Найденов
Шрифт:
Помучавшись, каким бы таким полезным делом занять помощничка, отрядный кашевар не придумал ничего иного, кроме как приставить его к поддержанию огня в печке под котлом. С этой задачей справился бы и ребенок, а вот штурману дальней разведки она оказалась не по плечу.
Для начала выяснилось, что с огнивом и кресалом Лешка обращаться не умеет. Карпыч сам высек искру, раздул задымившийся сухой мох, поджег мелкие щепочки, потом щепки покрупнее, через пять минут печка весело гудела. Кашевар показал штурману, что надо приносить сложенные у землянки дрова и подкладывать
– Вот же навязалась бестолочь на мою голову!
Лемир долго не мог понять, почему этот немолодой абориген на него сердится, он же все делал именно так, как ему показали. Но потом сообразил, что этот примитивный обогреватель не имеет автоматической системы подержания заданной температуры, а потому, эта функция тоже возложена на него. Дело оказалось несложным, надо было всего лишь своевременно заменять прогоревшие топливные элементы другими.
Ближе к вечеру Лемира навестил Ленька.
– Ну как ты тут?
Лемир не ответил, он просто не понял вопроса. За день, непривычной к физической работе, организм космического штурмана сильно устал. От многочисленных сгибаний и разгибаний болела спина, ныли руки и ноги. К тому же, сегодня он услышал в свой адрес много новых слов, но ни одного из них не понял, а если бы и понял, то сильно обиделся.
На следующий день штурман вернулся к своим кухонным обязанностям. Он совсем было приноровился правильно поддерживать температурный режим в печке, но тут возникла еще одна проблема - закончились заранее подготовленные к сжиганию топливные элементы. Лемир указал готовившему пищу аборигену на сложившуюся ситуацию. Тот взял топор и протянул его помощнику.
– Держи, Лешка!
Лемир автоматически взял инструмент, оказавшийся неожиданно тяжелым. Карпыч посмотрел на то, как он его держит и отобрал обратно.
– Дай сюда, горе луковое!
Дальше кашевар продемонстрировал, как это делается. Поставил на большой кусок дерева другой, поменьше, треснул сверху инструментом, дерево послушно разлетелось на две половины.
– Понял? Давай!
Лемир постарался в точности повторить его действия. Поставил, размахнулся... Инструмент врезался в большой кусок дерева, а маленький от удара улетел в сторону.
– Ты глаза-то не закрывай, смотри, куда бьешь.
Карпыч вернул полено на колоду. Лемир примерился, размахнулся... На этот раз он попал, но кусок дерева уцелел, а инструмент намертво засел в нем. Все попытки высвободить его оказались безуспешными.
– Дай я!
Партизан взял топор вместе с поленом, перевернул и ударил обухом по колоде, наполовину расколотое полено слетело с топора. Карпыч вернул его на место.
– Сильнее бей!
Слов наставника Лемир не понимал, но об общем смысле догадывался. В третью попытку он вложил все, что мог. На этот раз удар оказался удачным. Карпыч
– Вот как-то так.
И оставил Лемира наедине с кучей дерева и топором. В этот раз Лемир схитрил - взял кусок дерева потоньше. Со второго удара ему удалось добиться приемлемого результата. С третьим куском дерева пришлось провозиться значительно дольше. Но главная беда была в том, что обязанностей поддерживать температурный режим с него тоже никто не снимал. Все, полученные ценой величайших усилий результаты, тут же отправлялись в прожорливую печь, где превращались в пепел.
В очередной раз, закрыв дверцу топки, Лемир понял, что у него нет больше сил вернуться обратно и вновь взять топор в руки. Но тут судьба сжалилась над ним.
– Что, Лешка, устал? Ну, сядь, отдохни пока, я тебе ложку как раз дорежу, а там и каша поспеет.
Штурман шестым чувством понял, что ему предлагают, с огромным облегчением опустился на чурбак и вытянул гудящие ноги.
– Держи.
Лемиру показалось, что он только-только присел, а бородатый абориген уже протягивал ему вырезанную из дерева ложку, очень похожую на ту, что ему подарил Ленька, только сделанную куда более аккуратно. Штурман поблагодарил его по санжарски, но Карпыч только рукой махнул.
– Да бери, чего уж там.
Получив свою порцию бурой массы, именуемой "каша", санжарец ощутил зверский голод. И только высокая температура пищи не позволила проглотить ее всю сразу. Есть пришлось медленно, каждый раз дуть на ложку, прежде чем отправить кашу в рот. Тем временем, Карпыч накормил остальных партизан остававшихся в лагере, потом сам присел рядом с Лемиром со своим котелком.
– Ты вот что, ты на сегодня свободен. Завтра приходи.
Встретив непонимающий взгляд штурмана, партизан указал на вход в землянку.
– Иди, иди. Завтра.
"Иди". Значение этого слова санжарец уже знал. Забрав подаренную ложку, свою первую личную вещь на этой планете, Лемир отправился к себе в землянку, где с огромным облегчением завалился на нары. Все мышцы ныли, показывая, что к примитивному существованию на этой планете привыкать придется долго и трудно. Готовивший пищу абориген сегодня пожалел его, поскольку сейчас в местной иерархической лестнице он стоит где-то рядом с детьми и инвалидами, но для того, чтобы подняться хотя бы на одну ступеньку ему придется основательно потрудиться.
Вместе с тем, день прошел не так уж и плохо, штурман успел узнать значение четырех новых слов туземного языка. Когда что-то давали Лемиру, говорили "держи". Когда хотели, чтобы что-то отдал он, говорили "дай". Когда его куда-то посылали, то это сопровождалось словами "иди-иди". А инструмент, которым он готовил топливные элементы, назывался "топор".
Едва только Лемир расслабился, как примчался Ленька. Что-то радостно сообщив санжарцу, начал собирать свои вещи. Если бы штурман успел изучить местный язык чуть получше, то он бы узнал, что его друга включили в группу Егора Брониславовича, которая на следующий день должна отправиться на поиски пропавших партизан.