Найди меня, милая
Шрифт:
Когда суматоха с отъезжающими машинами «Скорой» и патруля немного улеглась, ко мне подошел Кирилл Сергеевич. Я стояла у окна, обняв себя руками и пыталась осознать все, что со мной случилось за такой короткий период. Соболев смотрел на меня с минуту, потом полез в карман и протянул мне платок.
— У вас кровь, — ответил он на мой недоумевающий взгляд и приложил платок к моей шее.
Я вздрогнула от этого прикосновения и поспешила убрать его руку. К тому же, на нас смотрела лейтенант Макеева и я подозревала, что ей эта сцена совсем не понравилась. Соболев мне улыбнулся.
— Очень испугались?
— Достаточно. Но спасибо Анастасии, она меня спасла.
Он кивнул.
— Да. Она молодец, — после непродолжительной паузы капитан добавил: — Ну что же, ваш Принц найден. Пойдем?
— Куда? — не поняла я сперва.
— В зал реставрации, конечно. И как это мы во время обыска не заглянули в тайную комнату, ума не приложу. Намылит шею нам начальник за такой косяк.
— Наверное, мастерская совсем маленькая и неприметная, вот и не обратили внимания, — предположила я, желая успокоить капитана. — Сама я вообще о ней впервые слышу.
Он улыбнулся и кивнул.
— Знаете, я думаю, мы можем взглянуть на него, пока не приехали эксперты.
Я уставилась на Соболева во все глаза.
— Правда можно? Вы не шутите?
Капитан мне заговорщицки подмигнул.
— Идемте, мне самому интересно. Только ключ возьмем на вахте.
И мы пошли. Я даже не стала заострять внимание на долгом взгляде, брошенном в нашу сторону Макеевой, и трезвонящем мобильнике — Ритка до сих пор сидела в машине и мучилась от неизвестности. Все это было не важно, ведь впереди нас ждал Хаемуас.
Спуститься на грузовом лифте в этот раз мне было уже совсем не страшно. Я ощущала какое-то странное возбуждение при мысли, что вот еще минута и я увижу его собственными глазами. Это была та самая эйфория ученого, который впервые видит свое детище после долгого труда. Я не была ученым, но тем не менее, пребывала в состоянии близком к безграничному счастью. У меня немного тряслись руки от нетерпения, и я покусывала губы. Наконец, лифт остановился на цокольном этаже, и мы оказались в длинном коридоре, освещенном только надписью «Выход».
— Неприятное место, — заметил капитан, идя вперед.
Я в нерешительности остановилась, припоминая.
— Зал реставрации должен быть посередине. Нам туда, — указала я.
Мы шли почти в кромешной тьме. И молчали. Было очень не по себе от этого местечка, но я все больше волновалась, понимая, что мы приближаемся к дверям. В какой-то миг я почувствовала, что Кирилл Сергеевич взял меня за руку. В темноте было жутковато, поэтому я была совсем не против такого поворота. Так что я не стала задавать ему вопросов, и думать, что это может значить, а лишь покрепче сжала его пальцы. Вот так, держась рядом, мы и вошли в реставрационный зал. Тут уже я высвободила руку, быстрым шагом пересекла помещение и стала искать дверь. А Соболев в это время нашел выключатель. Зажегся свет, и я без труда увидела заветную нишу.
— Он там! — воскликнула я, доставая взятый с вахты ключ и вставляя его в замок.
Распахнув двери, я влетела в маленькое помещение. И заулыбалась. Прямо посреди подвала стоял золотой саркофаг на железном столе с колесиками. Камни на саркофаге блестели так, что в первый миг я даже зажмурилась. Потом, немного привыкнув к сверканию, подошла ближе. И провела рукой по холодной поверхности. Пальцы ощутили гладкость золота и небольшую шероховатость в местах, где были рисунки.
— Я тебя нашла, как и обещала, — тихо произнесла я, обращаясь к древним останкам.
— Впечатляет, — протянул Соболев, подходя ближе.
А потом рассмеялся.
— Что? — спросила я, повернувшись в его сторону.
— Все так легко. Они просто переложили саркофаг на стол, и спустили его в подвал. Мумия никогда не покидала пределов музея. А мы бегали, искали…Потому и смешно.
— Главное, чтобы больше никому в голову не пришло как это просто.
— Нет, — ответил капитан, осматривая и трогая нашу реликвию, — ваш Принц тут как за каменной стеной.
А я улыбнулась, снова повернувшись к саркофагу.
— Да. Теперь Хаемуас дома.
Глава 22
Я шла вдоль дороги, засунув руки в карманы пальто. Денек выдался морозный. Ветер трепал волосы, ноги немели от холода, но я не обращала на это внимание. В моей душе творился такой кавардак, что внешние обстоятельства просто не имели значения. Я вышла прогуляться днем, чтобы еще раз все хорошенько обдумать. Вчерашние события окончательно сбили меня с толку. Я не спала всю ночь, вспоминая, как мы шли с Соболевым, держась за руки по коридору, как мы провели вместе ночь, как сидели в кафе и говорили по душам. И мне было так хорошо и спокойно рядом с ним.
А потом я воскрешала в памяти момент, когда Макеева спасла мне жизнь, и весь мой любовный трепет куда-то испарялся. И чувство вины затмевало сознание. Очень надеясь, что свежий воздух остудит мой взрывающийся мозг, я активно передвигала ногами, не разбирая пути.
Передо мной стояла нелегкая дилемма: ответить капитану взаимностью или оставить его Анастасии. Но я знала, что Соболев не питает к ней ответных чувств. Зато она его любит. И она спасла меня. Я просто обязана была сделать что-то хорошее в ответ. Но ведь капитан не переходящий приз, говорила я себе. И не знала, как поступить. Оставить все как есть, и уехать. Вот это был бы выход. Однако, я знала, что сейчас только от меня зависит, какое будущее ждет нас троих. Либо я буду счастлива с капитаном, либо Настя будет радоваться, либо мы все трое будем страдать. Соболеву предстоял нелегкий выбор, но он его уже сделал, теперь моя очередь. У меня все было сложнее, вина ужасное чувство, оно ломает все на своем пути. А начинать новые отношения на руинах старых было верхом безрассудства. Я это хорошо понимала. Но также я понимала и то, что если сейчас я соглашусь, то могу быть очень счастлива. Я это знала наверняка. Но двойственность натуры просто заставляла спросить: «А если нет? Что если вы расстанетесь?» Еще раз я такого точно не переживу. Я очень хорошо осознавала, что моя любовь как бы из последних сил. Такое бывает у тех, кто слишком много потерял или слишком сильно обжёгся в прошлом. Кто понимает, что готов снова отдать себя другому, но если чувство не будет понято тем, с кем связано, то окончательно исчезнет. И риск здесь очень велик. Что делать в такой ситуации, я понятия не имела.
Подняв глаза к небу, я изучала облака и думала, как было бы здорово, имей мы шанс прожить эту жизнь хотя бы дважды. Тогда не пришлось бы мучатся, отпала бы необходимость выбора, можно было бы всегда переиграть то, что тебе не понравилось в первый раз. Но это было бы слишком хорошо.
Оглядевшись по сторонам, я с удивлением поняла, где нахожусь. Я стояла напротив отделения полиции, где работал капитан. Ноги будто сами принесли. Это было странное чувство. Словно бы мое подсознание уже приняло решение за меня, а я только так для вида барахтаюсь и пытаюсь наладить отношения с собственной совестью.