите, телохранитель из высокомерного истукана превратился в нормального человека. Понятное дело — трупов он повидал немало, как свежих, так и древних, но вряд ли когда-нибудь натыкался на такое «некротворчество». Он всё время переводил взгляд с костей на невозмутимую Лизу, безостановочно нажимающую на экран, и вроде бы нервничал. Фотовспышка ритмично освещала комнату, оголяя её мёртвый во всех смыслах интерьер.
— Здесь чисто, — повысив голос, сказал наконец-то охранник. — Я в подъезде подожду.
— Мг-м-ф, — ответила Лиза и в очередной раз сфотографировала ближайший скелет.
Через десять минут она перешла в соседнюю квартиру, потом заглянула в остальные. Охранник всё это время оставался на лестнице. Когда поднимались на следующий, третий, этаж, мужчина не выдержал:
— Лизавета, как думаешь, какой урод их так… расположил? И когда?
«Ого, он, оказывается, даже имя моё знает».
— Не представляю.
На пятом этаже телохранитель сам предложил закончить: они уже едва не свалились в дыру, когда под ними рухнуло несколько ступенек, а выше лестница выглядела ещё хуже. Девушка для вида поотнекивалась, мол, папа сказал, значит, надо дойти до конца, но в итоге они сошлись на том, что Олег Дмитриевич разозлится гораздо сильнее, если они здесь погибнут вместе с телефоном. Лучше неполная информация, чем её абсолютное отсутствие.
Когда вернулись на улицу, уже почти стемнело. Лиза пробежалась по островку, фотографируя по пути всё подряд, впрочем, игнорируя остатки костра, который сама совсем недавно жгла, а потом зашла в специальную программку, установленную отчимом на телефон.
Из-за того, что земля перекорёжилась, старые карты оказались бесполезны. Ландшафт изменился. Засохли одни реки, другие образовались, но чаще всего русла смешивались, изменяли маршрут… Населённые пункты соединялись, наслаивались один на другой или дробились мелкими кусками. Любая магистраль могла закончится обрывом или густой стеной леса, железная дорога упереться в дверь церкви… Появились новые гигантские озёра, пустыни, горы и болота, причём часто — в ветшающих мегаполисах. Лишь мировой океан остался неизменным, но и в этом не было уверенности — кто знает, сколько городов оказалось в недосягаемых глубинах, а сколько Марианских впадин вывернулось наизнанку и превратилось в горы? У почти исчезнувшего человечества не было ни ресурсов, ни возможностей, чтобы выяснить правду.
Но ориентироваться как-то было нужно, и люди стали составлять новые, актуальные карты. Чаще всего обрывочные, неточные и локальные. Большая часть пустошей до сих пор была огромным чёрным пятном.
Но Олег Дмитриевич придумал кое-что очень разумное. Или не придумал, а подсмотрел или подслушал идею у кого-то другого. В общем, сейчас Лизе нужно было с помощью приложения, созданного больше двадцати пяти лет назад представителями почти вымершей профессии, изучить небо. Стоя в самом центре островка и делая снимки. Девушка не представляла, как это может сработать, но отчим её заверил, что по звёздам вполне можно определить местоположение. Космос, в отличие от Земли, никак не изменился.
А ещё в приложении, когда Лиза двигала рукой, быстро-быстро изменялись какие-то циферки. Отчим и про них говорил, называл то ли шириной и длиной, то ли высотой и долготой, она не совсем точно запомнила. Эти цифры тоже были важны.
— Я закончила.
— Отлично! — в голосе слышался неподдельный энтузиазм. — Домой?
— Домой.
— А ты молодец, — с уважением сказал вдруг охранник и протянул ладонь, когда они ожидали прихода проводника. — Сергей.
— Почему молодец? — пожимая руку, спросила Лиза. — Очень… приятно, Сергей.
— Здесь атмосфера такая, удавиться прямо хочется. И трупы эти ещё. А ты, пока работу не сделала, не успокоилась. Олег Дмитриевич умеет толковых чуять. Мы с пацанами думали, ты порченная какая-то, поэтому замуж не берут, а Дмитрич просто для тебя более серьёзное занятие по жизни подобрал. Ну молодец же мужик, разве не так?
Появление проводника помогло избежать дальнейшего разговора.
«Ничего себе. Я думала, мы для охраны серая масса. А они и по именам знают, и сплетничают о нас, оказывается. Обо мне так точно. И отчима считают чуть ли не гением. Противно как-то».
Не зная, смеяться или плакать, Лиза шагнула в лиловый туман.
Глава 17
Обновки отчима привлекали внимание. Тяжёлый серебряный крест, украшенный чёрными камешками, которые Лиза не сумела распознать, висел на груди, на толстой серебряной цепочке, даже, скорее цепи. На среднем пальце левой руки — серебряная же печатка с руной «антисглаз», на безымянном правой — массивное кольцо с бирюзой. На столе среди привычного «набора» появилась новинка — хрустальная ваза-конфетница, заполненная поделочными камнями в основном чёрного и красного цветов.