Найти себя. Трилогия
Шрифт:
Их было человек тридцать, в гротескных золотых масках, полностью скрывающих лица и с черными магическими линзами, установленными в прорезях для глаз. После представления нового адепта, барон Сангин дал торжественное обещания неукоснительно соблюдать все правила и чтить традиции ордена. Правила эти оказались классическими и вполне себе приемлемыми. К счастью, орден объединяла политика, а не сексуальные пристрастия и магия мастурбации, как было принято у некоторых современных тайных обществ на родной Земле Виктора. Не обошлось и без обязательного амулета клятвы верности, оставившему на плече адепта маленькую,
Перед тем, как началось обсуждение дел ордена, Крон подсуетился и усадил Виктора за один стол вместе с судьей Кессоном, который когда-то рассмотрел дело барона Луграса в пользу Сомова, графом Шоном Картом и аскетично худым епископом Ильоном. А когда Виктор обернулся, то увидел на стене за своей спиной портрет императора Марка в полный рост. Вряд ли это было случайностью.
Первым перед собравшимися выступил начальник тайной стражи и его сообщение о новом континенте вызвало бурю эмоций и шквал вопросов. Виктор, в отличие от остальных, особого энтузиазма по этому поводу не испытывал и в общем обсуждениине участвовал. Он неторопливо потягивал быстро остывающий кофе из архаичной фарфоровой чашки без подогрева и с любопытством разглядывал членов ордена.
– Странно, что вы совсем не проявляете интереса к новым землям, барон, – заметил его апатичное поведение граф Кессон.
– А чего я там не видел? – нехотя отозвался Сомов, – Достаточно того, что на первую экспедицию я выделил тысячу золотых. На следующую дам больше. Освоение новых континентов важно, но мировая политика еще долго будет вершится на нашем материке. Мое место здесь.
– Думаю, что другие земли – это очень выгодное предприятие, сулящее огромные и невиданные ранее перспективы. Лично я, пожалуй, не поскуплюсь и рискну вложить свои деньги в новую экспедицию, – уверенно заявил Шон Карт и заговорщицки подмигнул Виктору, – Кстати, господин Сангин, загляните как-нибудь ко мне. Думаю, нам есть с вами, что обсудить.
Крон, тем временем, закончил свое выступление, наделавшее столько шуму и передал слово уважаемому магистру Тессару Сиану. Важный от своей значимости магистр взял для начала хорошую долгую паузу, обвел соратников тяжелым взглядом, а потом грохнул кулаком по трибуне и повел пламенную речь о будущем устройстве империи и своем месте в ней. Он рубил воздух ладонью, на которой сверкали алмазные амулеты, отбрасывая свет на стены полутемного помещения, блистал красноречием и явно претендовал на роль лидера. Впрочем, всех ему убедить не удалось.
– Не согласен я с господином Сианом, – скептически отозвался о его выступлении судья, – Абсолютная монархия не соответствует реалиям современного мира. Нам бы следовало брать пример с альтов, у которых страной управляет парламент, но где там… Каждый мнит себя королем.
– Крамольные мысли высказываете, герцог Кессон, – шутливо пожурил его епископ, – Будьте осторожнее, чтобы вас не услышал наш безжалостный Инквизитор. А вы что думаете по этому поводу, молодой человек?
Священник неожиданно повернулся к Виктору и пытливо посмотрел ему прямо в глаза.
– Мир на грани войны, – чуть помедлив, ответил Сомов, – Монархия в такой ситуации наиболее эффективна. Впрочем, парламент с достаточными полномочиями никогда не будет лишним. Он может играть роль амортизатора между властью монарха и обществом, а главное способен уберечь страну от необдуманных решений одного человека.
– Парламентская монархия? – засмеялся Кессон, – Эти слова даже на слух не сочетаются. История учит, что равновесие в многополярном политическом устройстве невозможно. Рано или поздно всю полноту власти приберет к своим рукам или король, как у нас, или парламент, как это произошло у альтов.
– Тогда может следует задуматься о государственном устройстве, в котором страной управляет сам народ? Например, через своих полномочных посредников, выбираемых на определенное время.
Кессон поперхнулся своим кофе и закашлялся, Шон Карт усмехнулся и укоризненно покачал головой, а Епископ Ильон подскочил на стуле и буквально впился колючими глазами в Сомова.
«Может, ты еще и в бога не веруешь, сука?!»
Именно такого следующего вопроса ожидал Виктор, но епископ нашел более сдержанные слова:
– Барон Сангин, вы религиозный человек? Верите ли вы во всемогущего Авра, вершителя судеб, создателя вселенной, волею которого и дана власть избранным?
– Верить можно во все, что угодно. Но я собираюсь стать ученым, а они оперируют только фактами и не занимаются вопросами веры.
– И все же? – епископ повысил голос, машинально перекинул алмазную бусинку на четках и продолжил сверлить Виктора острым взглядом.
Сомов тяжело вздохнул. Втягиваться в религиозный диспут ему вовсе не хотелось и следовало бы соврать для удовольствия епископа, но Виктор не смог удержаться.
– Нет, я не верю в то, что не находит своего объективного подтверждения. Но я понимаю важность религии для управления обществом.
– А разве вас, как человека, изучающего магию в королевской академии, не смущают многочисленные проявления богини Уры?
– Меня смущают многочисленные противоречия между религией и наукой. А поскольку научные факты мы изменить не в силах, то нужно менять религиозные догмы. Церковь не должна отталкивать от себя самых здравомыслящих людей.
– Менять догмы?! Замахнуться на самое святое? Вы отдаете отчет в том, что это означает раскол церкви?
– Я знаю только то, что рано или поздно, но кому-нибудь придется это делать, иначе церковь с каждым новым просвещенным поколением будет только терять свою паству. Нельзя допустить, чтобы религия и наука стали противоположностями. Если вы знакомы с трудами о гелиоцентрической системе, то должны понимать, что конфронтация уже началась. В магической академии мы изучаем небесную механику, согласно которой планеты движутся по строгим законам, а вовсе не от того что крылышками машут ангелы. Даже эпициклы и деференты уже остались в прошлом.