Навья кровь
Шрифт:
Буквально в десяти шагах, в зарослях кустарника, клубился туман.
«Выход в Гомель, что ли? Ну, точно, нужный мне в данный момент выход».
Девушка вдруг рассмеялась. На душе стало легко, а странные и пугающие способности, доставшиеся в наследство от нечистой силы, наконец-то показались не проклятием, от которого стоило бы избавиться, а настоящим даром. Нужно всего лишь научиться правильно им пользоваться.
Она, конечно, и раньше прибегала к «отводу глаз» или «нюху», но никогда не чувствовала эти умения до конца нужными, своими, полезными. Словно отсутствие ног: вроде бы и можно сэкономить на обуви, но радости от этого никакой.
«А если мне, предположим, нужно в поселение под названием „Завод“? Что тогда»?
Туман за спиной исчез, захотелось сделать два шага вправо и вытянуть шею.
Выход клубился. Приблизительно в километре от подножия.
Лиза подхватила газетку, сложила её, и чуть ли не в припрыжку, не обращая внимания на мокрую, липнущую к телу одежду и влажные, натирающие мозоли сапоги, чуть ли не бегом направилась в нужную сторону.
Лиза по полю, засеянному, как оказалось, обычной пшеницей, без проблем почти дошла до выхода. До него оставалось всего с десяток шагов, как вдруг послышались голоса. Пели хором, что-то очень мелодичное и жалостливое Петрович остановилась, как вкопанная: она наконец-то до конца осознала, что находится в чужом мире, в одиночестве, и никакой проводник не спасёт её от монстров.
Между ней и выходом замерцал воздух. Колосья в том месте подёрнулись дымкой, а потом постепенно из этой дымки сложились движущиеся силуэты. Ещё через мгновение силуэты превратились во вполне осязаемые фигуры.
Хоровод. Пятеро девушек, прекрасных и юных. Трое — в полотняных рубахах до колен, подпоясанных широкими вышитыми поясами. На рукавах, подолах и вырезах тоже вышивка. Ещё двое — во вполне привычных глазам Лизы сарафанах из ярких, струящихся тканей — модных перед самым Концом света.
Все пятеро — с длинными распущенными волосами, с венками из полевых цветов. Девушки кружились, едва касаясь верхушек колосьев босыми ногами, и пели. Лиза растерялась — она не понимала, что делать дальше: прятаться в отвод глаз, выбирать другое направление или сделать вид, что ничего особенного не происходит, и идти прямо?
В итоге за неё всё решили. Хоровод вдруг исчез, а потом материализовался вокруг Петрович. Девушка оказалась в центре.
— Человек, — сказала одна, пока остальные продолжали петь. — Тебе не место здесь, среди полудениц. Но, раз пришла, присоединяйся.
— Спасибо, но я спешу, — пробормотала Лиза и попыталась выйти из круга. — У меня дел по горло.
Девицы засмеялись, ускорились. У Лизы закружилась голова, затошнило.
— Нет, станцуй с нами!
— Да я не умею, — девушка решила, что для вежливости не время и не место. — Отвалите.
Она схватилась за руки, преграждающие путь, и, приложив всю свою силу, попыталась разомкнуть чужие ладони. Ничего не вышло, девицы лишь взвизгнули радостно и ещё больше повысили темп.
Нюх на опасность наконец-то прорезался.
Голова уже кружилась так сильно, что подкосились колени. Прилагая усилие, чтобы не рухнуть, Лиза рявкнула:
— Я сказала, пошли прочь!
Одна из хороводниц вдруг оказалась совсем рядом, но круг при этом так и не «разорвался» — теперь крепко держались за руки и кружились четверо. Лиза запаниковала: ощущение опасности взвилось до невиданных высот, предрекая глупую смерть в ближайшие же секунды.
Потусторонняя красавица улыбнулась, и красивое личико поплыло, превратилось в уродливый оскал: хищные клыки, круглые совиные глаза, острый нос и облупившаяся, как от ожога, кожа. Нечисть схватила Лизу за плечи и дёрнула к себе, открывая пасть.
Лиза заорала, задёргалась, пытаясь вырваться. Но её разбавленной человеческой сутью силы не хватило, чтобы одолеть чистокровного монстра. Петрович почувствовала горячее дыхание, пахнущее свежим хлебом, а потом острую боль в шее.
Внезапно всё кончилось. Пение захлебнулось на полуслове. Лиза, не сразу поняв, что свободна, ещё какое-то время размахивала руками, отбиваясь, потом, тяжело дыша, охолонулась.
Хоровод распался. Полуденицы недовольно сгрудились в паре шагов от несостоявшейся жертвы.
— Иди, куда шла, — мрачно сказала полуденица. — Мы же говорили — это наше поле. Тебе здесь не место.
— Ты же человек, — полуутвердительно сказала ещё одна нечисть. — Ты точно человек. Что с твоей кровью? Она… странная. Как наша, но не наша.
— Отравиться ещё не хватало. Иди отсюда.
Чувство опасности ушло. Лиза чувствовала себя растерянной, но, естественно, показывать слабость кровожадным девицам она не стала.
— Не всё человек, что человеком выглядит, — держась за шею в месте укуса и с трудом сохраняя невозмутимый вид, сказала Лиза. — Не стоит тянуть в рот всё подряд. Может, я богиня инкогнито.
Полуденицы вдруг обидно рассмеялись:
— Уходи, пока цела. А то передумаем.
Лиза, не дожидаясь исполнения угрозы, шагнула в Явь.
В нос тут же ударил запах палёного пластика и резины. Не слишком мирные ароматы. Девушка испугалась — неужели снова какие-нибудь местные разборки, нападение мародёров или нечисти, но, услышав чьи-то недовольные вопли, немного успокоилась.
— Ты видел, что изоляция повреждена?
— Я же не слепой, конечно, видел.
— И какого рожна тогда всунул штепсель в розетку?!
— Чайку захотел, согреться.
— Ну, ты дебил!
— А чего это ты меня оскорбляешь? Я замотал скотчем!
Лиза осторожно, стараясь не шуметь, выглянула из-за камней. Сюда она пришла впервые, но Тимур Каримович очень подробно описал общину.
Это поселение находилось на территории гигантского завода сельскохозяйственной техники. Естественно, здесь давным-давно ничего глобального не производили, большинство станков за два десятилетия превратилось в ржавую труху, так как старыми были ещё сорок лет назад, в цивилизованные времена. Но кое-что сохранилось. К тому же сопутствующая инфраструктура вроде административных зданий, собственного источника электроэнергии и воды оказалась удобной для заселения выжившими после Конца Света. Вот только с продуктами было плоховато — на местной отравленной почве овощи если и росли, то плохо, поэтому Завод активно сотрудничал и с Гомелем, и с другими торговцами, в обмен на продовольствие предлагая всякие железяки. Ходили слухи, что завод когда-то был с секретом, и при определённых условиях на нём можно было собирать мины, патроны и прочие убийственные вещи, но, конечно, Петрович понятия не имела, есть ли в этих слухах хоть капля правды.