Найден мертвым
Шрифт:
— Адриан, ну ты просто неисправим! — резко произнесла леди Харт. — Разве ты не видел в газетах сообщение о болезни Джорджа Диксона? И пожалуйста, не смотри на меня так. Ты, верно, забыл, что мы ждали этого много месяцев.
— Джордж Диксон? — удивился тот. — А кто он?
— Депутат от Восточного Мэдингли.
— О…
— Да, он слагает с себя полномочия члена палаты общин. Я была на сафари и узнала об этом с большим запозданием. Пришлось свернуть лагерь и отправиться пешком в Кьенго-Бварра. Там я с большим трудом нашла грузовик и несколько часов провела в жуткой тряске, пока не добралась
— Боже!
Она встала и принялась ходить по комнате, затягиваясь сигаретой.
— Мне предстоит борьба, но я привыкла преодолевать трудности. Этому научили меня путешествия по диким местам. К тому же кандидат от социалистов плохой оратор, и программа у него никуда не годится. Я уверена, что пройду. Кое с кем из избирательного штаба мне уже удалось встретиться…
Сэр Адриан повернулся к инспектору:
— Моя жена намерена баллотироваться в парламент.
— Этой мой долг, — проговорила Норма, — от которого я никогда не уклонялась.
— Мадам, вернувшись, вы сразу отправились в Восточный Мэдингли?
— Нет, не сразу. У меня было полно дел в городе. В свой избирательный округ я поехала вечером следующего дня.
— Теперь понятно, почему ты не предупредила о своем приезде, — сказал сэр Адриан.
— Как не предупредила? Разве ты не получил телеграмму?
Он с улыбкой покачал головой.
— Как же так? — воскликнула Норма. — Я совершенно уверена, что посылала тебе телеграмму. Тебе, Джевонсу и сэру Арчибальду. Но, конечно, в спешке могла что-то забыть. Впрочем, значения это не имеет. Ты ведь находился в Шотландии.
— Позвольте узнать, мадам, куда вы направились после приземления в Англии?
— Спрашивайте меня что хотите. — Она жестом показала, что открыта для вопросов. — Ездила по городу, встречалась то с одним, то с другим. Сначала нужно было оформить на таможне ружья, затем повидалась с сэром Арчибальдом, потом ринулась покупать перчатки…
— А ночь вы провели дома?
— Нет. Домой, конечно, заехала, поставила вещи. Большинство слуг сейчас в отпуске. Там только дворецкий с женой. А я, признаюсь, не терплю, когда вся мебель покрыта полотняными чехлами. Так что быстро вывела из гаража машину и двинулась в Патни, где живет одна женщина. Она много лет работала у меня служанкой. — Леди Харт посмотрела на Ханнасайда. — Не надо удивляться. Почему бы мне не провести у нее ночь, зная, что внимания мне тут уделят больше, чем в любом отеле?
— Понимаю, понимаю, — кивнул тот. — Значит, вы заночевали у своей преданной старой служанки…
— Да она практически член семьи! Вырастила с младенчества старшего сына, и младшего тоже.
— То есть вы провели у нее ночь и почти весь следующий день?
Леди Харт посмотрела на него, не скрывая раздражения:
— Если вы думаете, что я просидела в ее доме весь день, то ошибаетесь. Утром я моталась по Лондону, делая покупки, затем поехала обратно в Патни, собрала чемодан и помчалась на вокзал Кинг-Кросс, чтобы успеть на поезд в семь пятнадцать.
— Вы уже знали о гибели Сайласа Кейна?
— Да, нянька мне рассказала. Но меня это не сильно удивило. У него было слабое сердце.
— Вы пробовали связаться с сыном или еще с кем-либо в особняке?
Она покачала
— Не успела. Для меня было очень важно вовремя попасть в свой избирательный округ. А горю я все равно помочь не могла. Общественные дела выше личных — мой принцип.
— Когда вы узнали о гибели мистера Клемента Кейна?
— Вчера вечером, вернувшись в город. Обычно я имею обыкновение прочитывать «Таймс» от первой страницы до последней, но тогда мои мысли занимали неотложные дела. Няня рассказала мне об этом, как только я приехала. Пришлось отправляться на Понт-стрит, спешно собирать багаж, и сегодня утром мне удалось успеть на десятичасовой поезд в Портло. — Она выбросила окурок в окно и великодушно добавила: — Если хотите что-то знать еще, то не церемоньтесь, спрашивайте.
— Спасибо, мадам. Расскажите, пожалуйста, как вы провели десятое августа.
— День, когда убили Клемента? Естественно, вы должны об этом знать. — Она подошла к столу и достала из пачки новую сигарету. Муж дал ей прикурить, и Норма снова выдохнула дым, чуть вскинув голову. — Понимаете, трудно вспомнить все магазины, где я побывала. Значит, какой-то парфюмерный на Бромптон-роуд, потом, кажется, универмаг «Харродз» и еще куча других.
— Это несущественно, мадам. Мне бы очень помогло, если бы вы вспомнили, где обедали.
— В каком-то кафе на Пиккадилли.
— Там было много посетителей?
— Да. Если бы не спешка, я бы поехала в свой клуб на Кавендиш-сквер. Но не захотела терять время.
— А дальше?
— Пришлось вернуться в Патни, не сделав всех покупок. Понимаете, это была суббота, магазины закрылись раньше. — Она вдруг рассмеялась. — Конечно, подтвердить свои слова я ничем не могу. А на старую няньку не надейтесь, что она что-нибудь расскажет. Все перепутает, благослови ее Господь. Знаете, в моей жизни случалось всякое, но меня еще никогда не подозревали в убийстве. Только поймите меня правильно. Я против этого не возражаю и обязательно упомяну в книге, над которой начала работать.
Ханнасайд не удержался от улыбки.
— Вам известны условия завещания Мэттью Кейна, мадам?
— Вы имеете в виду, знаю ли я, что мой сын в цепочке наследования стоит за Клементом? Разумеется.
— Вы обсуждали это с сыном?
— Нет.
— Почему?
— Дело в том, что шансов стать наследником у него практически не было. Да, признаться, мне не очень-то и хотелось, чтобы такое случилось. Потому что я не считаю благом, когда на молодого человека сваливается богатство. Он должен пробить себе дорогу сам. Я всегда следовала данному принципу. Пусть и мои мальчики так же упорно добиваются своей цели.
В комнату вошел Джим, и Норма, просияв, воскликнула:
— Джим, дорогой мой!
Сын захватил ее в крепкие объятия.
— Мама, вот это сюрприз. Почему не предупредила?
— Мне казалось, что я послала вам телеграмму. Впрочем, это не важно. Дорогой, какой у тебя жуткий пиджак. Обшлага протерлись. Разве можно в таком ходить?
Он улыбнулся:
— Беру пример с тебя.
Она отмахнулась:
— Если будешь иметь хотя бы десятую долю моей респектабельности, я буду рада. А теперь садись, Джим, и слушай. Меня допрашивает инспектор из Скотленд-Ярда.