Назад к ЭВМ
Шрифт:
— Вы только не подумайте, что я больной! — взмолился, я, прямо как Николай Васильевич во время моего первого посещения больницы, когда рассказывал про загадочное исчезновение двойника.
— Значит, у Матвея Ремизова не было никакого брата-двойника, — задумчиво сказал главврач, не обращая внимания на мою реплику. — А я, честно говоря, догадывался. Вы с ним настолько похожи, что такого сходства просто не может быть в природе. Видите ли, я часто заходил к нему в палату, видел его, изучил все документы, фотографии… Нет, в природе нет таких близнецов. Каждый из них хоть чем-то да отличается друг от друга. Когда Вы в первый раз ушли, мысль, что Вы — это он, только почему-то вполне здоровый,
Я пожал плечами. Откуда мне знать? Да и неважно это сейчас. Главное, что Николай Васильевич, кажется, не счел меня сумасшедшим и не собирается вызывать санитаров. А значит, я могу попросить его кое-о-чем.
Глава 24
На месте аварии
— Я не считаю Вас сумасшедшим, молодой человек, — сказал вдруг Николай Васильевич, прервав неловкое молчание. — В конце концов, у Вас ровно столько же поводов считать им меня. Но Вы ведь мне поверили, когда я сказал, что тяжелобольной Матвей Ремизов исчез из реанимации, хотя это идет вразрез со всеми законами здравого смысла? Человек с такими повреждениями тела попросту не мог покинуть реанимацию самостоятельно. За все время пребывания тут он так ни разу и не пришел в себя. Никто из медперсонала и служащих регистратуры не видел, чтобы он покидал здание. Более того, никто даже не открывал окна настежь: только проветривали по графику, но даже если принять во внимание тот факт, что Ваш двойник внезапно выздоровел, то спуститься с четвертого этажа, да еще через узкую форточку он бы точно не смог. Туда пролезет разве что ребенок, причем очень худенький. Если честно, несмотря на все случившееся с Вами, я Вам, Алексей, даже завидую. Вам выпала редчайшая, фантастическая возможность увидеть своего родителя молодым, когда ему едва-едва стукнуло тридцать. Я бы многое за это отдал. Но, к сожалению, я его больше никогда не увижу, ни молодым, ни старым. Его уже нет в живых. А Вам вот повезло…
Знаете, иногда даже самые странные и сумасбродные на вид люди оказываются нормальнее других. Поэтому давайте просто признаем тот факт, что мы с Вами оказались в гуще загадочных событий, и вернемся к теме нашего разговора. Значит, Вы — не пострадавший в аварии Матвей Ремизов, а его двойник, который попал к нам из будущего. В парке во время перепалки с хулиганами Вы случайно встретили своего отца, только на много лет моложе, и он уберег Вас и Ваших друзей от серьезных неприятностей. Вы неплохо разбираетесь в программировании, Ваш отец — в физике, а пожилой профессор, который помогал Вам, — в математике?
— Ага, — кивнул я.
— Теперь Вы вместе пытаетесь создать машину времени, которую изначально задумал этот несчастный парень, увлекающийся фантастикой, и которую, как известно, создать невозможно? И с помощью нее Вы хотите повернуть время вспять и сделать так, будто этого страшного происшествия не было?
— Ну да, — кивнул я, не понимая, к чему клонит главврач, — только не совсем все вместе. Игорь Михайлович даже не успел увидеться с отцом: когда тот вернулся из армии и пришел в университет восстанавливаться на четвертом курсе, профессор уже пропал. Его несколько дней нет ни в университете, ни дома. Мы просто используем его наработки.
— Без сомнения, Вы задумали благородное дело. Только вряд ли эта миссия осуществима. То, что уже случилось, повернуть назад невозможно, — сокрушенно сказал Николай Васильевич.
— В теории возможно, — возразил я. — Так считает и отец, и пропавший профессор. Мы пытаемся сделать все, что в наших силах, но теперь задача еще более усложнилась — помимо «отмены» аварии, нам нужно еще разыскать и вернуть назад нашего преподавателя. Он попробовал запустить симулятор без виртуальных очков и физически переместился в мое время. Я не знаю, где он, и что с ним. И времени у нас мало.
— А зачем же Вы пришли? Чем я могу Вам помочь?
— Мне пришла в голову мысль, — медленно начал я, подбирая слова, — что я должен узнать, где находится второй участник аварии и его семья.
Николай Васильевич кашлянул и побледнел. Он как будто ждал этого вопроса, но было ощущение, что я все же застал его врасплох.
— А почему Вы спрашиваете? Зачем Вам это нужно? — осторожно спросил он.
Инстинктивно я почувствовал, что от меня что-то скрывают и с нажимом продолжил:
— Если они живы, то я хотел бы поговорить с ними и выяснить, как все произошло. Чем четче я буду себе это представлять, тем быстрее я придумаю сценарий по отмене всех этих событий, воплощу в коде и смогу реализовать его, как только мы с отцом доделаем наши виртуальные очки. И, возможно, получится сделать так, что не пострадает вообще никто, и водитель со своей семьей спокойно доедет до дачи. Или вообще не будет садиться за руль в этот день.
Главврач отвернулся, якобы для того чтобы поправить документы на столе, но я четко видел, как нервно дрожат его кончики пальцев.
— Видите ли, в чем дело, — начал он говорить, медленно подбирая слова, как и во время своего визита ко мне в университет, — на месте не было обнаружено ни водителя, ни его семьи.
— Вы хотите сказать: не обнаружили тел?
— Нет. Вообще ничего не обнаружено. Мы не можем утверждать, что они живы. И не можем утверждать, что они погибли. Их как будто вообще не было, понимаете? Сказать, что это странно — ничего не сказать.
— Как так? — опешил я. — Не осталось ни документов, ни каких-то волос, фрагментов одежды?
— Ничего, — покачал головой главврач, и я заметил, что его голос стал звучать слегка надтреснуто. — Как будто бы этих людей не существовало вовсе. Прямо как с Вашим несчастным близнецом. Но если принять за правду все, что Вы рассказываете (а я Вам склонен верить), то Вы каким-то образом переместились в его здоровое тело. А в чьих телах теперь находятся водитель и его семья, я не знаю.
— Но Вы же сказали, что их отвезли в другую больницу? — вспомнил я разговор с профессором в университете.
Николай Васильевич смутился.
— Надо же было что-то придумать… Прошу простить меня, но я так и не собрался с силами, чтобы рассказать Вам тогда правду. Поймите, это уже какой-то триллер получается. Исчезает один человек, потом целая семья…
— Ладно, — махнул я рукой, — хорошо, что сейчас собрались. — А где случилась авария, Вы не знаете?
— Нет, но могу узнать, — главврач явно обрадовался, что я отреагировал спокойно. — Нужно только поднять кое-какие бумаги. Вас, то есть, простите, Вашего двойника доставили к нам с Дмитровского шоссе…
— А точное место?
— Минуту подождите, пожалуйста…
Я кивнул. Да уж, исчезновение за исчезновением. Сначала Матвей, потом профессор, теперь — еще три человека. Уже пятеро ждали, пока я не вмешаюсь в ход событий и не поверну время назад. И медлить больше никак нельзя было.
Пока я размышлял, Николай Васильевич уже успел поговорить с кем-то по телефону, записал что-то на клочке листка, вырванного из блокнота, и вручил его мне, растерянно добавив:
— Вот… не знаю, Алексей, как Вам это может помочь, но я желаю Вам удачи. И пожалуйста, крепитесь!