Нажмите ВВОД
Шрифт:
Мы заехали в салон в Беверли-Хилс, и Лиза за какую-то несусветную цену купила слабенькую лампу на «гусиной шее».
В ту ночь я заснул с трудом. Наверно, боялся еще одного приступа, хотя новая лампа, что купила Лиза, вряд ли могла его вызвать.
Насчет этих самых приступов… Когда такое случилось со мной впервые, приступы называли еще «припадками». Потом уже появились «приступы», и какое-то время спустя слов «припадок» стало вроде как неприличным и оскорбительным.
Видимо, это признак старения, когда ты замечаешь, как меняется язык. Сейчас появилось столько новых слов… Многие из них — для вещей и понятий, которых просто не существовало, когда я был маленьким. Например, «матобеспечение».
— Что тебя привлекло в компьютерах, Лиза? — спросил я.
Она даже не шелохнулась. Работая с машиной, Лиза порой уходила в себя полностью. Я повернулся на спину, попытался заснуть и тут услышал:
— Власть.
Я поднял голову и взглянул на нее. Теперь она сидела лицом ко мне.
— Всем этим компьютерным штучкам ты научилась уже в Америке?
— Кое-чему еще там. Я тебе не рассказывала про своего капитана, нет?
— Кажется, нет.
— Странный человек. Я еще там это поняла. Мне тогда было четырнадцать. Этот американец почему-то мной заинтересовался. Снял мне хорошую квартиру в Сайгоне и отправил в школу.
Она смотрела на меня, словно ожидая какой-то реакции, но я молчал. [53]
— Мне
— В общем-то я не спрашивал про твоего капитана. Я спросил, что привлекло тебя в компьютерах. Возможность зарабатывать на жизнь?
— Поначалу да. Но не только. За ними будущее, Виктор.
— Бог свидетель, об этом я читал достаточно.
— И это правда. И еще они дают власть, если ты знаешь, как ими пользоваться. Ты сам видел, на что был способен Клюг. С помощью компьютеров можно делать деньги. Я имею в виду не зарабатывать, а делать. Как если бы у тебя стоял печатный станок. Помнишь, Осборн упоминал, что дома Клюга не существует? Как ты это понимаешь?
53
Пропущено: «He was surely a pedophile, and probably had homosexual tendencies, since I looked so much like a skinny little boy.»
Again the wait. This time she smiled.
— Он, наверно, повытирал все данные о доме из разных там блоков памяти.
— Это только первый шаг. Ведь участок должен быть зарегистрирован в земельных книгах округа, как ты полагаешь? Я хочу сказать, что в этой стране еще не перестали хранить информацию на бумаге.
— Значит, в земельных книгах округа дом зафиксирован.
— Нет. Страница с записью удалена.
— Не понимаю. Клюг никогда не выходил из дома.
— Древний прием. Клюг проник в компьютеризованный архив лос-анджелесского управления полиции и отыскал там некоего Сэмми. Потом послал ему банковский чек на тысячу долларов и письмо, в котором сообщалось, что Сэмми получит в два раза больше, если заберется в местный архив и сделает то-то и то-то. Сэмми не клюнул, не клюнули также некто Макджи и Молли Ангер. Но Малыш Билли Фипс клюнул и получил второй чек, как было обещано в письме. У них с Клюгом долгие годы оставались прекрасные деловые отношения. Малыш Билли ездит теперь в новеньком «Кадиллаке», причем он понятия не имеет, кто такой Клюг и где он жил. Клюга же совершенно не интересовало, сколько он тратил. Деньги он делал буквально из ничего.
Я обдумал услышанное. Действительно, когда у тебя полно денег, можно сделать почти все, а в распоряжении Клюга денег было предостаточно.
— Ты сказала Осборну про Малыша Билли?
— Я стерла этот диск так же, как стерла все упоминания о твоих семистах тысячах. Никогда не знаешь, когда тебе самому понадобится кто-нибудь вроде Малыша Билли.
— Ты не боишься, что у тебя из-за этого будут неприятности?
— Все жизнь — это риск, Виктор. Самый лучший материал я оставляю себе. Не потому, что намерена им воспользоваться. Но если когда-нибудь такая вещь понадобится, а у меня ее не окажется под рукой, я буду чувствовать себя последней дурой.
Она наклонила голову в сторону, и глаза ее превратились в еле заметные щелочки.
— Скажи мне… Клюг выбрал тебя из всех соседей, потому что целых тридцать лет ты вел себя, словно примерный бойскаут. Как ты относишься к тому, что я делаю?
— Твое поведение я бы назвал восторженно-аморальным; правда, тебе много пришлось пережить, и по большому счету ты вполне честна. Но мне жаль тех, кто встанет у тебя на пути.
Она ухмыльнулась.
— Восторженно-аморальна. Это мне нравится. [54]
54
Пропущено: She sat beside me, making a great sloshing in the bed. «You want to be amoral again?»
«In a little bit.» She started rubbing my chest.
— Значит, ты занялась компьютерами, потому что у них есть будущее. А тебе никогда не беспокоит… как бы это сказать… Глупо, наверное, но… Как по-твоему, они не захватят над нами власть?
— Так все думают, пока сами не начинают пользоваться машинами, — ответила она. — Ты не представляешь, насколько они глупы. Без программ они ни на что не годятся. А вот во что я действительно верю, так это в то, что власть будет принадлежать людям, которым компьютеры подчиняются. Они уже захватывают власть. Поэтому-то я компьютерами и занимаюсь.
— Я не то имел в виду. Может быть, я неточно выразился.
Она нахмурилась.
— Клюга очень интересовала одна проблема. Он постоянно следил за тем, что делается в лабораториях, которые занимаются искусственным интеллектом, и много читал по неврологии. Я думаю, он пытался найти что-то общее…
— Между человеческим мозгом и компьютером?
— Не совсем так. Компьютеры представлялись ему нейронами. Клетками мозга. — Она показала рукой на свою машину. — Этой штуке или любому другому компьютеру до человеческого мозга как до звезд. Компьютер не способен обобщать, делать выводы, изобретать. При хорошем матобеспечении может возникнуть впечатление, будто он что-то такое делает, но это иллюзия. Есть такое предположение, что, мол, когда мы наконец создадим компьютер, в котором будет столько же транзисторов, сколько нейронов в человеческом мозге, у него появится сознание. Я лично думаю, что это чушь. Транзистор не нервная клетка, квинтильон транзисторов ничем не лучше, чем дюжина. Так вот, Клюг, похоже, придерживался такого же мнения, и он начал искать общие свойства у нейронов и однобайтовых компьютеров. [55] Потому-то у него дома и полно разного потребительского барахла — все эти «Трэш-80», «Атари», «ТИ», «Синклеры». [56] Сам он привык к куда более мощным машинам. Это все для него игрушки.
55
Восьмибитовых.
56
…все эти «Трэш-80», «Атари», «ТИ», «Синклеры».
Трэш-80 — жаргонное название компьютера TRS-80.
TRS-80 — серия настольных микрокомпьютеров компании Tandy, которые продавались через сеть магазинов RadioShack в конце 1970-х — начале 1980-х. Целевыми потребителями системы были энтузиасты, домашние пользователи и небольшие компании. TRS-80 был хорошо воспринят пользователями, что оказалось большой удачей для Tandy Corporation. Компьютер конкурировал с Apple II и Commodore PET 2001 (журналом Byte Magazine эта тройка была названа «1977 Trinity») и удерживал высокие продажи, во многом благодаря тому, что продавался через сеть из 3000 магазинов Radio Shack. Другими его сильными сторонами были полноразмерная QWERTY-клавиатура, малый размер, хорошо написанный Floating BASIC, монитор в комплекте и цена в 599 долл. Главным недостатком TRS-80 являлись сильные радиопомехи, сказывавшиеся на стоящих рядом с компьютером электронных устройствах, что нарушало нормы FCC. Этот недостаток так и не был устранён. На 1979 год TRS-80 располагал самым широким выбором программного обеспечения на рынке микрокомпьютеров.
Комплект за 599 долл. включал в себя кассетный магнитофон. В качестве центрального процессора использовался Zilog Z80 на частоте 1.77 МГц (более поздние модели поставлялись с Z80A). Базовая модель первоначально поставлялась с 4 КБ ОЗУ, а позднее — с 16 КБ. Видеоконтроллер TRS-80 поддерживал текстовый режим с 16 строками по 64 или 32 символа на строку, и графический режим низкого разрешения 128x48 пикселей. Цвет не поддерживался. Видеопамять была отдельной и имела объём 1024x7 бит.
Atari 400, Atari 800, серии XL и XE — семейство 8-разрядных домашних компьютеров производства компании Atari, которые выпускались с 1979 года и продавались в США. Последние модели семейства производились по 1992 год и распространялись в Европе.
Центральный процессор всех моделей семейства — MOS Technology 6502, работающий на частоте 1,79 МГц (1,77 МГц для PAL-версии). Для обработки графики, звука, ввода/вывода были применены специализированные микросхемы — это разгружало процессор для других задач. Такая производительность и архитектура позволили успешно конкурировать с другими домашними компьютерами того времени — Apple II и Commodore PET.
В целом, семейство имело коммерческий успех: с 1979 по 1985 год было продано около двух миллионов Atari 400 и 800, в 1981–1982 годах Atari лидировала на рынке домашних компьютеров. Наиболее популярной моделью семейства стала Atari 800XL, было продано более 600 тысяч экземпляров этой модели.
Sinclair ZX81 — персональный компьютер, выпущенный компанией Sinclair Research в 1981 г. Эта модель последовала за ZX80, и явилась предшественником ZX Spectrum. Sinclair ZX81 является первым домашним компьютером по цене менее 50 фунтов (в виде набора для самостоятельной сборки).
Характерный вид этой модели, в корпусе чёрного цвета, с мембранной клавиатурой, являлся работой промышленного дизайнера Рика Дикинсона. Как и у ZX80, видеовыход был в формате телевизионного сигнала, для подключения к домашнему телевизору. Запись и считывание программ производилось со стандартного домашнего кассетного магнитофона.
Как и в ZX80, использовался процессор фирмы NEC совместимый с Zilog Z80, работающий на частоте 3,25 МГц. Схематика основной платы была переработана, и теперь на ней было всего 4 или 5 микросхем: микропроцессор Z80A, микросхема логики (ULA) либо ASIC, микросхема ПЗУ, а также одна или две микросхемы ОЗУ. Объём системного ПЗУ вырос до 8 КБ, встроенный Sinclair BASIC теперь поддерживал арифметику с плавающей точкой. Позднее компания предлагала эту версию ПЗУ в качестве обновления для модели ZX80.
В базовом комплекте системы было всего 1 КБ ОЗУ.
В апреле 1982 года, к началу продаж ZX Spectrum, общий объём продаж ZX81 подходил к 400 000 экземпляров.
ZX Spectrum — 8-разрядный домашний компьютер, созданный английской компанией «Sinclair Research Ltd» на основе микропроцессора Zilog Z80. В ходе разработки компьютер назывался «ZX81 Colour» и «ZX82», название «ZX Spectrum» должно было подчеркнуть одно из главных отличий от его предшественника ZX81 — цветное изображение. Почитатели этого компьютера часто называют его «Спекки» (англ. Speccy).
В начале 1980-х «ZX Spectrum» был одним из самых популярных компьютеров в Европе, а его многочисленные клоны в начале 1990-х получили широкое распространение на территории бывшего СССР/СНГ. Благодаря невысокой цене, за первые 17 месяцев было продано более миллиона этих машин. Низкая стоимость компьютера обусловлена рядом факторов: использованием технологии ULA, с помощью которой большая часть схемы размещалась в одном чипе; низкими техническими и пользовательскими характеристиками по сравнению с более дорогими компьютерами того времени; использованием бытового телевизора в качестве монитора и магнитофона в качестве внешнего накопителя.
В 1980-х основным соперником ZX Spectrum на европейском рынке был «Commodore 64». Другими важными конкурентами были 8-битные «Atari», «BBC Micro», «Amstrad CPC» и в некоторых странах MSX.
(Вики)
— И что он узнал?
— Похоже, ничего. Восьмиразрядная машина гораздо сложнее нейрона, но все равно ни один компьютер не выдерживает сравнения с человеческим мозгом. Если их вообще можно сопоставлять. Да, «Атари» сложнее нейрона, но на самом деле их трудно сравнивать. Все равно что направление с расстоянием или цвет с массой. Они разные. Но есть одна общая черта.
— Какая?
— Связи. Опять же, тут все по-разному, но принцип тот же. Нейрон связан с множеством других нейронов. Их триллионы, этих связей, и то, как передаются по ним импульсы, определяет, кто мы такие, что мы думаем и что помним. С помощью такого вот компьютера я тоже могу связаться с миллионами других компьютеров. Эта информационная сеть обширнее человеческого мозга, она содержит больше данных, чем все человечество в состоянии усвоить за миллион лет. Она тянется от «Пионера-10», который сейчас где-то за орбитой Плутона, до каждой квартиры, где есть телефон. С помощью этого компьютера ты можешь получить тонны сведений, которые когда-то были собраны, но некому было даже взглянуть на них, времени не хватало. И как раз это интересовало Клюга. Старая идея «критической компьютерной массы», когда компьютер обретает сознание, но он рассматривал эту идею под новым углом. Может быть, считал он, важен не размер компьютеров, а их количество. Когда-то компьютеры считали на тысячи, теперь — на миллионы. Их ставят уже в автомобили и в наручные часы. В каждом доме их несколько — от простенького таймера в микроволновой духовке до видеоигр и компьютерных терминалов. Клюг пытался выяснить, возможно ли набрать критическую массу таким путем.
— И к какому выводу он пришел?
— Не знаю. Он только начинал работу. [57]
— Критическая масса… На что это может быть похоже? Мне кажется, должен возникнуть колоссальный разум. Такой быстрый, такой всезнающий. Всеобъемлющий. Почти богоподобный.
— Может быть.
— Но… не захватит ли он над нами власть? Кажется, я опять вернулся к тому вопросу, с которого начал. Не превратимся ли мы в его рабов?
Она надолго задумалась.
— Я не думаю, что мы того стоим. Зачем ему это? И потом, откуда нам знать, что ему будет нужно? Захочет ли он, чтобы его обожествляли? Сомневаюсь. Это скорее из фантастического фильма пятидесятых годов. Можно говорить о сознании, но что под этим термином понимать? Должно быть, амебы что-то осознают, да и растения тоже. Возможно даже, у каждого нейрона есть какой-то свой уровень сознания. Мы до сих пор не знаем, что такое наше сознание, откуда оно берется и куда уходит, когда мы умираем. А уж применять человеческие мерки к гипотетическому сознанию, которое зародилось в глубинах компьютерной сети, так и вовсе глупо. Я, например, не представляю, как оно может взаимодействовать с человеческим сознанием. Не исключено, что оно просто не обратит на нас внимания, так же, как мы не замечаем отдельных клеток собственного организма, или нейтрино, пролетающих сквозь нас, или колебаний атомов в воздухе.
57
Пропущено: She glanced down at me. «But you know what, Yank? I think you've reached critical mass while I wasn't looking.»
«I think you're right.» I reached for her.
Lisa liked to cuddle. I didn't, at first, after fifty years of sleeping alone. But I got to like it pretty quickly.
That's what we were doing when we resumed the conversation we had been having. We just lay in each other's arms and talked about things. Nobody had mentioned love yet, but I knew I loved her. I didn't know what to do about it, but I would think of something.