Назад в ссср 6
Шрифт:
Погодин же приходил каждый день. Держал меня в курсе происходящего. От него я узнал, что Гоша до сих пор в больнице. И от показаний упрямо отказывается. В здании УВД тем временем по распоряжению Сафонова усилили пропускной режим. Посадили на проходной одного из помощников дежурного, поставили ему там стол и всучили рабочие журналы, чтобы не просто так на посетителей глазеть, а работу свою в коридоре выполнять. Я только усмехнулся. Так потом везде будет, а пока только в УВД Новоульяновска. Жаль… Теперь незамеченным не прошмыгнешь.
По моей просьбе Федя смотался до Быкова и сообщил ему, что мне срочно
Быков пришел в общагу на следующий день. Как всегда заперся в комнату без стука и разулся только на середине комнаты. Паразит...
– Здорово, Андрюха! – пробасил он. – Я думал, ты в Москве, ни слуху ни духу от тебя, хоть бы намекнул, что ты в городе, – Антон расплылся в улыбке и сгреб меня в медвежьи объятия.
– Тихо ты! – вскрикнул я, схватившись за плечо. – Тут у меня дефект конечности небольшой приключился.
– Перелом, что ли? – обеспокоено выпустил тот меня из объятий. – А где гипс?
– Ранение. Пулевое.
– Чего?
– Дела, Тоха, такие закрутились, что моим друзьям лучше сейчас от меня подальше держаться. Вот поэтому я знать о себе не давал. Просто ты мне нужен очень сейчас, пришлось тебя дернуть.
Я рассказал Быкову обо всем без утайки. Если и могу доверять кому-то, то он в числе таких людей. С каждой фразой моего рассказа глаза его становились все больше, а брови постепенно перекочевали высоко на лоб. А мне, честно сказать, становилось даже немного легче – делясь событиями, я лишний раз убеждался, что каждый раз делал всё правильно, если вспомнить, что, хоть и живу во второй раз, все же, как и все смертные, ничего не могу знать наперед.
– Ну ни хрена, себе ты заварил кашу! – выдохнул он, когда я закончил.
– Легкой жизни не ищем, – улыбнулся я. – Зато ты, смотрю, цветешь и пахнешь от семейного быта. Ряха все шире. Смотри, как бы пузо не наросло.
– Уже, – похлопал себя по выпирающему животу Быков.
Вид при этом у него был, как у сытого кота. Не у того, который только что поймал толстую мышь и, наконец, натрескался, а у того, которому и охотиться незачем.
– Хорошо тебе, живешь спокойно, голову не греешь.
– Ох, Андрюха… А я все равно тебе завидую. У меня что? Работа, дом, работа. Ничего интересного. Еще и с родителями моими живем. Какая-то ненастоящая семейная жизнь получается.
– Да всё будет. А что говорят, квартиру когда получишь?
– Стажу еще не хватает. Надо на заводе как минимум года три отпахать. А на кооперативную, сам понимаешь, денег нет.
Привычка подолгу жить с родителями появилась именно в СССР, где съемное жильё было редкостью. Но наблюдался в этом и некоторый плюс: всегда было на кого оставить маленьких спиногрызов, и теснее становилась родственная связь между поколениями. Внуки перенимали от бабушек и дедушек семейный уклад и понимание своего места в мире. Так советский ребенок получал сносное воспитание еще задолго до школы.
Кто-то, наверное, мог позавидовать Быкову, но вот сам мой друг, едва затронув квартирный вопрос, начал тяжело вздыхать.
– Это даже замечательно, что рутина тебе опостылела, – улыбнулся я. – Потому что нас ждет настоящая авантюра. Дело рискованное. Но ты можешь отказаться, я все
– А закон надо будет нарушать? – спросил Быков.
– Конечно.
– Тогда я согласен.
– Даже не спросишь, что нужно делать?
– Верю тебе, Андрюха… Думаю, ты все уже просчитал на сто шагов вперед.
– В этот раз не так все просто, но на пару шагов попытался…Короче, слушай. Тема такая…
Каждый модник в Новоульяновске знал, где прикупить заграничные джинсы и кроссовки. По заоблачной цене, конечно, но все же. Площадь Механизаторов возле драмтеатра.
Это скверик, пронизанный аллеями, усыпанный клумбами и с пафосным фонтаном в центре. Кроме мамочек с колясками и киосков с мороженым здесь всегда кучковались беззаботные стайки студентов с гитарами и бидончиком пива. Среди них затесались группы молодых парней, одетых по моде, но возраста далеко уже не студенческого. Бегунки-фарцовщики. Низшая каста подпольного бизнеса. Хотя у нас ведь не столица, где целая цепочка выстроена. И, скорее всего, эти самые бегунки работали сами на себя, а не как на Московских точках.
Это там, в белокаменной, царила строгая иерархия фарцы. Пищевая цепочка четко прослеживалась на примере гостиницы “Интурист”, где, начиная от горничной и заканчивая дирекцией, все было завязано на подпольный бизнес. На должности туда абы кого не брали. Только своих – и то за взнос.
Получить работу горничной в “Интуристе” стоило аж тыщу рублей, официанта – полторы, дежурного по этажу – двушка. Горничные срубали мелочевку, обменивая на алкоголь (особенно в ходу был армянский коньяк) у иностранцев галстуки, ремни и прочие аксессуары. Потом сдавали товар по иерархии, старшей горничной, та – дежурному по этажу и так далее. Каждый получал вознаграждение в рублях. Чем выше “должность”, тем крупнее барыш и и тем солиднее обмен. В ход уже шли не галстуки и “шнурки”, а плащи, пальто и чемоданы из крокодила Гены.
Но в Новоульяновске, в основном, специализировались на джинсах. Страждущим их продавали за две-три сотки. В эту-то обитель зарождающегося предпринимательства мы с Быковым и направились.
Я опытным глазом сразу вычислил нужный контингент, что сидел на лавочке возле выдававших из беззубых ртов фонтаны воды бронзовых карпов.
Четверо парней соответствующей наружности (по виду, как из журнала “Крокодил”, где почти в каждом номере осмеивали патлатых, хипповского вида молодых людей с заплатами на джинсах) гоготали на лавочке. По-гусарски посвистывали проходящим мимо девушкам, курили "Мальборо" и умело плевали в фонтан.
Мы подошли с Быковым ближе. Один из “мажоров”, одетый в пиджак цвета престарелой вишни (явно опередил по моде девяностые), в брюки, зауженные до фасона моего времени, ржал больше всех. Даже умудрился ущипнуть за попу зазевавшуюся комсомолку, что, понадеявшись на сознательность советских граждан в общественном месте, прошла слишком близко от наглой компании.
– Это же барыги, – недоумевал Быков. – На хрена они нам сдались?
– Увидишь, Тох, – ответил я.
– Сейчас только проверим, точно ли это они, а не туристы из столицы развеяться приехали.