Найди меня, милая
Шрифт:
Потом принесла ему чашку чаю.
— Надо выпить, быстрее согреетесь.
Он нехотя вылез из-под одеяла и стал пить. Пар бил ему в лицо, и оно слегка раскраснелось. Я даже обрадовалась, пока снова не потрогала его лоб. Он по-прежнему был горячим. Нужен градусник, но его здесь явно не было. Я заметалась по квартире. Врач из меня никудышный, сиделка тем более. Да еще и в чужой квартире. Я не припомню случая, чтобы Ритка болела. Мне казалось, что в такой роскошной квартире человек просто не может заболеть. Я вспомнила, что среди лекарств, которые я купила в аптеке, был парацетамол. Мигом отыскав его, я заставила Соболева выпить таблетку.
— Должно сбить температуру, — зачем-то сказала я очевидную вещь.
Он кивнул и откинулся на подушку. Через минуту я услышала его тихое дыханье. Он крепко спал.
Я пошла в ванну, как раз машинка постирала, развесила вещи Соболева. Кобуру с пистолетом осторожно отнесла в коридор на тумбочку. На всякий случай заперла все замки, подергала ручку, чтобы убедиться, что к нам никто не заберется. И наконец, смогла перевести дух. Этот вечер дался мне нелегко. Я умылась, переоделась в штаны и футболку, и пошла на кухню. Стараясь не шуметь, сама выпила чаю. Спать не хотелось. Слишком возбужденный мозг отказывался угомониться. Я смотрела в окно на падающий снег. На столе передо мной лежала пуля, потемневшая от крови капитана. Я вертела ее пальцем и гадала, кому я так не угодила. А когда мысли на этот счет меня покидали, я прислушивалась к едва различимому дыханию Соболева из гостиной и на миг замирала, представив себе, что было бы, если б этот абсолютно чужой мне человек, не закрыл меня сегодня собой. И то ли от осознания того, что я все еще жива, то ли от напряжения, то ли просто от благодарности к капитану, я тихонечко заплакала. Уже дважды за этот день. Но на этот раз это были просто тихие слезы облегчения.
На рассвете я уснула, едва добравшись до кровати.
Глава 6
Меня разбудил шум мотора за окном. Я взглянула на часы. Девять тридцать. Вспомнила, что мне на работу сегодня не нужно и счастливо потянулась. А потом сунула ноги в тапки и пошлепала в ванную.
— Доброе утро, Кира Юрьевна.
Я застыла посреди гостиной. И недоумевающе повернулась. На меня весело поглядывал Кирилл Сергеевич. Он был в джинсах и накинутом сверху пледе, едва прикрывавшем его голую грудь в шрамах.
— Доброе, — пискнула я и бросилась в ванную со всех ног.
Я совсем забыла про капитана, что провел ночь на Риткином диване. Уставилась в зеркало на свою заспанную физиономию, а потом перевела взгляд на штаны и майку с Микки Маусом. Теперь понятно, почему Соболев надо мной посмеивался. Представляю, что он обо мне подумал.
Я наспех умылась, почистила зубы, причесалась. Никакой одежды в ванне не обнаружила. Что ж, придется ходить как есть. В конце концов, он здесь гость, а не я. Сам вон в одеяле по квартире шляется.
Я вышла из ванной. И заметила, что Соболев даже не обернулся.
— Как вы себя чувствуете? — спросила я, подходя ближе.
— Спасибо, гораздо лучше, — он как-то рассеянно мне отвечал.
Недоумевая, я подошла ближе. Капитан стоял возле комода с фотографиями. Их было много, с разных приемов, курортов, в обнимку с другими людьми и одиночные. Она была повсюду, моя прекрасная подружка.
— Это Рита, — зачем-то сказала я то, что и так было понятно. И перевела взгляд на капитана.
Он пристально вглядывался в фотографии моей подруги, словно пытался запечатлеть в памяти ее образ на всю оставшуюся жизнь.
— Шикарная женщина, — пробормотал он, даже не взглянув в мою сторону
Я почему-то испытала неприятное чувство. Конечно, Ритка была красотка, и я это прекрасно знала, но никогда и не думала ей завидовать. А вот на этот раз позавидовала. Моя подруга из тех женщин, которые даже в рваных тряпках будут выглядеть классно и сексуально. Я сама ей всегда об этом говорю, и всегда твержу, что она красавица даже без тонны косметики на лице. Но позавидовала я не этому. Меня задело то, как Соболев смотрел на ее фото. И каким тоном сказал, что она красива. Этот мужчина был мне абсолютно безразличен, но тем не менее…
— Вы завтракать будете? — я демонстративно прошла на кухню.
Загрохотала сковородкой, включила кофеварку, врубила телик погромче. Насыпала корма в миску, гадая, где спрятался мой бедный кот. Вчера его и след простыл. Наверное, испугался незнакомца и забился в угол. Размышляя таким образом, я стала жарить омлет с помидорами. Минут через пять в кухню вошел Соболев все еще в одеяле и уселся за стол.
— Очень крутая квартира.
— Я в курсе.
— И вам совсем не подходит.
Я промолчала, потому что в руках у меня была доска для хлеба, и я подавила в себе желание запустить ею в Соболева.
— Это не ваше дело.
Он немного помолчал. Наверное, пытался понять причину моего столь не дружелюбного отношения. Тут на кухне возник мой британец и стал тереться о мои ноги.
— Мяу.
— Ты где был, дорогой? — я взяла его на руки, совсем забыв, что некоторые люди терпеть не могут котов, а особенно их сюсюкающих хозяев.
Кот обнял меня лапами за шею и счастливо заурчал. Соскучился. Я прижалась щекой к его мягкой шерстке и на мгновение закрыла глаза. Коты всегда отдают много положительной энергии. По крайней мере, мой кот был именно таким. Я гладила его по спине, потом открыла глаза, вспомнив про омлет, и наткнулась на взгляд Кирилла Сергеевича. Его сегодня серые глаза светились странным огнем. Он улыбнулся. Я покраснела до самых ушей.
Поспешно опустила кота на пол и отвернулась помешать омлет. Какой позор. Представляю, что думает капитан. Девчонка в спортивных штанах и майке с Микки, живущая в роскошной квартире своей не менее роскошной подружки, обнимающая кота и называющая его «дорогой». Думаю, капитан уже точно знает, что я чокнутая. До кучи я вспомнила, как вчера он смеялся надо мной, потому что я ношу в сумке книги. Меня прямо трясло уже от злости. И жалости к самой себе. И я ужасно горевала, что совсем не похожа на Ритку. Та всегда на высоте. Я же…
— Он у вас такой смешной. Но очень ласковый.
Я обернулась. Соболев держал на руках моего кота, причем тот был совершенно спокоен.
— Ночью мы успели подружиться, — пояснил мне капитан.
Я заскрежетала зубами. Отлично, британец спал с чужим человеком. Меня проигнорировал напрочь. Ну вот, даже мой кот меня предал. Я готова была разрыдаться с досады.
— Кира Юрьевна, у вас омлет горит.
Я поспешно выключила конфорку.
Когда, наконец, мы уселись завтракать, наступило молчание. Весьма неловкое. Я пыталась как можно тише жевать и резать ножом, но все равно любой звук казался оглушительно громким. Кирилл Сергеевич ел быстро, шумно втягивал горячий кофе, и кажется, совсем не испытывал неловкости.