Назад в СССР: демон бокса 2

Матвиенко Анатолий Евгеньевич

А если прилетит камешек в лобовое стекло или в фару? На грязных советских дорогах мусора полно. Из советского богатства разве что волговские шины подойдут по размеру вместо фирменных, но это примерно как принцессу одеть в валенки с калошами.

Буквально через неделю после регистрации машины меня пригласил на беседу опер из второго главка (контрразведка), он спросил напрямик:

— Вы знали, товарищ лейтенант, что Вацлав Мощански, подаривший вам машину, работает на ЦРУ?

— У меня такой информации не было. А у вас? От польских коллег?

— Закрытая

информация, — ответил опер, но утвердительно кивнул. — Расчёт прост. Вы будете вынуждены снова обратиться к полякам, потому что ни запчастей, ни расходных материалов к «мерседесу» не найдёте. Даже в Польше с ними непросто, подобный лимузин позволяют себе считанные единицы. Плотное общение с ними, привычка к «красивой» жизни, а этот автомобиль — только начало, постепенно приведёт к необдуманным действиям, после которых последует вербовочное предложение.

— Складно, кроме одного. На кой чёрт ЦРУшникам сдался девятнадцатилетний пацан, тем более с такими расходами на вербовку, «мерс» стоит десятки тысяч марок?

— Именно. Кто вас заподозрит? Родились тут, стопроцентно не засланный, из партийной семьи. Но уже жали руку Машерову, вмешались в пари между Щербицким и Шеварднадзе, визу на присвоение звания вне всяких установленных правил ставил лично Андропов. Валерий Евгеньевич, вы — самый перспективный девятнадцатилетний юноша из всех проживающих в стране. Добудете последние высшие регалии в боксе, перейдёте на тренерскую и общественную работу, будучи вхожим в высокие кабинеты, официально или неофициально получите информацию особой государственной важности. Тогда инвестиции в «мерседес» окупятся у американцев в сто раз.

— Звучит логично…

— Ещё один аргумент. Вспомните, как Мощански созрел до предложения поставить на кон автомобиль. Вроде бы не хотел, да? Организовал спор, будто вы сами его подбивали, раззадоривали, верно? Польские товарищи характеризуют американского агента как исключительного психолога и интригана. Уверен, он вас обманул.

— Что вы советуете?

— Избавиться. Срочно продать. Вы же переправили три призовых «волги» в Грузию? Небось, не менее двадцати пяти тысяч цена на чёрном рынке.

— Тридцать. Если состояние новой.

— По-хорошему завидую. Мне не светит, но я считаю, вы заслужили подобное. «Мерседес» раза в три дороже, вам хватит на достройку дома в «Ждановичах» и безбедную жизнь. Обещаю, ваши небольшие шалости с перепродажей призов и подарков не повлекут последствий и, уверен, не послужат причиной шантажа со стороны вражеских спецслужб, но прошу не выходить за пределы разумного.

— Обещаю.

Тем не менее, я тянул, не звонил в Тбилиси. Уговаривал себя: неразумно сбрасывать «мерседес» быстро, так зарабатываю себе отмазку, что эксплуатировал имущество, приобретённое для себя лично, потом надоело, и перепродал бывшее в употреблении. С роскошным лимузином не прокатит, да и в случае повышенного интереса к моей персоне любой генерал-силовик не откажется от соблазна конфисковать игрушку и оставить себе лично под маркой служебного транспорта. Наверно, в Москве или на Кавказе шансы потерять «мерседес» выше, в тихом Минске — спокойнее. Однако откладывать невозможно.

Одновременно заканчивалось строительство в Жданах. Если в цивилизованной стране подобное — лишь вопрос денег, только закажи здание под ключ, в Советском Союзе не искали лёгких путей. Цемент для бетономешалки на фундамент, дорожки и основания ограждения, металл для ворот, насос для скважины, листы для кровли, брёвна для стен, доски для пола и перекрытий, рамы и стёкла для окон, провода, трубы, гвозди, шурупы… Каждая позиция представляла собой проблему, потому что лишь малая часть из списка находилась в свободном доступе для граждан. Остальное приходилось доставать, выписывать под разными левыми предлогами. А то и просто красть.

Нормальный алгоритм подобной стройки прост: разбираться в деле профессионально, бросить всё примерно на год и посвятить себя процессу без остатка. Либо, как вариант, растянуть возведение минимум на пятилетку.

Договорился с председателем колхоза, и он отрядил мне в помощь главного инженера. Я положил ему оклад в двести рублей, назначив прорабом, и понеслось. Всё бы хорошо, да только Санёк пил и периодически подворовывал, не в состоянии объяснить очередную недостачу. Что ещё хуже, имел собственное представление о возводимом объекте, не желая считаться с моим мнением.

Началось с того, что я заметил: высота потолка в спортзале куда меньше заданных трёх метров, жилые помещения первого этажа ниже чем два восемьдесят. А Санёк уже накатал межэтажные перекрытия и торопил плотников.

Я присел на подготовленное к подъёму бревно, щурясь на солнце. Светило садилось, заканчивался август, к зиме я намеревался вселиться и освободить съёмную квартиру — в неё возвращались хозяева-вахтовики из Сибири.

— Саша, где брёвна?

— Так в стенах, начальник! Больше нема.

— Стены всего по два с половиной метра высотой. У тебя чертёж: два восемьдесят дом и три в тренировочном зале. На брёвна у меня сохранилась накладная, там запас процентов двадцать.

— Так нема больше… Усе так строят, два с паловай метра — стандарт в СССР. Али ты — не савецки чалавек?

Трое плотников кинули работу и стояли поблизости.

— Значит, придётся звать милицию, обмерять дом. У тебя двое детей, долботрах. Им лет шесть отца с зоны ждать!

— Да кем ты себя…

Он не закончил. Я встал и ударил коротко под дых, завернул руку, уронил его мордой в землю, потом скрутил верёвкой щиколотки и запястья.

— Ответишь, падла…

— Ничуть. Советский гражданин вправе задержать правонарушителя для передачи в милицию.

Бросив извивающееся червяком тело, направился к плотникам.

— Парни, двадцать рублей премии, если скажете, где брёвна.

— Так у яго дома. Казал, баньку мне срубице.

— Все в УАЗ, этого берём с собой.

Санёк пробовал возражать, получил по харе и примолк, дав посадить себя на переднее правое сиденье. Дом его был километрах в пяти, брёвна обнаружились сразу. Я выдал мужикам по красной бумажке и ткнул вора мордой в похищенное.