Найден мертвым. Тупое орудие
Шрифт:
— Скажите, мужчина был блондин или брюнет? — вклинился в перепалку Ханнасайд.
Мисс Дженкинс отказалась дать однозначный ответ на этот вопрос. Суперинтендант настаивал, и она заявила, что было слишком темно.
— Ничего ты не видела! — высокомерно осадил ее мистер Сидни Портер. — Сэр, мы с моей девушкой… хм, болтали, поэтому не замечали никого вокруг.
— Так вы видели мужчину во фраке?
— Точно не помню, — уклончиво ответил мистер Портер. — Два-три человека прошли, но мне было не до них. Я вроде как заметил на другой стороне улицы джентльмена, однако поклясться не
— Ага, еще он наверняка столкнулся с полицейским, — вставила мисс Дженкинс. — Через минуту после того джентльмена я увидела полицейского. Неужели он сделал свое черное дело под носом у полиции?! Вот так наглость! Я сразу подумала: мужчина во фраке — гангстер.
— Да ты чокнулась! — с нежностью проговорил мистер Портер. — Констебль прошел лет на сто раньше. Хорош ерунду болтать! Ничегошеньки ты не видела.
Сержант Хемингуэй полностью разделял его мнение.
— Ну и свидетели! — с отвращением воскликнул Хемингуэй, едва голубки улетели. — Когда я их застукал, они впрямь никого вокруг не видели — миловались и миловались. Если так было весь вечер… Ума не приложу, как люди часами этим занимаются? Девица захотела увидеть свою фотографию в газете. Знаю я таких! Мистер Портер тоже не лучше — два сапога пара.
— Только девица видела мужчину во фраке, что подтверждает рассказ владельца киоска. Посмотрим, что нам расскажет констебль. Если девица не наврала и он впрямь прошел мимо них вскоре после мужчины во фраке, мы услышим что-нибудь ценное.
Констебль Мейдер, веснушчатый парень с серьезным лицом, с сожалением отметил, что во время обхода Барнсли-стрит мужчину во фраке не видел.
— Вот, пожалуйста, что я говорил! — с досадой воскликнул сержант. — Эта дурочка наплела нам с три короба!
— Когда проходили мимо сорок третьего дома, свет в подвале не заметили? — спросил молодого полицейского Ханнасайд.
— У миссис Прим? — уточнил Мейдер. — Сэр, можно мне немного подумать?
Сержант по-птичьи наклонил голову и с любопытством на него взглянул.
— Либо заметили, либо — нет.
Констебль впился в него серьезными серыми глазами.
— Мне нужно снова пройти по той улице, сэр. Мысленно этим я сейчас и занимаюсь. Не подождете минутку? Вспомню и скажу точно.
— Хорошо, давайте, — кивнул Ханнасайд, осадив скептика-сержанта недовольным взглядом.
Возникла пауза — констебль воскрешал в памяти обход Барнсли-стрит.
— Да, сэр, свет горел, — убежденно ответил Мейдер. — В тридцать девятом доме окно было распахнуто, но у миссис Дагдейл решетки, поэтому открывать не страшно. В следующем доме, в сорок первом, не горело ни одно окно, а потом я увидел свет в подвале. Да, это был сорок третий дом.
— Ясно, — отозвался Ханнасайд. — Вы уверены?
— Да, сэр.
— А шум вы из того окна не слышали? Может, заметили что-то странное?
— Нет, сэр. Там жалюзи опустили, и я ничего не слышал.
— Раз свет горел, убийца мог сидеть там, — проговорил Хемингуэй. — Очевидно, прикончил Карпентера и ждал, когда вы пройдете, чтобы улизнуть.
— Да, сэр, — расстроился констебль. — Мне очень-очень жаль.
— Вы ни в чем не виноваты, — заверил его Ханнасайд и отпустил.
— Здорово, да? — съязвил
Интуиция не подвела. Чуть позднее, когда Хемингуэй с Ханнасайдом вернулись в Скотланд-Ярд, поступило сообщение, что некий Генри Смит, таксист, отвез джентльмена во фраке с Глассмир-роуд к отелю «Пиккадилли». Вошел ли его пассажир в отель, таксист сказать затруднялся. Внимательно он его не рассматривал, просто запомнил как джентльмена среднего роста и сложения. Лицо пассажира в памяти тоже не задержалось. «Приятный, но ничего особенного» — вот и все описание.
— По крайней мере это не Бадд, — проговорил Хемингуэй. — Его приятным ни один здравомыслящий человек не назовет. Кстати, на отпечатки пальцев можно не надеяться — преступник орудовал в перчатках.
— И ни следа орудия убийства, — недовольно отметил Ханнасайд. — Карпентера прикончили сильным ударом тяжелого тупого предмета. Орудие убийства то же самое, что в деле Флетчера.
— В бумагах Карпентера что-нибудь интересное нашли?
— Ничего путного. Только вот это.
Сержант развернул хлипкий листок.
— Энжела! Ну и ну! — воскликнул он, взглянув на подпись.
Коротенькую записку написали нетвердым круглым почерком. Начиналась она без всякой преамбулы:
«Чарли! Когда ты получишь это письмо, меня на нашей старой квартире уже не будет. Хотя тебе не интересно, хочу объясниться. Несмотря на все, на твои темные дела и негодных дружков, прошлое я не забуду. Только теперь я понимаю: у нас было не по-настоящему. Я встретила настоящую любовь и по-новому взглянула на мир. Я не скажу тебе его имя. Ты человек подлый, что угодно можешь выкинуть. Я бросаю тебя, но не из-за позора, которым ты себя покрыл, а потому что настоящая любовь сильнее смерти. Будь у нас с тобой по-другому, я ждала бы тебя вечно, ведь настоящую любовь и водой не затопишь, и рекой не зальешь».
— Да-а, влипла девушка! — протянул сержант, вернув послание Ханнасайду. — По уши в покойного Эрнеста втрескалась! Думаю, письмо это она написала, когда Чарли тянул срок. Вот нам подтверждающее доказательство, но не более того. Сдается мне, девица покончила с собой из-за любви к покойному Эрнесту, а Чарли был мерзавцем, который и мать родную шантажировать не постесняется. Что дальше? Думаете, Карпентер видел, как убивают Эрнеста?
— Если видел, возникают два вопроса, — сказал Ханнасайд. — Убийца не только видел Карпентера, но и узнал его? Или это Карпентер узнал убийцу и попробовал его шантажировать?
— Шеф, так мы считаем убийцей Норта или совершенно неизвестного человека?
— Откуда мне знать. По уму, на Норта указывает все… нет, почти все. В пользу этой версии говорит его внезапное возвращение в Англию, его непонятное поведение в ту роковую ночь, а еще странные поступки миссис Норт и внешность джентльмена с Барнсли-стрит: он похож на Норта. Против в первую очередь характер Норта. Соглашусь с его свояченицей: Норт далеко не глуп. А что нелепее и глупее, чем совершить два убийства подряд одним и тем же способом?..