Найден мертвым

Хейер Джорджетт

Позднее, перед ужином, Патрисия, встретившись в гостиной с сэром Адрианом, спросила:

— Как вы думаете, способны Манселлы на убийство ради заключения выгодной сделки?

— Нет. Разумеется, легко поддаться искушению и поверить, что младший Манселл ради наживы способен на любое преступление. Согласен, в нем мало приятного, но нельзя позволять предубеждениям управлять своими суждениями.

— Я повторяю себе это снова и снова, понимая, что мои тревоги сильно преувеличены,

но когда речь идет о жизни дорогого мне человека, эмоции меня захлестывают.

Сэр Адриан вопросительно вскинул брови:

— Надеюсь, вы не считаете меня бессердечным отчимом из сказок?..

Она улыбнулась:

— Конечно, нет. Но Джим — мой жених, а вам он приемный сын.

— Да, это так, но они мне оба одинаково дороги. Что родной сын, что приемный. И я радуюсь, глядя на Тимоти. С возрастом он все больше становится похожим на Джима.

— Вы хороший отец, сэр Адриан.

— Не хороший, а какой положено.

— Вы считаете, сейчас Джиму опасность не угрожает?

— Нет. Признаюсь, я не слишком силен в вопросах бизнеса, но, насколько мне известно, организация филиала фирмы «Кейн и Манселл» в Австралии убедительным мотивом для совершения трех убийств служить не может. Однако существует иная возможность.

— Какая?

— Вряд ли об этом сейчас надо говорить во всеуслышание. Это всего лишь догадка, которую следует подтвердить. Завтра я намерен поговорить с инспектором из Скотленд-Ярда. Попрошу дворецкого утром позвонить ему.

— Сэр Адриан, объясните, что вам нужно, и я передам Притчарду.

— Да, будьте любезны, скажите, чтобы он пригласил инспектора в особняк в течение дня, когда ему удобно. Если он найдет время, я буду ему весьма обязан.

За ужином Патрисия призналась Джиму, что после общения с его отчимом ее страхи слегка отступили.

— Ты его любишь, Джим?

— Очень.

— А он тебя?

— Думаю, да. А почему ты спрашиваешь?

— Он кажется замкнутым, углубленным в себя, а на самом деле добрый и отзывчивый. Как хорошо, что он приехал. Зачем ему понадобилось встретиться с инспектором?

— Понятия не имею. Но пусть встретится, поговорит.

— Надеюсь, у инспектора найдется хотя бы небольшая доля здравого смысла, чтобы исключить тебя из списка подозреваемых.

Сержант Хемингуэй мыслил почти так же, как Патрисия.

— Не представляю, шеф, — сказал он, встретившись утром с инспектором Ханнасайдом, — чтобы такой достойный молодой человек, как Джеймс Кейн, затеял убивать своих родственников.

— Я с вами согласен, но сбрасывать со счета мотив нельзя. А он у него был, и причем веский.

Сержант почесал подбородок.

— Да, но его мотив лежит на поверхности. А мне кажется, разгадка запрятана гораздо глубже. Кстати, кто такой сэр Адриан, который хочет с вами встретиться?

— Отец

вашего приятеля.

— Кого? Тимоти? Да что вы. Если сынок пошел в отца, то вас ожидает веселое утро, шеф.

Однако позднее инспектор Ханнасайд убедился, что отец и сын совершенно не похожи. Он прибыл в особняк в одиннадцать часов и встретил на террасе Тимоти. Мальчик был вежлив, но угрюм.

— Чего не весел? — улыбнулся Ханнасайд. — Плохо продвигается расследование?

На эту шутку Тимоти отреагировал с холодным достоинством:

— Настроение не повышается, когда вами так пренебрегают.

— А в чем дело?

— Я давно просил Джима взять меня прокатиться на его быстроходном катере, а он предпочел Патрисию. Это просто свинство.

Инспектор улыбнулся:

— Стоит ли так расстраиваться? Для занятого расследованием детектива увеселительные прогулки по морю — пустая трата времени.

— Вы правы, но мне обидно.

Ханнасайд расстался с мальчиком, отметив, что подозреваемый в убийстве Джеймс Кейн, видимо, не переживает. Раз решил развлечься со своей невестой прогулкой на катере.

Сэр Адриан Харт принял инспектора в библиотеке. Вставив монокль, он одарил Ханнасайда своим спокойным взглядом.

— Доброе утро, инспектор. Прошу вас, садитесь.

Тот сел в кресло.

— Доброе утро, сэр. Вы хотели меня видеть?

— Да. — Сэр Адриан сел, потянув на коленях свои идеально отглаженные брюки. — Я собирался обсудить с вами один из аспектов этой весьма неприятной проблемы. Известно ли вам, что некий джентльмен по фамилии Робертс счел целесообразным предупредить моего приемного сына, что тот может оказаться третьей жертвой убийцы?

— Нет, сэр, — ответил Ханнасайд.

— Я так и предполагал. Что за причины подвигли мистера Робертса на подобный шаг, я не знаю. Но мне представляется крайне нежелательным, чтобы дело засоряли такого рода загадки.

Инспектор кивнул:

— Совершенно с вами согласен. А мистер Робертс намекнул, кого он подозревает в убийстве?

— Намекнул, и весьма прозрачно. Заявил, будто Манселлы не позволят Джиму препятствовать в воплощении их замыслов.

— Речь идет об австралийском проекте, сэр? Можно ли было усмотреть в поведении мистера Робертса личную заинтересованность?

— Ни в коей мере. По словам Джима, он искренне сожалел, что его предложение фирме могло спровоцировать преступные действия.

— Да, он мне тоже говорил, — сказал инспектор. — Полагаю, сэр, что все это притянуто за уши.

— Согласен с Вами. Но к мистеру Робертсу следует присмотреться. Надеюсь, вы подробно ознакомились с завещанием Мэттью Кейна? — Он замолчал, вынул из глаза монокль, протер его и вернул на место. — Кто унаследует состояние Кейнов в случае смерти Джима?

Ханнасайд кивнул, словно ожидал этого вопроса: