Навья кровь

Боровикова Екатерина

— А…

— Не могу разговаривать, когда под ногами кричат, — перебила Лиза.

Томас снова обиженно замолчал и больше до самого конца не произнёс ни слова. Когда в двух шагах перед ними внезапно возник сгусток лилового тумана, он показал на него рукой и официальным тоном сказал:

— Московское Бутово. Будет открыто минуту.

Резко, на пятках развернулся, чем вызвал очередной виток травяных воплей.

Лиза вдруг поняла, что нет никаких причин грубить и отталкивать человека, вернее,

мага, который отнёсся к ней хорошо сразу, в первую минуту знакомства.

— Извини, — сказала она в спину жрецу. — У меня, правда, сердце при каждом крике обрывается. Не могу разговаривать в таких условиях.

Он обернулся через плечо, улыбнулся благодарно, и вдруг выдал:

— Слушай, это в нарушение инструкций, шефу меня не выдавай, ладно? Хочу предупредить. Будь осторожна. В этом Бутово, да и в остальных московских общинах что-то странное происходит, мы три последних дня оттуда человек сорок вывели, в основном семейных, с детьми. Женщины чаще всего с заплаканными глазами.

— Спасибо, — ошарашенно поблагодарила Лиза. — Мы ничего такого не знаем, вот, газ заказали…

— Судя по обрывкам разговоров клиентов, — доверительно добавил Томас, — у них там очередной конфликт. Вообще-то Московских поселений двадцать четыре, на территории бывшего города, конечно. С тех пор, как лиловый туман ушёл, они то объединиться пытаются, то наоборот, избавиться друг от друга, и вечно спорят, какая из точек — истинная Москва. Не попади под шальные пули и стрелы.

— Ого. Спасибо большое за информацию. Честное слово, я тебя не выдам. Никому.

— И это не считая того, — проводника понесло, и он окончательно забыл о правилах профессии, — что территория перемешана с огромным количеством не коренных локаций. И того, что осколки Москвы встречаются по всей планете, некоторые даже заселены.

«Я бы на месте Вениамина наложила на Томаса какое-нибудь вечное заклятие немоты. Как можно разбалтывать секреты первой встречной? Или это не секрет?»

— Вообще-то это информация для внутреннего пользования, — спохватился Томас. — Просто, ну… ты почти своя.

— Это в каком смысле?

«Неужели Веня подчинённым про странную то ли нечисть, то ли не нечисть рассказал?»

— Шеф к людям относится так, как… ну, как мы с тобой к этой траве. И если он на кого-то обратил внимание… С тобой он долго возился. Я его ощущениям привык доверять. Не хочу, чтобы с тобой что-то плохое случилось.

— Но другие проводники меня никак не выделяют.

— Так они и работают уже годы, сколько народу провели, не сосчитать. А я — недавно приступил. И вообще, я присутствовал при истории с вендиго, остальные — нет, так что… Ох, телепорт закрылся! Сейчас обновлю.

Томас и сам себе не мог объяснить, почему пытается сблизиться с Петрович,

которая большую часть времени похожа скорее на угловатого мальчишку-подростка, чем на девушку. Нельзя сказать, что внешне она ему нравится, хоть и меняется очень сильно, когда улыбается. Да и характер угрюмый — тоже не подарок. Но вот тянет что-то. Может, его подкупила то ли храбрость, то ли глупость, с которой Лиза ввязалась в драку с проклятым, а потом не отказалась пообщаться с нечистью демонического происхождения?

Лиза, пока Томас обновлял проход в Явь, молчала и размышляла.

«Вот, Лизавета, к двадцати годам ты наконец-то поняла, что маму надо слушать. Дружить — хорошо, не дружить — плохо. Сколько полезного можно узнать. И вообще».

— Готово! — В широко расставленных глаза засияла радость.

Лиза нечаянно улыбнулась в ответ. Увидев, как стремительно краснеет проводник, твёрдо решила потренироваться перед зеркалом и на «безопасных» окружающих, чтобы разобраться, какая мимика на кого и как действует.

Резко погасив улыбку, девушка смущённо пробормотала очередную благодарность и шагнула в туман.

* * *

Памятуя о специфическом расположении голема в Бутово, Лиза сделала шаг длинный, даже с прыжком. И всё равно не дотянулась до берега: нога провалилась под хрупкий лёд. В сапоги хлынула ледяная вода.

Местный путевой камень располагался частично в реке, выход из Нави находился в метре от суши.

— Кто там? — нервно спросили сверху, из-за камней.

— Курьер из Гомеля, — громко сказала девушка. — Газовые баллоны и газета. Помогите выбраться.

— Ты женщина, что ль? И одна? У Каримыча совсем крыша поехала? Вылазь.

Из-за одного из камней внешнего круга протянули руку. Принадлежала она замызганному, заморенному мужчине невнятного возраста в старой потёртой дублёнке, спортивных штанах с неаккуратными заплатами на коленях и сапогах-дутиках. Бородатое лицо едва угадывалось в плотно замотанном вокруг головы женском платке. Чёрном, в красные розы. Платок выглядел самой новой и чистой вещью дежурного.

— Вымокли ноги-то? Пойдём к огню, у меня тут костерок.

— Спасибо, лучше вы ко мне.

Лиза самостоятельно вышла на пологий берег, но осталась внутри голема.

— Да перестань. Боишься, что ли? Не обижу. Не хватало ещё потом с вашими разбираться за пропажу курьера. Вылазь, тебе всё равно нужно откат переждать.

Опасности не чувствовалось. Ноги стремительно замерзали.

— Вы один?

— Конечно, один, — вздохнул мужчина. — Остальные, кто жив ещё, границы с той стороны стерегут.

— От кого? — девушка сняла с шеи баллоны, чтобы не мешались, развязала верёвочку, спрятала в карман штанов.