Найти себя
Шрифт:
– Пошла прочь отсюда.
Кухарка завозилась на полу, грузно поднялась и испуганно бросилась прочь из кухни. Сомов посмотрел ей вслед, и на секунду в нем шевельнулась жалость. Он впервые в жизни поднял руку на женщину и чувствовал некое подобие угрызений совести - в нем проснулось наследие земной морали. Но стоило вспомнить о своем статусе раба и унизительном положении сексуальной игрушки для наглой кухарки, как ростки совести быстро залила все реабилитирующая волна ненависти.
Виктор быстро собрал снедь в дорогу, кидая в котомку все, что подворачивалось под руку. Он вернулся к себе в комнату, переоделся и собрал приготовленные вещи. Надо было бы быстрее уходить, раз вышла
"Господин Эргис Преан. В соответствии с нашим давним договором я взял на себя смелость выполнить оба обязательства и за себя и за вас. Я ухожу, отныне считая себя свободным человеком. Надеюсь, что и вы впредь будете считать меня таковым. В качестве неустойки за просрочку выполнения обязательств с вашей стороны я выбрал один из ваших старых мечей. Для вас он не представляет никакой ценности, а для меня это символ того, что у вас больше нет передо мной долгов. Тайна, в которую мы оба посвящены, останется тайной навсегда. С моей стороны я это гарантирую. С вашей стороны рассчитываю на то, что вы не станете меня разыскивать. Очень надеюсь, на вашу благоразумность иначе ничто не заставит меня хранить наш секрет. Вик Сангин".
Сомов немного подумал, макнул перо в чернильницу и, не удержавшись злорадно дописал:
"После написанного. Вашу книгу я не смог оценить по достоинству, так как не осилил больше десяти страниц, поэтому возвращаю ее обратно".
Послышался приближающийся шум, двери распахнулись, и в кабинет ворвалась разъяренная кухарка и ведомый ею полусонный сторож.
– Вот он!
– торжествующе воскликнула Палла и указала пальцем на Сомова, - Вот он мерзавец! Сейчас ты у меня попляшешь!
Она оглянулась, ища поддержки у сторожа. Тот крайне недовольный тем, что его разбудили и вытащили из постели, протопал по кабинету и сердито уставился на Виктора ожидая разъяснений.
– Сангин, что у вас там Паллой произошло?
– он недоуменно огляделся, - И что ты делаешь в кабинете хозяина ночью?
Сомов отметил, что сторож опрометчиво пришел без оружия. Объяснять ситуацию было долго, да и не нужно, поэтому Виктор молча поднялся из-за стола, одновременно выдергивая меч из ножен. Кухарка завизжала, а со сторожа мигом слетели остатки сонного состояния.
– К стене! Сели на пол!
– приказал Сомов, угрожающе поведя мечом перед их лицами в паре сантиметров.
Близость клинка была настолько убедительна, что слуги Преана отпрянули и покорно сели на пол у стены. Палла была близка к обмороку и тяжело дышала открытым ртом словно рыба, выброшенная на берег. Таумон пытался держаться, как и подобает настоящему солдату.
– Ты что творишь, Сангин?
– спросил сторож недоуменно, а увидев приготовленную котомку и зачехленную гитару, наконец-то все понял и воззвал к благоразумию Сомова: - Кончай дурить, парень. Это может плохо кончиться. Все равно тебя поймают рано или поздно, а хозяин побега не простит. Жестоко не простит. Одумайся пока не поздно, Вик. А о том, что сейчас было мы с Паллой никому не скажем. Правда, Палла?
Он толкнул женщину в бок локтем, но кухарка в ответ лишь нечленораздельно замычала.
– Тсс, - Виктор приложил палец к губам, - не надо слов. Они лишние. Однако, что же мне теперь с вами делать?
В раздумье глядя на слуг он начал ленивое кистевое вращение мечом словно бы нехотя и между делом. Эти двое стали препятствием на пути к побегу и самым правильным было бы это препятствие устранить. Но оказалось совсем нелегко вот так взять и запросто зарезать двух людей, которые, в общем-то, ничего плохого ему не сделали. Кухарка, если не брать в расчет ее сексуальные шалости очень хорошо готовила и кормила его, да и сторож относился к нему всегда справедливо, по-человечески и даже тренировались они вместе. Сомов начал искать оправдание своему нежеланию убивать прислугу и поняв это, в раздражении сплюнул на пол. Может связать их покрепче? Так их развяжут не раньше, чем вернется Преан, а это может случиться через неделю или даже позже. До того времени они скорее всего не доживут. Рассчитывать на то, что их хватиться и найдет садовник не стоит, так как он и в дом-то никогда не заходит, а живет в отдельной пристройке. Он будет только рад, что никто ему не указывает что делать, а куда все вдруг исчезли даже и не задумается. Выходит, что смерти им хоть так, хоть этак, никак не избежать, сделал вывод Сомов. Жаль. Тяжело вдохнув, он нахмурился, и сделал шаг вперед, удобнее перехватив меч.
Видимо в его глазах было нечто такое, что привело прислугу в полнейший ужас. Сторож, заерзав ногами по полу, испуганно пополз в сторону вдоль стены, а кухарка закрыла голову руками и отчаянно завизжала.
– Тихо!
– рявкнул Сомов и остановился не в силах принять окончательное решение.
Он присел на корточки перед женщиной, которая уже не визжала а, тихо не замолкая пищала на одной ноте и не сводила с него затравленных мокрых глаз. Ну что тут станешь делать, подумал Сомов и еще раз вздохнул.
– Все. Тихо. Хватит реветь, - успокаивающе произнес он и вытер ей слезы, - Успокойся. Ты сейчас пойдешь к себе в комнату, ляжешь спать, и до утра никуда не будешь выходить. Понятно? Ты понимаешь, о чем я говорю?
Палла перестала выть, и бешено замотала головой, соглашаясь с предложением Виктора и глядя на него с надеждой и недоверием. Сомов подал ей руку и помог подняться. Повариху била нервная дрожь и даже поднявшись с пола, она не решалась сделать лишний шаг без команды Виктора. Все происходящее неожиданно стало выглядеть несколько комично, и Сомов нервно усмехнулся. Нет, не станет он никого убивать, пусть его совесть останется спокойной, а что будет, то будет, решил он.
– Все прекращаем плакать, - он погладил дрожащую кухарку по щеке и спросил: - Или ты расстроилась, что мы больше не увидимся?
Палла опять согласно затрясла головой. Похоже, она пребывала в таком шоковом состоянии, что готова была соглашаться со всем, что сейчас говорил Виктор.
– Ну, не грусти, может это не последний раз, когда мы видимся, - Сомов уже не успокаивал, а слегка куражился над толстухой и даже заулыбался от коварной мысли пришедшей ему в голову: - Ты только жди меня, и я вернусь.
Он сунул ей в руку горящую свечу из канделябра и подтолкнул напуганную женщину по направлению к двери:
– Иди!
Палла нерешительно пошла, постоянно останавливаясь и оглядываясь на Виктора. Он стоял и спокойно улыбаясь, смотрел сквозь раскрытые двери, как она удаляется вниз по лестнице, пока совсем не скрылась из виду на нижнем этаже. Минуту Сомов прислушивался, ожидая чего угодно от взбалмошной непредсказуемой кухарки, но в доме стояла тишина. Тогда он повернулся к сторожу и опять крутанул мечом, разминая кисть. Улыбка сползла с лица Виктора, а сторож заметно побледнел.